Вадим
Шрифт:
Вадим подошел к кровати, постельное белье на которой вдруг стало нежно-шелковистым, в крупных розовых цветах, похожих на цветы шиповника, и, улыбаясь, наклонился к ней, чтобы поцеловать.
– Календулка, - мягко сказал он, и от этого полузабытого имени что-то внутри Яны сладко заныло, и она всем своим осчастливленным такой прелюдией телом потянулась к любимому, по которому - теперь она точно знала это - безумно скучала.
– Календулка, я понял, что не могу жить без тебя и решил прийти к тебе навсегда. Хочешь быть моей женой?
– спросил он, уже всем телом прижимаясь к разгоряченной Яне.
Яна застонала сквозь сон и тихо, так как горло ее перехватывала страсть, ответила:
– Да! Да, хочу, любимый!
Тут она почувствовала
Целый день после этого сна она чувствовала себя легкой и глупо восторженной, а на следующий день она испугалась, так как поняла, что ей никогда не полюбить милого, славного Угура и что она обречена любить того, от которого абсолютно правильно - она была в этом по-прежнему уверена - отказалась.
Не то, чтобы веселья в общении с Угуром стало меньше, просто между ними повисла едва заметная вуаль, которую видела Яна и, к счастью, совершенно не замечал Угур. Несколько дней подряд Яна упорно твердила себе, что Вадим ей не нужен, что он явно проигрывает в сравнении с Угуром, что она ни за что не вернется ни к эгоистично требовательному москвичу, ни к его надутой мамане, но все убеждения не работали, а Вадим стал посещать ее почти каждую ночь. В конце-концов Яна смирилась, поняв, что войну с Вадимом в своей душе проиграла, но желание во что бы то ни стало закрыться от Вадима Угуром крепло в ней с каждым днем. И однажды, когда они как бы случайно заглянули с Угуром в ювелирный магазин, Яна долго рассматривала обручальные кольца, примиряя по очереди одно за другим и объясняя Угуру, что такие кольца дарят жених и невеста друг другу на свадьбе. И Угур, подбадриваемый смешливой продавщицей, неожиданно для самого себя предложил Яне выйти за него замуж. Яна, не долго думая, согласилась.
Через неделю Угур послал родителям письмо с фотографиями Яны и просьбой разрешить ему жениться на этой прекрасной русской девушке. Ответ был положительным, и сразу после летней сессии, которую оба - и Яна, и Угур, - сдали на отлично, они почти без проблем расписались в одном из московских ЗАГСов. В свадебное путешествие отправились, разумеется, в Турцию, к родителям Угура, где счастливые родители сыграли им свадьбу уже по своим законам и обычаям.
Яркие наряды дам спорили с убранством и целыми гирляндами из натуральных цветов. Белоснежный атлас подвенечного платья переливался всеми цветами, отражая многочисленные россыпи салютов. Несмотря на официальный запрет, шампанское, как и другие алкогольные напитки, в огромном количестве украшали столы, заполненные блюдами национальной и общеевропейской кухни. Скромное застолье в одном из московских ресторанчиков было сразу забыто - роскошь и "настоящий гламур" турецкой свадьбы покорил Яну. Родители Угура доброжелательно приняли девушку, которая сразу им понравилась.
Жгучее солнце и теплые волны моря покорили Яну. Все было действительно замечательно...
Так, на такой счастливой волне они и прожили почти год, а в самом конце зимы навалились неприятности.
Все началось с того, что фирма, в которой работал Угур, проворовалась и была распущена, не расплатившись с рабочими за последний проработанный месяц. Это было тем более некстати, что Яна была на третьем месяце беременности. Неожиданно, через неделю после того, как Угур остался без работы, Яна с кровотечением оказалась в больнице, где и выяснила, что матка у нее "детская", а значит, шансов выносить ребенка у нее нет. Ужасно было и то, что любая следующая беременность могла закончиться аналогично - выкидышем.
На услуги больницы Яна и Угур потратили почти все отложенные деньги. К сожалению, оба были молоды и тратили больше, чем откладывали.
