ВАЛЮТНАЯ ЛИХОРАДКА
Шрифт:
– Иди в зал, - посоветовал ей сочувственно Мэдсон, видя, что его любимая еще не готова к таким ужасающим зрелищам, - сиди там и сюда не высовывайся. Мы тут сами со всем постараемся справиться.
– Но там Алик, - попыталась возразить дрожащая в нервной лихорадке прекрасная Хлоя, все еще продолжая делать хватательные движения воздуха, чтобы прекратить вызванные рвотой позывы.
– Он с мечом в груди ходит.
– Дай ему выпить, - немного подумав, ответил Мэдсон, по виду которого совершенно нельзя было определить, что он о чем-то переживает, так натренирована была его воля, -
– Хорошо, - поняла все с первого раза смышленая Хлоя, и подтвердила давешние свои изречения, - как ты знаешь, меня не сильно заботит судьба алкоголика-брата, но все-равно жалко его и не хочется, чтобы он вот-так просто сгинул, а мы даже не попытались оказать ему первую помощь.
– Делайте, что я говорю, - настаивал Майкл, продолжая сохранять совершенную невозмутимость, - и может быть все обойдется.
Синди не стала с ним спорить, а отправилась в зал, где ее брат, в миг уничтожив выданное ему спиртное, чувствовал себя довольно неплохо, не смотря на находящийся в его груди меч. Очевидно инстинкт самосохранения его убеждал, что трогать это оружие совершенно не стоит, что и подтвердила вошедшая из прихожей сестра:
– Альберт, ты только меч из груди не вытаскивай, а мы тебя в больницу скоро доставим.
Находясь по действием спиртовой анестезии, он уже полупьяным голосом произнес:
– Давай еще пару пива, так легче будет терпеть.
Карен сходила на кухню и выполнила просьбу молящего брата. Как ни странно, но после водки, пиво приживалось намного лучше, постепенно погружая Ситнева-старшего в состояние опьянения и прострации. Девушка, не в силах выносить его вида, ушла в соседнюю с залом кухню, где налила себе горячего чаю, с помощью которого намеревалась согреться и унять колотившую ее тело нервную дрожь.
Мужская составляющая этой квартиры, а именно те, кому не довелось напрямую поучаствовать в битве и получить хоть сколько-нибудь значимых телесных ранений, постепенно перетаскали трупы японцев и раненого «Малого» в потаенную кладовую, где «Малого» прочно привязали к крепкому стулу, а покойников разложили по полу.
– Что будем делать?
– задал Борщов вопрос, кивая на мертвых.
Он, работавший у «Бати», и неоднократно выполнявший поручения типа: «прибрать за Раскатовым», также чувствовал себя совершенно спокойно, уверенно справляясь со своими эмоциями.
– У тебя мусорные пакеты найдутся?
– спросил продуманный комбинатор.
– Как и у всех нормальным людей, - поспешил с ответом двоюродный брат.
– А они крепкие?
– Предостаточно. Если ты имеешь в виду сколько смогут выдержать: я думаю пятьдесят килограмм примут – в легкую.
– Отлично, - сделав довольным лицо, Мэдсон распорядился, - тащи их сюда. Нам сейчас предстоит много работы.
Игорь, понявший все с полуслова, отправился в помещения кухни, где у всех простых обывателей хранятся подобные
– Вы чем там сейчас занимаетесь? У вас все там в порядке?
– Не переживай, - постарался успокоиться девушку хозяин квартиры, - пока мы действуем в пределах разумного. Ничего необычного мы не делаем. Только то, что необходимо для нашей же безопасности.
В этот момент завелась бензопила, как нетрудно догадаться, хранившаяся у Борщова в кладовке, где сейчас находились трупы и другие участники этого затянувшегося лиходейства. Синди вздрогнула и тут же с интересом спросила:
– А это, что еще за такое?
– Не беспокойся, - неуверенно заметил застыдившийся Игорь, - мы затеяли небольшой ремонт, с последующей уборкой, так что некоторое время придется слышать звуки механических инструментов.
– Ладно, - махнула рукой начинавшая приходить в себя Хлоя, - действуйте. Мы и так уже зашли так далеко, что дальше некуда.
Хозяин квартиры, обрадованный такому быстрому окончанию неприятной беседы, с агрессивной и одновременно прекрасной девушкой, от которой никогда не знаешь, чего ожидать, выскочил с кухни и направился в тайную кладовую, где чуть ранее оставил двоюродного кузена.
Зайдя внутрь, он убедился, что Мэдсон не оставался без дела. Активно очищая свой чуткий желудок, он, между тем, распиливал на мелкие части первого покойного члена «Якудзы», разбрызгивая повсюду кровяные ошметки мышечной ткани и распиленных внутренних органов. Борщов к таким делам был более-чем привычный, поэтому он перехватил у Майкла режущий инструмент, и последовательно закончил начатое Мишиным дело, как с первым, так и со вторым недавними «ниндзя». Японцы роста были сравнительно небольшого, поэтому мешков понадобилось немного, их расчлененные части разместились в шести утилизационных пакетах.
«Малой», на глазах которого происходило это чудовищное злодейство, с ужасом наблюдал за происходящим, ожидая для себя точно такой же впоследствии участи. Хоть он и был бандит со значительным стажем, преступник даже представить себе не мог, что могут существовать люди, способные на такие жестокие и отвратительно-жуткие зверства.
Между тем, «работа» была закончена, и Борщов, посмотрев на «Малого», спросил:
– А с этим, что будем делать? Ведь я не думаю, что он испытывает к нам приятельскую привязанность, и скорее всего так же подослан врагами, а совсем не друзьями.
– Этого пока оставим в покое, - рационально заметил Мэдсон, - он еще может нам пригодиться, по крайней мере, его необходимо основательно расспросить: кто он такой, что здесь делает, и на кого конкретно работает? Именно этим мы сейчас и займемся, - и уже обращаясь к бандиту, подняв кверху уголки своих губ, и кивнув головой, заискивающим тоном спросил, - Ну, и что ты за чудо?
Тот промычал что-то невнятное, вытаращив наполненные ужасом глаза и активно мотая своей головой.
– Что, что. Я не понял, - Михаил замотал головой из стороны в сторону, сморщив, при этом, лоб, и сведя к переносице брови.