Вадим
Шрифт:
Подъехал автобус, они сели, и Яна с досадой посмотрела, как Вадим покупает у водителя карточку. Автобус был пустым, чистым, но это был всего лишь АВТОБУС! "Он по-прежнему прижимист... или небогат?" - вдруг подумалось ей, и она недовольно передернула плечами.
– Тебе холодно?
– заботливо спросил Вадим и снова попытался ее обнять.
Она решила потерпеть, проверяя еще раз свое отношение к нему.
– Да, что-то прохладно, - легко соврала она, и Вадим вновь почувствовал какой-то непонятный зуд где-то в районе желудка. "Врет, опять врет, - в отчаянии подумал он, точно зная, что такой зуд у него всегда появляется, когда кто-то лжет.
– Что же с ней происходит?
– огорченно подумал он.
– Почему и зачем она мне постоянно лжет? И зачем вытащила в этот манеж, если не собиралась потом
– Ты дождешься, когда я окончательно освобожусь от брака и разведусь с мужем официально?
– словно угадав его мысли, спросила Яна.
– Я буду ждать столько, сколько нужно, - расстроено ответил он, держа ее руку в своей, прощаясь у метро.
– Хочешь, я провожу тебя до дома?
– с надеждой спросил он.
– Нет, нет, - торопливо ответила она.
– Пока рано.
– Можно позвонить тебе завтра?
– еще цеплялся за последнюю возможность Вадим.
– Нееет, - неуверенно протянула Яна и пояснила: - Завтра мы с мужем ("Как легко и естественно она произнесла это слово "муж"!" - пронеслось у Вадима в голове) идем к Кристине.
– И, перехватив его недоуменный взгляд, пояснила: - Кристина поможет нам быстро и без проблем развестись.
Вадим принял это объяснение... Ему очень хотелось принять его... и поверить ему, хотя в районе желудка опять что-то предательски зазудело...
Она поцеловала его на прощание в щеку и быстро вошла на станцию метро.
Расставшись с Яной, Вадим не знал, куда себя деть. На дачу ехать было поздно, да и не хотелось, и Вадим пошел домой. Хмурый, ветреный день тревожил душу, единственный поцелуй разбередил желание. Ускользающая Яна манила и дразнила своим непонятным, нелогичным поведением. "И чего она хотела?
– думал Вадим.
– После соревнований убежала, как ошпаренная, даже проводить себя не дала. Зачем вообще пригласила? Я думал, к ней пойдем... Сколько времени не виделись! Она убежала... Коза!
– невольно разозлился Вадим.
– Ладно, чего я злюсь-то?
– пытался успокоить себя Вадим.
– А чего не злиться, ведет себя, как пацанка, и из меня дурака делает... Что я ей, пацан неосмысленный?" - никак не мог остановиться Вадим.
Последняя сигарета погасла, и он зашел в магазин рядом с домом, чтобы купить пачку. Высокая, коротко стриженая блондинка на шпильках и вся в черной коже с ног до поднятого воротника курточки с заклепками, прижимая левым локтем к себе огромную черную, в таких же заклепках, сумку, рассчитывалась за длинный "французский" батон и пару упаковок мясной нарезки. Вадим встал позади девушки, которую узнал только по голосу, с удивлением оглядывая ее непривычный "прикид".
– Лера, - окликнул он ее, - Подожди меня, я сейчас сигарет куплю, - попросил он девушку и, рассчитавшись за пачку, быстро подошел к ней.
– Привет!
– открыто как всегда улыбнулась Лера.
– Ты куда это в таком прикиде?
– не удержался Вадим, - к рокерам?
– Уже от них. Друзья пригласили на репетицию рок группы, - как бы оправдывая свой наряд, ответила Лера.
– А тебе идет, - усмехнулся Вадим, представляя, как бы отреагировало начальство в банке, если бы Лера хоть раз появилась в таком виде на работе.
