Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу
Шрифт:
Тем временем Дим–Дэнди удалялся от Москвы все дальше и дальше. Он не торопился, время потеряло для него смысл. Рядом на сиденье скучал скелетообразный волосатик с настороженным взглядом, вид которого мог вызвать только жалость. Чувство, незнакомое Дэнди.
— Тебя как зовут, цыпленок?
— Антон.
— Какое редкое имя. Меня можешь называть Дим–Дэнди. Я подумал и решил, что ты единственный человек, который может помочь мне разобраться в хаосе. У меня в башке все перевернулось вверх тормашками.
— Я бы рад,
— Димыч? Ну и вывернул. Ладно. Путать мне тебя не с кем. Это ты ехал симферопольским поездом и это тебя сняли менты?
— Я. Путевка у меня в пансионат. Друзья подарили. Отличные ребята. Учились в одном классе.
Дэнди взглянул на парня, как на блаженного. Тот разговаривал в каких–то восторженных тонах, словно стоял на коленях перед иконой.
— Ты от самой Москвы ехал?
— Да. Ребята меня проводили до вагона, — Антон указал на рюкзак под ногами, — барахлишко на смену дали. Я всю жизнь мечтал поехать на море. Мне страшно повезло.
— Сел да поехал. Тоже мне мечта. В чем проблема?
— Не все так просто. У меня четверо брательников было. Без присмотра не оставишь. А брать их в дорогу опасно. Они народ непредсказуемый, вряд ли мы добрались бы до моря. Я один–то не могу доехать. Кто–то мне все время ножки подставляет и стены на пути строит. Того и гляди, в душегубку упрячут.
— А ты там был уже?
— Приходилось.
Дэнди загоготал. Впервые за последнюю неделю он смеялся по–настоящему.
— Грустная история, — тихо добавил Антон.
— Ладно, зек, я тебе верю. Ты мне другое скажи. Ты ехал в купе с женщиной? Что с ней случилось?
— Она умерла. Во сне. Красивая была девушка, открытая.
— Что значит «открытая»?
— Очень просто. Не успел я войти в купе, а она мне коньяк предложила. Надо было выпить, а я отказался. Зря!
Дим–Дэнди сдвинул брови на переносицу.
— С чего бы ей коньяк пить? У нас в доме такое дерьмо не держат.
— Я не вру.
— Догадываюсь, дружок. Странно все это. Она жена мне.
Антон с сочувствием посмотрел на здоровяка, и ему его стало жалко.
— Извини, Димыч. Поэтому ты меня из ментовки вытащил? Но я ее не убивал…
— Да заткнись ты, придурок! Никто и не думает, что ты убийца. Но кто–то это сделал? Здоровая телка, сутки могла трахаться без перерыва и даже дыхание не сбивалось, я уже дохлый, а она: «Давай еще!» Такая баба, как Катька, во сне не умрет. Легавым тоже веры нет. Все они врут. Все, на что у них ума хватило, так это тебя в каталажку упрятать. Нашли козла отпущения. Но я не могу поверить, что люди босса так быстро вышли на след. Катю прикрывал надежный человек. Ищут меня, и на нее никто бы не позарился. Потом — да, но не сразу!
Антон на секунду задумался и сказал:
— Мне кажется, ее кто–то провожал.
Дэнди как током дернуло. Он тут же ударил по тормозам, и машина остановилась на вершине холма.
Дорога проходила через степь, где шелестела крепкими стеблями кукуруза. Яркое солнце нагрело крышу машины так, что любая остановка превращала салон в пекло.
— Ну–ка, ну–ка, дружок, давай–ка с этого места поподробнее. Кто ее провожал?
— Я не знаю. Но когда я махал ребятам рукой, она тоже кому–то делала ручкой.
— Что значит «кому–то»? Кто находился на перроне?
— Сейчас постараюсь вспомнить. Значит, так. Кроме моих, на платформе прохлаждалось еще трое мужчин. Двое между собой общались, а один стоял в сторонке. Странный тип. В шляпе, в солнечных очках. Как шпион из книжки. Те двое тоже люди разные. Один на спортсмена похож.
Кряжистый, косолапый, в спортивной куртке, кроссовках. Его приятель выглядел дорого. Упакован как надо, и взгляд надменный. Ухоженный, волосок к волоску. Они с кем–то прощались, но мне показалось, смотрели в окна соседнего купе.
— Или делали вид, что прощались. Допустим. Одного я могу узнать. Боб Карлов. Это он ее провожал. И шляпа, и очки, все похоже. Он обожает разыгрывать спектакли и играть в них хищных шпионов и сыщиков. Но под примитивным муляжом прячется опасный хищник. Если он наметил жертву, то от него не уйдешь. Собачий нюх. Но он вряд ли нас может заинтересовать. Трагедия произошла после того, как Катя вышла из зоны его внимания… Ну и что дальше?
— Я не знаю. Поезд тронулся, и мы уехали.
— А ты глазастый малый. Точные оценки даешь.
— Привычка. Я когда–то мечтал стать художником. Привык подмечать детали, но с натуры никогда не рисовал. Переносил на бумагу свои фантазии. То, чего на свете не бывает. Нет, бывает, конечно, но не у меня и не для меня. А в данном случае все произошло бессознательно. Если бы ты не спросил, то я бы и не вспомнил.
Дим–Дэнди включил двигатель, и машина тронулась с места. Вновь в окно ворвался свежий теплый ветерок. Некоторое время попутчики молчали, каждый думал о своем. «Фольксваген» шел быстро и легко, двигатель работал бесшумно, и лишь шорох шин говорил о движении. Встречные машины попадались редко, вскоре на горизонте появились очертания города или крупного поселка. В машине не было карты, и никто не отмерял километраж от точки «А» до точки «Б».
— Ты знаешь, Димыч, что я тебе скажу, — начал задумчиво Антон. — Может, я и ошибаюсь, но мне показалось, что я видел этого типа еще раз. Когда меня высадили в Курске и я стоял на платформе с ментами. Правда, очков и шляпы на нем уже не было, и на дворе стоял день, а не ночь. Черт его знает!
Вновь затрещали тормоза, и Дэнди схватил мальчишку за ворот рубашки.
— Врешь! Врешь, гнида!
— Нет, правда. И вот еще что! Тебя я тоже видел на станции. Ты ведь был там?… Твои глаза. Теперь я точно знаю, что ты был там.