Вампир для истинной королевы
Шрифт:
Почти отшвырнув с дороги эльфа, Виолетта вихрем выскочила из беседки, оставив на остром суку алый лоскут от платья.
А эльф — он мысленно возблагодарил Светлый Лес за то, что легко отделался.
…Эдгар решил не останавливаться на достигнутом и заодно наведаться к леди Вьенн. Она скорее всего спала, потому что время перевалило за полночь, а люди, относящие себя к категории добропорядочных, обычно в это время смотрят сны. Но Эдгара это не пугало.
«В конце концов», — думал вампир, бесшумно скользя по пустым коридорам дворца, — «в распоряжении
Так он и поступил: добрался по крытой галерее почти до дверей, за которыми почивала советник Людовика по вопросам шпионажа, затем выбрался в окно — и неслышно, по стене, перебрался к окну, ведущему в рабочий кабинет Вьенн.
Здесь, конечно, был простор для деятельности! Стенные шкафы с несметным количеством запертых ящиков, большой письменный стол, заваленный бумагами, а по периметру заставленный фарфоровыми эльфийскими статуэтками, массивное бюро на гнутых ножках в углу — которое видом своим напомнило Эдгару самого Грангха, такое же пузатое и неуклюжее… Эдгар на цыпочках добрался до двери, ведущей в коридор; она была чуть приоткрыта. Он подумал-подумал, и вовсе распахнул ее — если надо будет, он всегда успеет выскочить в окно, а коридор все это время будет на виду.
«Ну что ж, за дело!» — Эдгар улыбнулся, примеряясь отмычкой к верхнему ящику письменного стола и — что за везение! — сразу же наткнулся на недописанное послание от Вьенн королю. Людовику Единственному то есть.
«Ваше величество», — писала леди Вьенн, — «я прилагаю все усилия, чтобы заставить Агнессу работать как следует, но глупая девчонка по любому поводу уклоняется от выполнения возложенной на нее миссии…»
Эдгар похолодел. Так, значит, и Агнесса угодила в сети к этой паучихе! Но почему? Зачем?!! С какой целью, в конце концов, привезли сюда эту девушку?
Он поймал себя на том, что уже мечтает перегрызть горло леди Вьенн. Почему-то… Да, так всегда и бывает, что более всего в интригах великих страдают невинные. А негодяи — они, как правило, выходят сухими из воды.
«Мы убежим с тобой, моя милая», — решил Эдгар, — «Я увезу тебя на окраину Некрополиса, туда, куда не дотянется леди Вьенн и все чудовища этого мира…»
И продолжил поиски.
Эдгар не знал, что именно ищет среди переписки леди Вьенн. Пожалуй, он высматривал уже не только доказательства причастности Вьенн к убийствам послов, но и инструкции, которые Вьенн могла получать для Агнессы.
Он увлекся, выгреб все содержимое ящика на мягкий ковер. И вдруг…
— Демоны! — ругнулся вампир, поднимая овальную миниатюру.
С портрета на него злобно уставился круглолицый и усатый папа леди Виолетты.
— Ну и ну, — только и пробурчал Эдгар, — и что бы это значило?
На обратной стороне каллиграфическим почерком было выведено: «Любимой дочурке Вьенн от любящего папочки на восемнадцатилетие». А внизу — подпись «Дарикус Алтус» и дата.
— А, пропади все пропадом! — Эдгар быстро сунул портрет за пазуху, тихо рассовал пачки писем в ящик.
Интересно, а что предпримет леди Вьенн, когда поймет, что в ее столе копались и похитили отцовский портрет? Каким будет ее следующий шаг? А самое главное, догадается ли эта препротивная тетка, кто навещал ее кабинет под покровом ночи?
… Эдгар, едва добравшись до собственного кабинета, схватил чудесную тарелку Вулферта.
На удивление, она сразу же заработала, центр подернулся жемчужной дымкой, которая затем рассеялась, явив взору Эдгара пышные рыжие бакенбарды.
— А-а, это вы, — протянул оборотень, спешно одевая очки, — что у вас там, Эдгар? Что-нибудь новое?
— Можно сказать, что так.
Эдгар достал миниатюру и показал Вулферту.
— Я могу попросить вас, сеньор, кое-что разузнать?
— Вся картотека Некрополиса к вашим услугам, Эдгар, — пробубнил Вулферт, — валяйте, говорите что нужно.
— Мне нужно узнать, кто такой Дарикус Алтус.
— Знакомое имечко… Это добрый подданный Мессира? — уточнил Вулферт, записывая имя.
— Не знаю, — Эдгар пожал плечами, — в том и дело, что не знаю. Но узнать надо бы… Даже если это и подданный Людовика. Сдается мне, Дарикус Алтус неспроста попался на моем пути… А если я прав, то нам очень повезло. В этом и будет разгадка тайны трех убийств.
Солнце, яростно сияя в небе, обозначило полдень. Слепящее горячее марево стекало по стенам королевского дворца, разогревало черепичную крышу и стеклянно-прозрачную воду в фонтанах. Правда, эльфы жары и яркого света не замечали. Для них это был еще один теплый весенний денек. Солнце было слишком ярким только для Эдгара, обитателя Некрополиса — а потому он, как и положено вампиру, спал в разгар дня, пребывая в совершенно обычном для существа его породы состоянии оцепенения.
Эдгар спал, зарывшись носом в шелковую подушку, а перед мысленным взором мелькали яркие картины прошлого — далекого и не очень, воспоминания о тех далеких днях, когда он, сын местного сеньора, хаживал в таверны и шлепал девиц чуть пониже спины. Видения сменяли друг друга чередой цветных полотнищ. Вот Эдгар Саншез на своей первой в жизни дуэли. Из-за женщины, конечно же — потом, правда, выяснилось, что избранница не была достойна проколотого предплечья. А вот Эдгар гуляет по булыжной мостовой старого города Часовщиков, и вокруг золотит деревья осень, и небо — синее-синее — в рамке из ярко-желтых крон. Эдгар опять вспомнил тот вечер, когда в городе Часовщиков повстречал прекрасную, словно хрустальный свет звезд, девушку. Она, на удивление, не стала уходить от знакомства, и в первый же вечер повезла Эдгара в шикарные апартаменты, которые снимала в дорогой гостинице. Тогда он еще не знал, что в последний раз смотрит на закат. К рассвету Эдгар уже не был человеком.
«Как же я тебя ненавижу», — подумал во сне вампир.
Но глупо ненавидеть того, кого больше нет. Красавица наложила на себя руки, шагнув в полыхающий жаром камин… Правда, какая-то ее бестелесная частица навсегда осталась с Эдгаром.
«Я тебе дала вечную жизнь, дурачок», — коснулось лба едва ощутимое холодное дуновение.
«Но ты даже не удосужилась спросить, хочу ли я этой вечной жизни. Только смертные способны оставить след на небосводе, подобно падающей звезде. Бессмертные незаметны, и вкус жизни для них — вкус пепла…»