Вадимка
Шрифт:
М. А. Алпатов любил природу своего детства, чувствовал прелесть ночной степи, притягательную силу ночного костра, красоту ранней зорьки на тихой реке. Он, проведя детство и юность на казачьем хуторе, хорошо знал и любил животных. Став заправским горожанином, большую часть жизни прожив в Москве, он тосковал по деревенской жизни, мечтал завести большую собаку, но боялся, что в городе ей будет трудно жить. Случай все же послал ему четвероногого друга. Маленький, жалкий, приблудившийся котенок был им отмыт, отпоен теплым молоком, согрет лаской. Потом он превратился в огромного пушистого дымчатого кота необыкновенной красоты. Они всегда были неразлучны: когда Михаил Антонович работал за своим письменным столом, кот всегда лежал рядом и наблюдал за творчеством. Своего кота Ферапонта М. А. Алпатов даже
В повести "Вадимка" автор описывает последний этап гражданской войны на юге России. Зимой 1919 - 1920 годов оттесняемые Красной Армией белогвардейские войска Деникина отступали на юг, к Черному морю. Когда фронт проходил по Донской области, белогвардейцы часто угоняли с собой местное население. В водоворот отступления разбитой деникинской армии попал герой повести четырнадцатилетний Вадимка. В марте 1920 года деникинские войска уперлись в берег Черного моря. Дальше пути не было. Вадимка невольно стал участником последнего акта драмы, разыгравшейся на пристанях Новороссийского порта. Брошенные и преданные белогвардейским командованием, бежавшим на английских и французских кораблях, солдаты хотели одного: поскорее добраться домой, покончить с опостылевшей войной, вернуться к труду, о котором так истосковались их руки и души.
Чудом спасшийся от гибели Вадимка с великим трудом пришел домой, на свой родной хутор. И всюду на пути исстрадавшийся, но возмужавший парнишка видел столкновение добра и зла, на своем трудном опыте изучал алгебру классовой борьбы. И всюду добро, носителями которого были в первую очередь коммунисты, побеждало, и именно благодаря людской доброте Вадимка смог выдержать все выпавшие на его долю испытания.
Но дома Вадимку ждали испытания не менее суровые. В 1920 году гражданская война на Дону закончилась. Контрреволюция, однако, еще пыталась изменить положение, не оставляла планов поднять казаков против Советской власти. Появился бандитизм, бороться с которым было не так просто. Контрреволюция однако просчиталась. Трудовое казачество помогло разгромить банды, создавало отряды самообороны. Во главе этой борьбы стояли коммунисты. Вадимка, глубоко потрясенный жестокостью белогвардейцев, всем сердцем потянулся к добру и правде коммунистов.
Основная идея повести - это идея доброты и в высоком философском смысле и в простом жизненном ее проявлении. С большой силой личной убежденности писателя-коммуниста М. А. Алпатов без громких фраз, деклараций и нажима, просто и искренне показывает на фактах, взятых из самой жизни, что носителями добра являются коммунисты. Ведь именно они желали добра не для себя лично, а для огромного большинства трудовых людей. В этом убеждается юный герой повести на своем нелегком жизненном опыте.
Писатель с большой убедительностью показал возмужание Вадимки, глубокие перемены, происшедшие в его душевном мире, которые привели Вадимку в стан красных. Героизм шедших на смерть коммунистов, которых одним мановением руки погнал на расстрел жестокий и холодный в своем высокомерии белогвардеец Мальцев, мужество командира отряда самообороны Верчикова, переход честного фронтового казака дяди Василя на сторону Советской власти - все виденное и пережитое помогло простому хуторскому пареньку, плохо разбиравшемуся в политике, найти свое место в новой жизни.
Герой повести Вадимка наделен автором очень привлекательными чертами, писатель искренно любит Вадимку, живет его жизнью, страдает его страданиями. Вадимка добр, доверчив, глубоко привязан к родным, особенно к матери. Он не герой, но сама жизнь закаляет его, делает более мужественным, помогает в решительные минуты проявить твердость и находчивость. Вадимка очень любит природу - неоглядную, постоянно меняющуюся, такую близкую и родную донскую степь. Вадимка любит животных, он крепко привязан к своим коням Гнедому и Резвому, нежно о них заботится, печалится об их судьбе.
Книга М. А. Алпатова - произведение светлое, проникнутое глубоким оптимизмом. Страшные, жестокие события гражданской войны даются автором сквозь призму восприятия юного и чистого душой Вадимки.
