Валюта смерти
Шрифт:
– Ни с места, открываем огонь на поражение! – скомандовали с ближайшего катера.
– Прощай!!! – Аня шагнула в пылающие волны.
Следом за ней полетели несколько огненных шаров.
Меж тем лодка накренилась и понеслась вниз!
– Не стреляй! Я один! – успел выкрикнуть Яков, падая на дно лодки и прикрывая голову руками.
Катера притормозили на самом краю водопада и, развернувшись, отошли от опасного места.
– Мессия и его мать уничтожены. – сообщил по рации офицер «Яви», – агент Ящер был перевербован силами соперников. – Нет, по инструкции уничтожению не подлежит. Принял весло судьбы.
В каких водах родился? А бес его знает. Что мы, ей под юбку глядели…
Если нет дальнейших распоряжений, возвращаемся на базу. Отбой.
Глава 44
Мессия
Рано утром лодка Харона причалила к лодочной станции на Неве, у которой мирно дремали прогулочные катера. В столь ранний час никто еще не торопился на экскурсии, правда, несколько человек на катерах и пристани спокойно занимались своим делом. Попросив присмотреть за лодочкой, молодой человек нежно прижимая к груди сверток, и вместе с ним сошел на берег.
Никому не было дела до неприметного щуплого человечка с длинными, давно не мытыми волосами, пластмассовым веслом и затравленным взглядом. А он шлепал, куда-то торопясь, словно опаздывая на деловую встречу.
Впрочем, какие такие дела могли заставить причалить в Питере легендарного перевозчика душ мертвых?
А самые житейские дела. Пристроить в сиротский приют сына Ани и Димы, Алешу. На самом деле, Аня не успела дать какое бы то ни было имя своему малышу, а Дима… Яков хоть и знал, где искать Аниного вдовца, не собирался этого делать.
Во-первых, хрен докажешь мужику, что его давно умершая супруга родила от него ребенка, которого она вынашивала всего несколько дней. Смех один, а не объяснение. Он бы и сам раньше в такое не поверил. И Дмитрий не поверил бы, а Аня…
Где теперь искать Аню, чтобы испрашивать ее последнюю волю?
Возможно, следовало отыскать родственников Анны, но… та же проблема. Никто из нормальных людей не согласился бы признать крохотного Алешку своим родственником, так что само собой выходило, что единственным близким человеком у Алексея Дмитриевича Григорьева, не зная Димину фамилию, Яков предпочитал называть ребенка по фамилии Ани, – так вот, самым близким человеком маленького Алексея Дмитриевича был он сам. Впрочем, почему тогда у Дмитриевича – у Алексея Яковлевича. Вот как правильно.
Первые дни, еще не решив, что делать с ребенком, Яков ждал, что тот подохнет самостоятельно. Виданное ли дело, рождаться на свет под непрестанным обстрелом? Он даже пытался некоторое время не думать о новорожденном, ожидая, что тот испустит дух, но… Алексей все не умирал и не умирал. Рожденный в черт знает каких условиях ребятенок мирно спал под лавкой, время от времени агукая и прося чего-то. Но быстро утихал и вообще вел себя прилично.
Поняв, что от работы на перевозе ему все одно не отказаться, равно как и от ребенка, Яша был вынужден явиться в «Навь», где его без дальнейших расспросов и проверок определили на службу с выделением жилплощади и весьма приличным для одного человека окладом. Причем, как человеку живому, Якову полагалась комната на берегу в Мире Живых, где он некоторое время и держал малыша, нанимая для него няньку.
Работенка оказалось тяжелой, как раз для молодого крепкого мужика, и Яша справлялся не ропща. Благодаря его прежнему месту службы в «Яви», он научился с первого взгляда определять души умерших и живых людей, которых приходилось перевозить с берега на берег.
Живые интересовали его в том плане, что рано или поздно кому-то из них он мог под шумок передать проклятое весло и освободиться. Мертвые могли хвататься за весло судьбы сколько угодно, их судьба давно уже не принадлежала им, тут магия не действовала.
После первых дней работы ныло все тело, а на ладонях и заднице натерлись мозоли, но он не роптал, понимая, что вскоре втянется, и все пойдет как надо.
Труднее было с малышом. С одной стороны, он мог запросто брать приемного сына с собой, с другой, работа на перевозе оказалась хлопотной, а местами и весьма напряженной. Наверное, подобный труд можно было сравнить с работенкой санитара на скорой для душевнобольных и алкоголиков. Нередко перевозимые им на тот свет души дрались, пытались пырнуть перевозчика ножом или, вытащив из кармана штанов гранату, заявляли, что лодка захвачена террористами, и теперь он – Харон – обязан грести в сторону ближайшего Парижа.
От подобных пассажиров Яков только скрипел зубами или при малейших признаках опасности с самого начала поездки незамысловато вырубал потенциального террориста веслом, тогда оставшийся путь проходил тихо и спокойно.
Но если сам он худо-бедно мог выжить в столь неудобных условиях, таскать с собой живого грудного ребенка, которого ко всему прочему, нельзя было кормить на территории Мертвых!
Нянька тоже стоила недешево и имела неприятную склонность задавать дурацкие вопросы. Так что, не ведая, что делать дальше, Яша пришел к единственному правильному решению: подбросить ребенка в один из детских домов с тем, чтобы, когда удастся отделаться от весла и поганой работенки, можно было забрать пацана к себе.
До поры до времени он решил не усыновлять мальчишку и вообще не светиться с ним. А то мало ли что. Бывшие друзья по «Яви» избегали теперь встречаться с перебезчиком, точно он был зачумленным, и он не мог получить никакой информации о том, продолжают ли разыскивать Аню с младенцем. Некоторое время какие-то подозрительные, явно потусторонние комиссии проверяли приюты и больницы на обоих берегах Ахерона, но все шло к тому, что постепенно об Анне и малыше начали забывать.
И то верно. Пусть лучше забудут. Потому что если прознают… если узнают, что Лешка тот самый ребенок…
Неловко поцеловав в последний раз младенца, Яша оставил его на крыльце давно присмотренного им дома ребенка и, позвонив, дал деру. Выглянув через пару минут из-за угла ближайшего дома, он увидел, как открылась дверь и дородная медсестра подняла с пола пищащий сверток.
Дальше можно было не беспокоиться, и, утерев струящиеся по небритым щекам слезы, Яша поспешил вернуться к своей лодке.
Глава 45
Послесловие