"Валутина гора"
Шрифт:
– Этот граф…Пётр Арсанов известен излишним вниманием к женскому полу и скверным характером. Он ко всему прочему считается одним из двадцати «записных дуэлянтов». На его счету несколько десятков дуэлей. Надо отдать ему должное. Саблей и пистолетом владеет мастерски. Об этом можно судить по его победам.
– Записных дуэлянтов?
– Анастасия бросила непонимающий взгляд на Ганецкого. Тот воодушевился и охотно пояснил:
– Записные дуэлянты - особые люди! У них есть так называемый «свод правил». Например, при них нельзя плохо отзываться об отечестве. Нельзя произносить бранные речи в адрес дам. Рядом с ними нельзя жестикулировать руками. Даже смотреть долго на них нельзя. Нельзя повышать тон в разговоре. И многое другое. Всего я не знаю. Знаю только, что любое нарушение этих правил приводит к немедленной дуэли. Таким как Пётр Арсанов не нужна причина для дуэли. Он дерётся по любому поводу, а часто
Анастасия не ответила Ганецкому. По большому счёту, она сама была такого же мнения об Арсанове - младшем. Но почему-то слова Ганецкого были ей неприятны. Почему, она не знала. Возможно, из-за опекуна, которого она всей душой полюбила. Во всяком случае других предположений у Анастасии не возникало. Снова раздались рукоплескания. По ним, Анастасия догадалась, что танец заканчивается. Вскоре, она увидела поклон жениха и приседание невесты. Закончив танец, Пётр Арсанов повёл невесту в смежный зал. Там он усадил её в кресло, рядом с другими женщинами, а сам отправился к группе мужчин, которых возглавлял его будущий тесть. Пока он разговаривал, в большом зале объявили кадриль. Пётр нередко оборачивался и сквозь раскрытые двери смотрел на десятки танцующих пар. У многих на лицах играли радостные улыбки. Пары с неописуемым азартом предавались танцу под весёлые звуки музыки. Первый танец закончился. Перед началом второго, к Виктории подошёл Урбанов и пригласил на танец. Мельком взглянув на Петра, который одобрительно улыбался ей, Виктория приняла приглашение. Едва его невесту увели на танец, как Пётр подошёл к столу. Некоторое время он смотрел на напитки и раздумывал. Потом всё же решил, что вина будет достаточно. По его знаку, слуга налил в бокал вина. Взяв бокал, Пётр начал отпивать из него мелкими глотками вино и прохаживаться по залу. Он постоянно завязывал незначащие беседы, а потом возвращался к столу, для того чтобы снова наполнить бокал. За этим занятием застал его отец. Он попросил Петра не очень увлекаться, затем сразу отошёл к группе гостей, с которыми недавно разговаривал Пётр. Пётр видел как отец начал о чём-то оживлённо спорить с Абашевым. Он наблюдал за женщинами. Постоянно обмахиваясь веерами, они говорили о всяких пустяках. Он видел напряжённые лица слуг. А потом увидел, как Викторию снова, в очередной раз пригласили на танец. Что отличало все лица, так это радостное выражение.
– Чёрт, надо веселиться, - пробормотал под нос Пётр, - все вокруг счастливы. Один я…мрачный. Эй, дружище - обратился он к слуге. Тот мгновенно подошёл.
– Налей-ка водочки. Душа горит ей богу.
Налив водку в рюмку, слуга положил её на поднос и собирался уже поднести, но Пётр выхватил рюмку и одним разом опорожнил её. Поставив пустую рюмку на место, он глазами показал слуге, что нужно ещё налить. Вторая рюмка последовала за первой. За ней третья, четвёртая и пятая. Пётр перестал пить водку, когда почувствовал, что кровь быстрее заструилась по жилам. Потянуло танцевать. Слуга налил ему полный бокал вина и с ним в руке, Пётр неторопливо вышел в бальный зал и осмотрелся. Начиналась ещё одна кадриль. Пётр увидел, как Викторию ведут на танец. Он почти не обратил на это обстоятельство внимания. Обратил он внимание и очень пристальное, на незнакомого ему мужчину, который держал в своей руке, руку Анастасии и, по всей видимости, собирался вести её на танец. Пётр узнал щёголя, который чуть ранее с самодовольной ухмылкой целовал ей руку. Это был наш старый знакомый Ганецкий. Он сумел выпросить у Анастасии ещё один танец. Чуть помедлив, Пётр прямиком направился к ним. Когда он приблизился, они уже выходили танцевать. Пётр преградил им путь и сразу после этого вызывающего поступка, который был замечен некоторыми из гостей, с показной вежливостью обратился к Ганецкому.
– Простите сударь, но этот танец мой!
Анастасия растерялась, услышав эти слова. А Ганецкий принял гордый вид и непримиримым голосом ответил.
– Извините сударь, но вынужден вам отказать. Госпожа Аврецкая соизволила предпочесть моё общество!
Едва прозвучали эти слова, как Пётр наклонился к Ганецкому и негромко, но весьма выразительно произнёс:
– Сударь, вы можете признать справедливость моих слов, и тогда мне не придётся считать себя оскорблённым. Признаться, глядя на вас, я уже начинаю склоняться к этой мысли.
На лице Ганецкого появился ярко выраженный испуг. Он выпустил руку Анастасии и поклонился ему. Едва он выпрямился, как Пётр вручил ему недопитый бокал с вином со словами.
