Вакуумные цветы
Шрифт:
«Придется запустить в него этой штуковиной, — думала Ребел. — Размахнуться снизу вверх, попасть ему в челюсть и выбить несколько зубов. Потом отобрать нож и не дать уйти до прихода охранников. Хороший план. Ничем не хуже идеи мгновенно освоить приемы телепортирования».
Ребел видела, как напряглись мышцы Хайсена. Его лицо сохраняло полное спокойствие.
Вдруг он бросился вперед и занес нож. Защищаясь, Ребел взмахнула прибором, и тут у нее за спиной послышался крик. Хайсен рефлекторно взглянул и уставился через плечо Ребел, ища незваного гостя. Пользуясь этим секундным замешательством, Ребел выставила вперед криогенный аппарат, прижала его к вытянутой руке с ножом и повернула тумблер. Установка щелкнула, еле слышный звук напоминал кашель.
Какое-то время Ребел и Хайсен стояли не шелохнувшись. Потом Ребел убрала аппарат. Корпус его нагрелся от выделившейся энергии, до прибора было больно дотронуться. Хайсен опустил глаза. Осторожно, с озадаченным видом он протянул левую руку и коснулся правой.
Рука раскололась, как стеклянная.
Нож и сжимавшие его пальцы упали на пол и разлетелись на мелкие кусочки, осталась культя, начинающаяся чуть повыше запястья. Пальцы Ребел вдруг ослабели, и она уронила аппарат на пол. Ребел потрясение уставилась на отвалившуюся руку; культя словно сияла и разрасталась, заполняя все поле зрения. Сзади слышался топот быстро бегущих ног.
И тут Хайсен пришел в себя. Не обращая внимания на боль, он опустил уцелевшую руку в карман накидки и вытащил маленький черный шарик.
— Посторонись! — крикнул он и метнул шарик в противоположную стену.
Самураи были совсем близко. И тут стена взорвалась, и из нее забил мощный фонтан аквариумной воды. Ближайший охранник схватил Ребел и оттащил ее в сторону, а другой попытался дотянуться копьем до Хайсена. Но врач уже проскочил в открывшийся ход. Он в мгновение ока исчез в непроглядной тьме. Взвыл ветер. В воздухе стоял запах соли, везде валялись мокрые водоросли. По обеим сторонам прохода захлопнулись тяжелые аварийные люки.
Прежде чем Хайсена поглотила тьма, Ребел увидела, как он в бешено развевающейся накидке кувырком летит вниз.
— Какой бардак! — пробормотал один из самураев и отшвырнул носком ноги бьющуюся на полу рыбу. Ветер трепал его волосы.
Когда самурай уводил Ребел, та изо всех сил старалась удержаться от слез.
Громадное плавающее в вакууме кольцо, сплошь составленное из каких-то сверкающих механизмов. Сотни комбинов, копошащихся на его поверхности, устанавливали и регулировали маленькие ракетные двигатели, работающие на сжатом газе. При помощи тысячи крошечных струек комбины старательно направляли движение кольца, пока стальная сфера не зависла неподвижно в самом его центре. Только теперь Ребел осознала, насколько велики размеры кольца — много миль в диаметре, оно было такое огромное, что дальний край терялся из глаз.
— Этого недостаточно, — говорил Уайет. — Я хочу, чтобы всем этим помещениям была обеспечена охрана, и сейчас же. Поняли?
Когда Ребел вошла в вестибюль, он поднял глаза и подмигнул ей. Потом, подобрав другой тембр голоса, продолжал:
— Вы вытащили метлы? Ветер утихает, пора приниматься за работу.
Холл кишел самураями, во все концы спешили патрули.
— Меня чуть не убили, — сказала Ребел. — Только что.
— Да, я знаю. Когда ты пропала из виду, я послал несколько камер на осмотр шератона снаружи. Засекли последние минуты выяснения ваших отношений. Этого не должно было случиться. Как только я разберусь здесь с делами, полетят головы. Для такого прокола не может быть извинений.
По всей длине транспортного кольца замигали красные сигнальные огни. Комбины все, как один, вылезли из-под механизмов и с акробатической слаженностью прыгнули внутрь кольца, точно в калейдоскопе замелькал букет оранжевых цветов. Они сцеплялись в гирлянды по десять — двадцать человек, затем эти цепочки подхватывали и уносили с собой подлетающие катера.
— Какая прелесть! — сказала появившаяся неизвестно откуда Констанция. — Похоже на танец.
— Не такая уж прелесть, — ответил, не поднимая головы, Уайет, — если принять во внимание, почему они действуют настолько дружно.
Констанция недоуменно моргнула:
— Да нет же, как раз наоборот. Если подумать, какую сложную форму принимают их мысли, подумать о ментальных структурах, слишком обширных для одного мозга… Есть от чего проникнуться почтительным благоговением, не правда ли? — И когда Уайет промолчал, она продолжила:
— С точки зрения биологии, комбины стоят в эволюции на одну ступень выше нас. Это как.., пчелиный улей, понимаете? Вроде «португальской галеры», физалии — сотни мельчайших существ образуют единое крупное животное, организованное на несколько порядков выше, чем входящие в него компоненты.
— А я бы сказал, что они стоят в эволюции на ступень ниже. На одно человеческое тело приходится по крайней мере одна личность, а комбины суммировали свои личности в одну. На Земле принесено в жертву около четырех миллиардов индивидуумов, чтобы создать один огромный рассредоточенный разум. Это их не обогатило, а обеднило. Это самое разрушительное деяние в человеческой истории.
— Но разве вы не видите красоты этого разума? Исполинский, чрезвычайно сложный, почти богоподобный!
— Я вижу, что все население родной планеты людей низведено до уровня роя пчел. Очень большого роя пчел, но насекомые есть насекомые.
— Я не согласна.
— Вижу, — холодно произнес Уайет. — И хорошо это запомню.
Ходовые огни транспортного кольца быстро и слаженно мигали. Уайет обратился к Ребел:
— Видишь? Они поставили заряды на боевой взвод.
Констанция пришла в замешательство:
— Заряды? Взрывчатка? Зачем?
Катера медленно собирались у геодезика. Рядом бригада астронавтов готовила шлюз. Они взрезали металлическую обшивку, установили камеру и распахнули внешний люк как раз к появлению первого транспорта. Потом они сняли двигатель катера и заменили его другим, работающим на сжатом воздухе.
— Сейчас они проникнут в геодезик, сэр, — сказал самурай.
— Если по пути в шератон недосчитаемся хоть одного комбина, пеняйте на себя, — угрожающе заметил Уайет. И обратился к Констанции:
— Комбины не хотят знакомить нас со своей техникой, мисс Мурфилдз. Поэтому они, конечно, запрограммировали, чтобы при малейшей нашей попытке это сделать кольцо взорвалось. Мы это знаем, к тому же содержащийся в кольце гелий взят в долг, так что бояться им нечего.
Катер вошел вовнутрь оболочки. Комбинов в оранжевых скафандрах набилось в него, как сельдей в бочке, к тому же катер облепили в три слоя снаружи. Пилот включил двигатели, и катер двинулся к шератону.