Валенсия (53 карты)
Шрифт:
— А у кого ты была в прошлый раз?
— У такого милого старичка. Он все время меня целовал и говорил: "Ну вот, деточка, а теперь будем дальше читать…" Такой смешной старичок. Почитай и ты мне сказку.
— Зачем тебе сказка? Ты уже не маленькая.
— Это платье у меня не маленькое, а сама я еще маленькая, мне ведь только 14 лет, и я не знаю, зачем меня так одели.
Только теперь я обратил внимание на ее кукольно-детское личико, пухлые, чуть надутые губки и тонкие черточки бровей.
— Так вот почему она такая миниатюрная, — подумал
Что же мне теперь с ней делать? Читать ей сказки всю ночь? Но это же глупо.
— Послушай, — сказал я, — тебе все мужчины только читают сказки?
— Нет, сказки читал только один старичок, другие мужчины всякие глупости рассказывали и щипались. А мне противно, когда они щиплются.
— Фу, черт! — подумал я. — вот еще напасть, зачем мне этот ребенок?
— Ну, ладно, — сказал я, — будем тоже читать сказки, раз тебе не нравится, когда тебя щиплют.
— Ты не будешь щипаться?
— Не буду.
— Ты хороший, я тебя люблю.
Легко подняв девочку на руки, я перенес ее на диван и взял один из томиков "1000 и одной ночи", открыл его, чтобы прочесть ей сказку о страшном одноглазом циклопе, но она вдруг меня остановила:
— Подожди, я сниму туфли, — она слезла с дивана и прошлась по комнате, глядя на себя в зеркало.
— Послушай, я правда похожа на женщину? — спросила она, лукаво прищурив один глаз.
— Ну как тебе сказать, внешне похожа, по одежде, а так во всем остальном мало.
— А почему?
— Потому что ты еще не женщина.
— А что такое женщина? Что, я родилась не женщиной?
Мне надоели эти глупые разговоры и я с раздражением сказал:
— Давай прочитаем сказку и будем спать.
— Спать? Фи, как неинтересно. Я не хочу спать.
— Ну, тогда я сам буду спать, — я разделся до трусов и лег спать. Пока я снимал одежду, девочка с любопытством наблюдала за мной и тихонько прищелкивала языком.
— А ты красивый! — сказала она, когда я лег в кровать.
— Что ты в этом понимаешь?
— А вот и понимаю, — обиженно ответила она, — я все понимаю, ты не думай!
— И что же ты понимаешь?
— А то, что тебе со мной скучно, что тебе хочется меня потрогать. Да?
Я не ответил, молча любуясь чудесной девочкой. Она стояла напротив, облокотившись о спинку кресла и грациозно выгнув свой тонкий изящный стан, смотрела на меня сквозь сетку длинных пушистых ресниц. Сейчас в ней почти ничего не осталось детского, это была вполне совершенная маленькая женщина. Я встал с кровати и подошел к ней. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Она сама прижалась к моей груди лицом и прошептала:
— У! Какой ты большой и хороший, поцелуй меня.
Я поднял ее на руки и слегка дотронулся до ее мягких горячих губ.
— Еще, — чуть слышно выдохнула она. Я поцеловал ее более страстно. Девочка встрепенулась и закрыла глаза. Я стал покрывать ее лицо и открытые плечи неистовыми поцелуями. Девочка начала от удовольствия вздрагивать.
— С тобой хорошо, — выдохнула она едва слышно, когда я на минуту остановился,
— Конечно, хочу, — с робостью воскликнул я и опустил ее на пол.
— Только ты отвернись.
— Зачем?
— Ну, так, отвернись, ну пожалуйста.
Я отвернулся, напряженно вслушиваясь.
Щелкнула застежка, прошуршало платье, она прошла по комнате.
— Подожди, еще нельзя, — предупредила она мою попытку обернуться.
— Еще нельзя… Нельзя. Теперь можно.
Я обернулся. Передо мной, лукаво улыбаясь, гордая сознанием своей неотразимой красоты и привлекательности, стояла игрушечная женщина. Ее нельзя было назвать девочкой — это была женщина. Все в ней было совершенно и прекрасно. Длинные черные волосы на белоснежной коже плеч, упругие полушария хорошо развитых грудей с крошечными темными сосками, тонкая изящная талия, пухлый, едва покрытый пушком лобок с розоватыми набухшими губками, длинные стройные ноги в туфельках на очень высоком каблуке и красивые, еще по-детски тоненькие руки в перчатках. О! Разве можно словами воссоздать хотя бы крошечку того, что представилось моему взору. Я оцепенел, очарованный девочкой, не в силах оторвать от нее глаз.
— Ну, а теперь ты сними свои трусики, — конфузясь, пролепетала она.
Я пришел в себя. Немедленно сняв трусы, я осторожно подошел к ней. Я еще не представлял себе, что буду делать с этой наивной, но шаловливой девочкой-женщиной, но меня влекло к ней, как магнитом. Она прижалась ко мне всем телом, трепеща от возбуждения. Ее проворные пальчики нежно играли с моим напряженным членом. Эта игра привела ее в неописуемый восторг. Я обнял девочку за плечи и жадно шарил руками по ее горячему нежному телу с неистовым желанием. Но возбуждение быстро росло. Мне все труднее и труднее было сдерживать свое безумное желание овладеть этим малым существом.
А она, беспечно и радостно щебеча какой-то вздор, играла с моим членом, то поглаживая его пальчиком, то теребя из стороны в сторону, терла его головкой соски своих грудей, и даже несколько раз поцеловала его, сладко причмокнув от удовольствия.
— Давай ляжем, — предложил я прерывающимся от волнения голосом.
Она молча, с удивлением посмотрела на меня, кивнула головой и с разбегу бросилась на кровать.
— Как здесь мягко! — воскликнула она, прыгая на матрасе.
— Я с краю, лезь туда.
Когда я лег, она снова завладела моим членом, все чаще и чаще покрывая его поцелуями.
— Дай я посмотрю на тебя, — попросил я у нее.
— Смотри, разве я не даю?
— Я хочу всю тебя видеть.
— Глупый, я и так вся на твоих глазах.
— А здесь? — сказал я, потрогав взмокшие губки ее влагалища.
— О! — вздрогнула она, — не надо!
— Но почему же?
— Не хочу, — произнесла она, задумчиво глядя на мой член, осторожно сжав его головку двумя пальчиками. Потом вдруг села напротив меня в ногах, поджав к подбородку колени, и, задумчиво глядя на меня, замолчала.