– Благодарю вас сударь. Надеюсь, вас не затруднит эта маленькая услуга!
После этого Пётр взял руку Анастасии и повёл её на танец. Его оскорбительная выходка не осталась незамеченной. И больше всех нахмурился Абашев. Ему не понравилось такое пристальное внимание Петра к Анастасии. Ведь рядом с ним находилась его невеста.
– Вы ведёте себя непозволительно и оскорбительно, - прошептала Анастасия, едва прозвучали первые звуки кадрили.
– Я согласилась единственно из-за того, чтобы не вызвать скандал. Предупреждаю вас, сударь, в следующий раз я поступлю иначе.
– К чёрту следующий раз, - развязно отозвался Пётр, - для меня есть только этот.
– Как вы смеете разговаривать со мной подобным образом?
– поразилась Анастасия.
– Вы ещё ничего не видели… сударыня, поверьте мне
Не успели прозвучать эти слова, как Пётр закрутил её в танце, да с такой необузданной страстью, почти яростью,…что все танцующие пары вокруг них начали останавливаться. Все гости по очереди замолкали и устремляли на них удивлённые взгляды. Одно движение следовало за другим непрерывной чередой, и в них было столько эмоций, злости и непредсказуемости, что танец превратился из кадрили в нечто другое, неведомое и таинственное. Анастасия чувствовала сильные руки Петра, которые всякий раз заставляли её двигаться в такт незнакомому танцу. У неё кружилась голова. И вовсе не танец был тому причиной. Страсть…она чувствовала, с какой страстью предаётся танцу Пётр. Каждый раз она словно проваливалась в головокружительный омут. Она старалась, но не могла противиться той несокрушимой силе, что кружила её по залу. Музыка закончилась для обоих внезапно. Пётр сразу отпустил руки Анастасии. Она, чуть помедлив, отошла в сторонку, пытаясь скрыться от пристальных взглядов гостей. И уже оттуда краешком глаз наблюдала за Петром, который оставался стоять в середине зала. Она видела осуждающие взгляды, которыми его награждали гости. Послышался возмущённый шёпот. Не обращая на гостей ни малейшего внимания, Пётр подошёл к Ганецкому и забрал свой бокал обратно. И уже с ним в руках он направился к выходу из зала. Перед дверью он остановился и повернувшись, сделал общий поклон всем гостям.
– Вынужден вас на время оставить, господа, - нетвёрдым голосом заявил во всеуслышание Пётр, - мне необходимо подышать свежим воздухом. Надеюсь, вам не придётся долго скучать. И да, едва не забыл…тот, кому не понравился танец, легко сможет меня найти! Честь имею!
Глава 14
После ухода Петра, все вокруг сделали вид, будто ничего не произошло. Снова зазвучала музыка. Но Анастасии больше не хотелось танцевать. Она вежливо отказывалась, а чуть позже сослалась на недомогание и покинула бал. Старший Арсанов был опечален её уходом, но не стал задерживать Анастасию. Вместо этого, он подошёл к Абашеву и начал извиняться. Тот внимательно выслушал его, а затем словно вскользь спросил про девушку, с которой танцевал Пётр.
– Это Анастасия, воспитанница моя!
– отвечал на вопрос старший Арсанов.
– Вот как?
– по взгляду Абашева нельзя было ничего понять о его мыслях. Тут же последовал ещё один неприятный вопрос.
– Она живёт в этом доме?
– Разумеется!
– ответил несколько удивлённо Арсанов - старший и ещё раз попросил прощения за поведение своего сына.
– Да забудьте, граф. Забудьте.
– Милостиво произнёс Абашев.
– По молодости с кем не бывает? Кровь-то кипит молодая.
Арсанов - старший, испытывая огромное облегчение, отошёл от Абашева. С отцом он поговорил. Осталась дочери принести извинения. Он поискал её среди гостей, но так и не нашёл. Да и не смог бы найти по очень простой причине. Виктория покинула зал сразу вслед за Петром, только он этого не заметил.
Виктория не- долго искала своего жениха. Она его нашла его перед входом в особняк. Пётр стоял, опираясь рукой на колесо кареты. Голова у него была задрана вверх. Рот открыт. Он занимался тем, что выпускал изо рта струи пара и следил за их направлением. Виктория молча встала рядом с ним. А затем взяла его руку в свою и с болью спросила:
– Что с вами происходит, Пётр? Почему вы так странно себя ведёте? Неужели вы не видите, что оскорбляете всех вокруг своим абсолютно бесцеремонным поведением? Как же так можно жить?
– Я по-другому не умею, сударыня, - не глядя на неё, ответил Пётр.
– Мне нужна вся жизнь целиком, а не её крохи.
Я вас не понимаю, Пётр!
– Ну и, слава богу!
Пётр отпустил колесо и повернулся к ней лицом. Глаза были слегка мутными, но это не помешало ему принести извинения.
– Простите меня, сударыня! Перед вами я виноват. А что до остальных…до них мне дела нет. Нравится им моё поведение или нет, меня совершенно не заботит.
– Вы не в себе, Пётр!
– обеспокоено заметила Виктория, - вы даже не понимаете, насколько неприлично звучат ваши слова. Приглашать в дом гостей, а потом оскорблять их…неправильно. Нельзя так поступать.