Вакуумные цветы
Шрифт:
— Не понимаю я этих взаимных подозрений, — сказала Констанция. — Ну и что же, что человечество разделилось на два вида? Дайте срок, их будет десять, сто, тысяча! Вселенная огромна, места хватит для всех, мистер Уайет.
— Вы думаете?
Катер заскользил в направлении стыковочного блока шератона. Буря почти улеглась, остался легкий ветер, вызываемый вращением самого шератона и струями двигателей, поддерживающих это вращение. Однако система управления катера плохо согласовалась с двигателем на сжатом воздухе, пилот перестарался, исправляя отклонение от курса, и суденышко сильно тряхнуло. Теснящиеся комбины уцепились друг за друга мертвой хваткой, но один
— Видите их оружие? — спросил Уайет. — Это пневматические винтовки. Их сделали в резервуарах, в Кластере такие штуки запрещены, но мне без них никак. Лазерное оружие здесь неприменимо — слишком тонкая оболочка, а холодное годится только для ближнего боя.
— Вы же его убили! — воскликнула Констанция.
— Мы здесь не в игрушки играем. — Самураи уносили труп. — Уверяю вас, у меня были веские основания.
— То же самое сказал бы Хайсен, — пробормотала Ребел.
Уайет бросил на нее острый взгляд, но тут двери лифта раскрылись, и ввели первую группу из двадцати комбинов. Их кожа была выкрашена под цвет оранжевых скафандров, такой не затеряется в толпе. Но Ребел поразил не жуткий цвет их кожи, не общая для всех прическа — длинная косичка, а то, что у них были разные лица. Ребел этого не ожидала. Пусть они жили, думали и двигались одинаково и являлись лишь частью огромного единого разума, но каждое лицо сохранило отпечаток индивидуальности.
И от этого становилось еще страшнее.
Группа двигалась колонной по одному, некоторые шли с закрытыми глазами, другие с интересом глазели по сторонам. Радиокоммуникационные импланты, для надежности вживленные глубоко в тело, были незаметны. Старшая в группе вышла из строя и направилась к Уайету. Справа и слева в ногу с ней шагали два самурая.
Уайет поднял голову и стал ждать.
— Нам понадобятся тренировочные площадки, чтобы поддерживать эти тела в форме, — сказала женщина-комбин. — Кроме того, металл этой конструкции ведет себя как слабая клетка Фарадея. Мы требуем, чтобы через все жилые зоны проложили трехжильный аксиальный кабель с местными отводами. — Уайет кивнул. — Кроме того, мы потеряли одно из наших тел. Его убили ваши силы безопасности.
— И что?
— Земля полагает, что плату за предметы потребления следует сократить на соответствующую долю процента, так как оно больше не сможет ничего потреблять.
— Я позабочусь об этом.
Женщина вернулась в строй. Первая группа удалилась, двери лифта раскрылись, и вошли следующие двадцать. Уайет язвительно улыбнулся:
— Чудесные создания, правда? Кластер так торопится от них избавиться, что перегружает их в двух шагах от двадцати с лишним резервуарных поселков. Впусти пятьдесят этих типов в резервуары, и потом целая армия их оттуда не выкурит. Через месяц они всех жителей резервуаров подключат к своему групповому разуму.
— Это чистый предрассудок, — возразила Констанция. — Просто на Земле человеческий интеллект принял другую форму. А вы ведете себя так, будто перед вами враг.
— Да, это враг, мисс Мурфилдз. Это худший враг человечества в его истории, хуже лишь глупость, заставляющая нас думать, что можно играть с Землей и не обжечься. И единственная наша здесь защита — это я. Я из них всех дух вышибу, но ни одного не прозеваю.
Негодующая Констанция резко повернулась и ушла. Уайет оперся ладонями о край стола и подался вперед. Он смотрел на проходящих мимо комбинов горящими, как угли, глазами.
Ребел зябко поежилась.
Сопровождаемые караулом комбины еще долго проходили через холл. Формально они считались постояльцами, так как платили за переезд на орбиту Марса. Поэтому, несмотря на ножи, копья и палки, самураи встречали пятьсот своих подопечных улыбками и поклонами. Комбины, разумеется, не выказывали ни одобрения, ни неудовольствия.
На транспортном кольце вспыхнули новые огни, сначала желтые, затем оранжевые.
— Как работает эта штука? — спросила Ребел.
Уайет пожал плечами:
— Я ровным счетом ничего не понимаю в физике. И потом, земляне достигли в этой области таких высот, что опередили нас на столетия. Если перепрограммировать меня и сделать вторым Миико Бен-Юсуфом, я и тогда не смогу объяснить принцип работы этой хреновины. — Тут его лицо расплылось в мальчишеской улыбке, и он стал другим человеком. — Однако я могу прочитать тебе лекцию для идиотов. Я ее выслушал и понял вот что: кольцо обхватывает лежащее внутри пространство и ускоряет его. То есть пространство движется через пространство, и все, что находится внутри перемещающегося пространства, в нем и остается и едет вместе с ним. Так что мы здесь и будем здесь, но это «здесь» движется. В результате возникает мгновенная скорость. Скорость без ускорения. Отпадают все трудности, связанные с инерцией. Поняла?
— Э-э.., нет, не совсем.
— Я тоже. — Он рассмеялся, по кольцу побежали зеленые огоньки. — Оп-па! Поехали.
Ребел невольно ухватилась за край стола. Транспортное кольцо вместе с Лондонградом, Новым Верхним Камденом, астероидом и всеми другими элементами Кластера исчезло с экрана. Его как будто стерли со стены, оставив на ней только неизменные звезды.
— Это что, то самое? — спросила Ребел.
— Не слишком впечатляющее зрелище?
— Что будет с транспортным кольцом дальше? Кластер оставит его себе?
— Да уж не отказались бы! Но произойдет вот что: оно само распадется на части. Затем Служба безопасности Кластера исследует эти части и попробует сообразить, как их составить наново, но ничего из этого не выйдет. Комбины собаку съели на киберсистемах. — Он посмотрел на экраны, и выражение его лица изменилось. — Послушай. У меня сейчас куча дел. Почему бы тебе не пойти к себе в номер — поешь, поспишь. А завтра утром мы наметим стратегию, о'кей?
— О'кей. — Ребел направилась к лифту и остановилась. — Уайет! Ты волновался, когда увидел, что Хайсен хочет меня убить?
— Не очень. В этой части здания дежурят самураи. Почему ты спрашиваешь?
— Просто так.
В верхнем ярусе, где находился номер Ребел, было полно отдыхающих после смены самураев, пьеро, пьеретт и прочего обслуживающего персонала. Здесь царило праздничное настроение, люди срывали фрукты с деревьев, смеялись и плескались в фонтанах. Краска на лицах уже начинала размазываться. Кто-то открыл ящик с бумажными птицами, в воздухе замелькали хлопающие крыльями игрушки, они неторопливо описывали круги под потолком, пока раскручивались их резиновые моторчики. Ребел шагала мимо этой веселящейся компании, чувствуя прилив какой-то мрачной энергии, и на этот раз она не отстранилась, когда Максвелл обнял ее за талию и пошел рядом.