Валькирия в черном
Шрифт:
– А что, разве запрещается жене и мужу иметь квартиры? Если бы мы с Андреем все это афишировали, он бы никогда не получил армейское жилье. Я не собиралась делить с ним свою площадь, это моя собственность.
– Где вы проживаете сейчас?
– В квартире отчима, он инвалид, я ухаживаю за ним после смерти мамы. Петровский переулок, дом…
– Мы это проверим. Фамилия вашего отчима?
– Грибов.
– То есть?
– Грибов Петр Глебович.
Катя поняла, что эта женщина, эта тихая моль
Петр Грибов, которого видели сразу несколько свидетелей, тот старик-калека, написавший записку Адель Архиповой, выживший ученик пятой школы, питомец лагеря «Звонкие горны», жертва отравительницы. Про него лишь вспоминали: «надо допросить, надо допросить», но каждый раз от него все как-то уводило в сторону, точно нарочно. И вот сейчас он всплыл. Фигурант всплыл.
– Он ваш отчим?
– Ну да. Я не понимаю, в чем, собственно, дело?
– Когда вы последний раз приезжали в Электрогорск?
– Около недели назад вместе с отчимом. Он сам водит машину, но он инвалид, и ему трудно, когда путь неблизок. Я всегда страхую его, стараюсь быть рядом.
– А зачем он приезжал в Электрогорск?
– К одной своей старинной знакомой. У той был юбилей.
– Архипова вашего отчима на свой юбилей не приглашала.
– Он и на прошлый ее юбилей приезжал десять лет назад, – Яна Лопахина сказала это спокойно. – Но об этом вам лучше побеседовать с ним. Это не мое дело. Я всего лишь хотела быть рядом, не оставлять его одного.
– Вы присутствовали на банкете?
– Нет, он пошел искать эту свою знакомую, а я осталась в машине. Он долго не возвращался, и я отправилась его искать. Потом мы уехали оттуда. Сняли номер в местной гостинице до следующего дня.
– Вы знаете, что случилось на том юбилее?
– А что там случилось?
Катя смотрела на нее – как она спокойна, и не угадаешь, напускное это спокойствие или нет. Ничего нельзя понять по ее лицу сейчас.
– Убийство посредством отравления, – сказал Гущин. – А за несколько дней до этого тут, в Электрогорске, отравили вашего мужа.
– Моего бывшего мужа. Вы так и не продвинулись в поисках его убийцы?
– Вы приезжали на вашу дачу в тот вечер?
– Нет.
– У нас есть свидетели, утверждающие, что ваш муж в тот вечер, накануне своей смерти, был не один.
– Меня это уже не интересует.
– Почему вы с ним развелись? Мы проверили, это ведь не он, а вы подали на развод.
– Я не хочу отвечать на этот вопрос.
– Вам придется ответить.
– Нет. Я не хочу и не буду обсуждать это с вами.
Глава 53
РАДИ ЛЮБВИ
– Ладно. Мы продолжим разговор, когда здесь по-явится ваш отчим, – полковник Гущин вышел из кабинета.
Достал мобильник и позвонил в Главк на Никитский, продиктовал подчиненным адрес Петра Грибова.
– Товарищ полковник, вы срочно нужны. Там эти явились, охранник Киселев и девочка. Киселев требует свидания с Анной Архиповой, прямо из себя выходит, – доложил помощник дежурного.
– Вот еще напасть, – Гущин скрипнул зубами. – Я дело об убийстве на проспекте Мира наизусть помню, но хотел бы снова пролистать. В свете последних событий.
Возле дежурной части стояли Павел Киселев и Виола. Катя поразилась, как изменился охранник – вместо обычно спокойного, вальяжного, сознающего свою силу и привлекательность парня – нервный субъект с лихорадочным взглядом и… она поклясться была готова – с красными заплаканными глазами. Крутые охранники не плачут?
– Уведи девочку, незачем ей слушать, – тихо сказал Гущин. – Мы будем в кабинете, можешь поприсутствовать. Но вмешиваться запрещаю, понятно? Что бы ни услышала – молчи.
– Вы же не станете его лупить, правда?
Катя подошла к Виоле. Гущин увел Киселева в кабинет при дежурной части.
Катя вспомнила: с Виолой так никто до сих пор и не поговорил. Тогда в больнице не получилось. А сейчас не тот момент. Но Виола выглядела спокойной.
– С мамой не получится сегодня увидеться, – сказала ей Катя. – Следователь прокуратуры, он теперь дело ведет, пока не дает разрешение родственникам на свидание.
– Тут ведь этот лысый толстяк главный, – сказала Виола, имея в виду Гущина. – Попросите его.
– Я не могу.
– Пожалуйста, очень вас прошу, и Офелия тоже умоляет. Пустите нас к маме.
– Виола, я не могу.
– Пожалуйста! – Виола схватила Катю за руку.
– Пойми, нужно разрешение, документ, это только следователь решает. А где твоя сестра? Где Офелия?
– Филя дома. Заперлась у себя. Никого не хочет видеть. Но она тоже просит, как и я, умоляет.
– Виола…
– Ненавижу вас, ненавижу вас всех.
Девочка ринулась к выходу, едва не сбив с ног двух патрульных, входивших в отдел.
– Эй, эй, куда? Задержанная, что ли?
– Нет, пропустите ее, не трогайте! – Катя чувствовала себя так, словно ее сейчас отхлестали прилюдно.
«Ненавижу вас» – так устами подростка город Электрогорск… подводил итог, прощался, благодарил их за то, что они пытались разобраться, отделить зерна от плевел, отыскать ту самую каплю застарелого яда в здешней крови и генах.
Катя отвернулась к стене, чтобы помощник дежурного и патрульные сейчас не видели ее лица. Постояла секунду, а потом направилась к кабинету, где полковник Гущин «потрошил» свидетеля, в отношении которого возникли подозрения.