Читатель найдет в повести М. А. Алпатова "Вадимка" глубину патриотического чувства, ясность философской идеи, народные характеры и правду жизни.
Член-корреспондент АН СССР
З. Удальцова
Глава 1
НА КРАЮ РУССКОЙ ЗЕМЛИ
Никогда еще Новороссийский порт не видел столько народу, как в эту темную и сырую мартовскую ночь 1920 года. Все, что из белой армии юга России дошло до моря, сгрудилось тут сейчас. На берегу пылали интендантские склады; эти гигантские факелы ярко освещали багровым полыхавшим светом всю гудевшую человеческую махину. Еще вечером это была армия, теперь она распалась на отдельных людей, управляемых только страхом и неизвестностью. Сколько трудных дней, пробиваясь через невылазную кубанскую грязь, эти люди жили надеждой, что у черноморского берега их ждут "пароходы и крейсера". Они и теперь еще ждали, что вот-вот, как в чудесной сказке, вдруг появятся эти волшебные корабли. Но слепящий свет огромного пожарища мешал видеть море. Из непроглядного мрака был слышен только плеск волн о берег. Море не шло им на помощь. Что же будет с ними дальше? Каждый искал своих земляков, с ними легче будет встретить роковое завтра. Ночью красные уже заняли город, утром они займут и порт.
Но жив живое гадает. Люди в обтрепанных, мокрых шинелях, заношенных шапках выхватывали из огня огромные тюки английского обмундирования и тут же на холоде одевались во все новое от белья до шинели. Набрасывали на плечи резиновые плащи, спускавшиеся со спины клином. Тащили английские консервы, сколько могли унести. Стоял густой смрад - несло горелой шерстью, горелым жиром, душило еще чем-то нестерпимо вонючим. Людские голоса сливались с треском и гулом пожара.
– Спасибо союзничкам, дай им бог здоровья!
– Всю гражданскую воевали в отрепьях, годами вшей кормили, а тут кто-то нам приберег все это...
– Чего стараетесь? Один черт, утром красные сдерут это с нас, дай бог, если не со шкурой!
– Хоть ночь побудем в сухом да в чистом! Хватай! Мотай! Тащи! Глотай!
На пристани No 5 от пожара было видно как днем. Несколько человек притащили ящик с водкой и ящик английских консервов из разграбленного "чихауза" и стали устраиваться выпить. Новенькое английское обмундирование свалили на заляпанную грязью пристань и уселись вокруг разостланной шинели, служившей столом. Донцы в буро-зеленых галифе, френчах, шинелях, фуражках с длинным матерчатым козырьком сами себя не узнавали. Не так просто оказалось русскому человеку взять в толк, почему в этой заморской одеже столько несуразностей! Дело началось с английского белья. Рубахи оказались непомерно длинными. Зачем люди тратили зря столько материи? Еще хуже обернулось дело с подштанниками - вместо них были какие-то недомерки с обрезанными штанинами. Кто-то сказал, что это называется трусики. Кому нужны подштанники, которые не греют! Но куда денешься! За гражданскую войну приходилось видать и не такое! Обнаружилось, что иностранная обувь была совсем несподручной. Вместо сапог англичане, оказывается, носят несуразные ботинки с халявками до самых колен, а халявки приходится зашнуровывать. Сколько времени и терпежу надо! Видно, англичанам делать больше нечего! Но что поделаешь, если от русских сапог остались одни голенища!
Рядом с усевшейся компанией лежал на ворохе английских шинелей Вадимка - парнишка лет четырнадцати. Одетый во все английское, он был совсем незаметен на этой куче. Отблеск пожара по временам выхватывал из темноты его лицо с закрытыми глазами. Спутники сунули ему распечатанную банку консервов, он ел, но смертельно уставшему пареньку больше всего на свете хотелось спать. Он даже лег на бок и поджал ноги, как это делал дома, собираясь уснуть. Вдруг ясно вспомнилось, как по вечерам, когда он засыпал, к нему подходила мать, гладила его по голове и шептала:
– Ну, спи, сынок... Ничего не болит?
Ему показалось, что и сейчас она здесь, рядом, он даже как будто почувствовал прикосновение материнской руки. Из-под сомкнутых ресниц у Вадимки выкатились слезы. Он вытер их рукавом, шморгнул носом и крепче зажмурил глаза. Авось удастся уснуть, чтобы не видеть того, что творится вокруг! Но сон не шел. Из страшной неразберихи впечатлений перед Вадимкой стояло одно - его прощание с Гнедком и Резвым - конями, с которыми он коротал весь последний отступ, они были его лучшие друзья.