Амбициозная, но доброжелательная Лера легко делала карьеру, умудрившись ни довольно короткой строгой юбкой, ни полупрозрачными блузками ни разу не разозлить ни одну девушку в банке. Да и начальникам-мужчинам Лера ни разу не дала повод распустить руки. И все же она быстро продвигалась по карьерной лестнице, в считанные месяцы обойдя более основательных и исполнительных сотрудников. Странно, еще когда она работала простым кассиром, ее очереди продвигались быстрее, чем у других, а претензий практически никогда не было. Даже пенсионеры, которые любили подолгу застаиваться у окошка кассира, на редкость быстро отходили, причем почти все абсолютно удовлетворенные, даже если и шли изначально в банк, чтобы пообщаться, поспорить, поотстаивать свою пенсионную справедливость. От Леры они отходили умиротворенные и примиренные со всеми несправедливостями жизни, по крайней мере, на ближайшие пару часов. Ее ослепительная доброжелательная улыбка; глаза, внимательно смотрящие прямо в замутненные "окна души" стариков; ее ласковый голос, четко объясняющий все непонятности и решительно, но мягко сокращающий время стояния у окошка, делали ее лучшим сотрудником, умеющим быстро и четко договориться с самым несговорчивым клиентом. Так же быстро и славно она договаривалась с коллегами и руководством, отчего без проблем делала карьеру.
Лера жила одна, в собственной квартире, доставшейся ей от бабушки. Свою личную жизнь Лера строила так же легко и, казалось, не задумываясь, как и рабочий процесс. Вадим иногда встречался с Лерой, которая и партнеров выбирала сама, причем, согласно ее собственному, никому не понятному плану. Однажды она, проходя мимо Вадима, сосредоточенно работавшего с бумагами, быстро наклонилась и сказала:
– После работы в кафе за углом.
Вадим, ошеломленно взглянувший вслед прошедшей девушке, даже не имел возможности отказать или согласиться.
Вечером они, быстро попив кофе после утомительного рабочего дня, не сговариваясь, пошли к Лере. Лера, быстро выложив из морозилки в пароварку кусочки рыбы, прикрыв их кусочками нарезанных шампиньонов и слипшимися от мороза кустиками капусты, присолив и поперчив все это, включила пароварку и, легко улыбнувшись Вадиму, сказала:
– Перед ужином - в душ и в койку.
Последовавший после этого долгий поцелуй помог Вадиму настроиться и сообразить, что к чему.
В сексе Лера была восхитительна - открыта, откровенна, разнообразна. Она умела получать удовольствие и дарить его, не заморачиваясь на нормы морали и нравственности.
Вадим поначалу обалдел от такой манеры, которую он видел только у профессионалок. Но было в Лере нечто, что разительно отличалось от их натренированных приемов - искреннее удовольствие от процесса и бескорыстие, даже, можно сказать, бессеребренность в этот алчный век, когда другие девчонки больше смотрели на величину кошелька, чем на другие величины... Самостоятельность девушки поднимало ее над всеми этими "пустяками", которые она и сама себе могла прекрасно обеспечить.
В ту ночь Вадим остался у Леры до утра. Утро пробудило в нем новое желание, из-за которого они чуть было не опоздали на работу. Лера легко порхала по офису, а Вадим, который не спал почти всю ночь, чувствовал во всем теле скорей опустошенность и ломоту, как с похмелья, только голова не болела, а как-то странно звенела, а голоса окружающих доносились, словно сквозь вату. С работы в тот день пришлось отпроситься.
Ни на следующий день, ни через день Лера не приглашала Вадима к себе, да он не очень-то и стремился. Месяца через два, когда Лера снова так же внезапно пригласила Вадима, он чуть было не отказался, но все же пошел. Правда, на ночь не остался. В этот вечер ему показалось, что он занимается сексом совсем с другой девчонкой, так не похоже было ее новое поведение на предыдущее. Все тоже было замечательно, только совсем по-другому. Вместо бурной и ненасытной Леры, он увидел нежную, ласковую и неторопливую партнершу, которая, тем не менее, опустошила его не хуже, чем в первый раз. Только теперь во всем теле была приятная легкость. Казалось, со спермой ушла усталость, дневное раздражение и какое-то общее напряжение, не покидавшее Вадима все предшествующие встрече дни. И на работе у него все спорилось, словно Лера поделилась с Вадимом своей легкостью и успехом. Та вторая встреча Вадиму особенно понравилась. А потом была третья, четвертая... И каждый раз Лера была не похожа на предыдущую.
– Как тебе это удается?
– удивился однажды Вадим.
– Сама не знаю, - улыбнулась Лера.
– Просто сегодня мне хочется рыбы, а завтра - мяса, а послезавтра тянет только на фрукты. Так и в сексе - мне постоянно хочется чего-то нового. Но я не руковожу этим процессом. Все происходит помимо моей воли. Просто происходит - и все, - тихо засмеялась Лера и уютно свернулась клубком.
– Ладно, ты иди, захлопни дверь, а то мне лень вставать - я спать хочу, - проговорила она почти засыпая.