Валентина
Шрифт:
– Валентина!
Александра стояла рядом с ней, натягивая на себя платье.
– Что это? Что случилось? – спрашивала Валентина.
– Я не знаю. Поторопись, одевайся. Пойдем узнаем!
Улицы были забиты солдатами, все бежали и что-то радостно кричали. Офицер пытался пробиться через толпу на лошади. Валентина схватила какого-то солдата за руку, побежала рядом с ним.
– Что случилось? Куда все бегут?
– Вы разве не знаете? – По его лицу струились слезы радости. – Это Ней! Он привел арьергард. Это чудо, настоящее чудо!
Действительно, это было чудо – то, что сделал Ней. Никто
С Александрой и майором Валентина начала разыскивать полковника.
– Нет ли здесь полковника Де Шавеля?
Ответ был один и тот же:
– Нет, здесь нет.
– Кто-нибудь видел его?
– Нет, даже не слышали о таком.
Никто не знает. Нигде нет. Однажды пожилой солдат заколебался, стараясь что-то вспомнить, но потом лишь покачал головой.
– Был один полковник, но я думаю, что он погиб по дороге. Посмотрите среди раненых.
Они продолжали свое ночное кошмарное путешествие среди раненых. Здесь были сумасшедшие, обмороженные, с ампутированными конечностями, с гангреной, но Де Шавеля нигде не было. Начало уже светать, когда они подошли к последней группе палаток. У каждой они слышали один и тот же ответ. И вот у последней повозки на которой был устроен тент из одеял, к ним подошел молодой человек в оборванной форме и внимательно посмотрел на них. Де Ламбаль держал факел, свет упал на него, он зажмурился.
– Что вы хотите? Полковник спит. Вы беспокоите его. – Он яростно прошептал: – Уходите!
– Полковник? Какой полковник? – спрашивал Де Ламбаль. – Де Шавель? Как его зовут?
Валентина ждала, протягивая руку молодому человеку, который озадаченно и хмуро смотрел на них.
– Это полковник Де Шавель? – прошептала она. – Пожалуйста, скажите, как его имя?
– Да, – ответил Дюкло. – Так оно и есть. Я ухаживал за ним. Я обещал доставить его в Оршу и сдержал свое слово. Думаю, что я хорошо следил за ним. Зайдите и посмотрите. – Он отступил в сторону, Валентина на гнулась и вошла; под тентом было темно, но факел майора осветил мужчину, который лежал завернутый в плащ, теперь можно было разглядеть его.
Оставшиеся снаружи услышали крик, затем наступила тишина.
– Я не вынесу этого, – простонала Александра, – если это опять не он…
Через минуту майор вернулся.
– Она нашла его, – сказал он Александре. – Бедняга.
– Я хорошо ухаживал за ним, – внезапно вмешался Дюкло. – Если бы не я, то он бы умер.
– Я верю, – очень мягко сказал майор. – Вы все сделали очень хорошо, лейтенант. Теперь вам не нужно больше беспокоиться о нем. За полковником будет ухаживать мадам. Вам нужно позаботиться о себе.
– Да, – согласился Дюкло. – Я должен узнать, не нужно ли ему чего-нибудь. – Он исчез в палатке.
Александра подошла к Де Ламбалю, он обнял ее.
– Я еще не готова войти. Это действительно он, Поль… Я не могу в это поверить…
– Да, – сказал Де Ламбаль. – Я бы не узнал его, если бы не Валентина.
Вышел Дюкло. На его лице застыло такое выражение, как будто он что-то потерял.
– Все в порядке, – сказал он. – Мадам присмотрит за ним. Мне здесь больше нечего делать. Вы простите меня?
Дюкло поклонился Александре и исчез за палаткой. Он больше не нужен, он достал пистолет из кармана, вставил ствол в рот и нажал на спусковой крючок.
Последние несколько дней ему так часто снилась Валентина, что в первый момент он принял ее за привидение. Он был очень слаб и ничего не помнил, он даже не знал, что последние полмили молодой человек тащил его на своей спине, покачиваясь, как пьяный, под его тяжестью. Де Шавель не понимал, что происходит и где он находится. Он знал, что может отдохнуть, и это единственное, чего ему хотелось. Над ним склонилось лицо, которое возникало в его больном воображении, чьи-то руки гладили его волосы, это были женские руки, все казалось сном. Он спал и старался умереть, но люди выхаживали его, заставляли его есть. Через три дня он открыл глаза, и Валентина поняла, что он узнал ее, что кризис миновал.
– Как долго я нахожусь здесь? Где я?
– Вы в Орше, – ответила она. – Мне и сестре предоставили это жилище, и вы находитесь здесь три дня. Не разговаривайте, любовь моя, вы очень больны. – Она села на край его кровати, внезапно ей стало страшно взглянуть на него. Пока он был беспомощным, он принадлежал ей. Но битва была выиграна, Де Шавель стал опять самим собой, человеком, который увез ее в Чартац и сказал, что не любит ее. Она опустила глаза.
– Вы снились мне, – вдруг признался он. – Последние несколько дней я постоянно видел вас. Дайте мне вашу руку. – Через мгновение пальцы его левой руки переплелись с ее пальцами.
– Я должна была найти вас, – сказала Валентина, – я не могла оставаться в Чартаце, не зная, что с вами.
– Я не могу в это поверить, – прошептал он. – Трудно поверить в то, что женщина способна совершить такой сумасшедший поступок. Вас могли убить – я мог быть мертвым. Посмотрите на меня, Валентина.
Она подняла голову, их глаза встретились; ее глаза были полны слез.
– Вы ничем не обязаны мне, – сказала она, – я приехала потому, что люблю вас. Я говорила вам это накануне вашего отъезда. Я никогда не переставала любить вас. Вы живы, мой дорогой, я увезу вас в Польшу. Но это не означает, что вы должны испытывать ко мне какие-нибудь чувства.
– А благодарность?
– И даже благодарность.
Он ничего не сказал в ответ, а лишь посмотрел на их переплетенные пальцы.
– После Москвы со мной шел один офицер. Я рассказал ему о вас, Валентина; у него были жена и любовница, и лишь пол-лица. Он не хотел возвращаться к ним, потому что уже не был тем мужчиной. Позже его убили рядом со мной. Я потерял правую руку, в груди у меня дыра. Я тоже больше не мужчина.
– Не говори так, – попросила она. – Даже если бы ты был на костылях и слепой, мне было бы все равно.