Угур, которому никак не удавалось найти работу, вынужден был попросить денег у отца. Но и тут их поджидала неудача - отец, обманутый компаньоном, оказался на грани разорения и помочь молодым не мог.
Пока Яна приходила в себя от морального и физического удара, Угур попытался устроиться на радиорынок, где его благополучно обокрали во время первой же милицейской облавы, лишив хозяина "точки" трех самых дорогих телефонных аппаратов. Выплачивать стоимость украденного товара пришлось Яне деньгами, которые она взяла в долг у Кристины.
И у Кристины была не светлая полоса. Любовник пресытился красивой девчонкой и поговаривал о том, что пора бы ей освободить квартирку, видимо, для следующей "цыпочки".
Угур старался изо всех сил заботиться о Яне, но без денег это получалось плохо. О потерянном ребенке он старался не говорить. Яна, наоборот, только об этом думала и говорила с утра до ночи. Угур устал ее успокаивать, а она всю боль утраты и всю вину за свой осложнившийся брак почему-то мысленно взвалила на плечи Угура. Она стала раздражительной, озлобленной, ворчливой, не заботилась о муже, не стирала и не готовила ему. Спать с ним она категорически отказывалась. Обстановка в семье накалялась. Яна уже считала свой брак ошибкой, жалела себя, полагая, что ничего хорошего и прочного, что можно было бы потрогать и разделить в случае развода, они не приобрели. "Ценное приобретение", как они с сестрой называли Угура поначалу, превратилось в бесполезную обузу. Жизнь проходила, муж оказался неудачником - "лузером", и она невольно все чаще возвращалась мыслями к Вадиму, который, как назло, стал тревожить ее счастливыми цветными снами...
Учеба Яны подходила к концу, надо было защищать диплом, а для этого требовалось спокойствие и сосредоточенность, чего Яне как раз и не хватало.
Угур вынужден был взять академический отпуск, так как денег едва хватало сдать летнюю сессию.
Брак, построенный на любви одного и удобства для другой, разваливался. Безмятежные полтора года подходили к концу...
Однажды в ясный мартовский день Яна нашла в мобильнике сохраненный вот для такого случая номер Вадима и нажала на кнопку вызова...
– Привет, Вадим, что делаешь?
– спросила она так, словно они вчера расстались.
– Ничего особенного. А ты? Мы сегодня встретимся?
– раздался в трубке его родной голос.
С браком было покончено.
На свидание Яна пришла в новой куртке - последнем подарке Угура, который он с радостью сделал Яне, не подозревая, что скоро денег у него не будет хватать даже на лишнюю поездку в метро.
Вадим нервно курил прямо напротив выхода из метро, не веря своему счастью. Яна, приехавшая заранее, что за ней раньше не водилось, наблюдала за Вадимом со стороны, так и не решив, как же вести себя с ним - любимым, родным, но уже таким далеким и все еще, судя по скромной куртке и обычным джинсам, не слишком обеспеченным парнем...
Пока Яна размышляла, как начать разговор, как рассказать о прожитых в счастливом браке месяцах, к Вадиму подошла какая-то девушка, которой, судя по его жестам, он стал объяснять дорогу куда-то. Воспользовавшись тем, что Вадим отвлекся от потока выходящих из станции людей, она тихо подошла к Вадиму и взяла его под руку. Девушка, слишком внимательно слушавшая объяснения Вадима, моментально ретировалась, а Вадим, мгновенным взглядом окинув Яну, наклонился, чтобы поцеловать такое желанное и все еще детское личико любимой Календулки. Яна чуть повернула лицо, и его поцелуй пришелся в щеку. Ощутив ее родной запах, Вадим почувствовал дрожь во всем теле. Похоже, что трясло и Яну, правда, значительно сильнее. Они, не сговариваясь, пошли в ближайшее кафе, где негромко играла музыка и где они заказали себе только чай и кофе. Вадим хотел сесть поближе к Яне, но она села напротив, защитившись от Вадима пространством стола. Ей, кроме того, непременно нужно было видеть лицо Вадима, его глаза, чтобы знать, как он реагирует на каждое ее слово. Она по-прежнему не знала, чего ожидать от этой встречи...