Вампирея капитана Блада
Шрифт:
– Привет, Питер, – заученно, как на собраниях алкоголиков, откликнулась Арабелла.
– Моя цена – ровно десять фунтов, каковые ваш мерзопакостный дядюшка уплатил за меня как за раба для плантаций. Хотя, вообще-то, я врач.
– Ух ты, что, правда?
– Конечно!
– Без балды?
– Слово чести!
– Не может быть!
– Чётко, конкретно!
– Звездите!
– Нет, не звездю!
Питер не врал. Просто губернатор Стид, страдавший от подагры, позаимствовал раба-бакалавра у его владельца, и волею случая Блад реально помог массажем стоп толстячку, вопреки
Понятно, что у старой дуры от скуки разыгралось воображение. Блад за шкирку выкинул из сада двух чрезмерно обнаглевших котов, и губернаторша легко убедила себя, что ей стало лучше. После этого полковник Бишоп пришёл к выводу, что для него куда выгоднее разрешить новому рабу заниматься своей профессиональной деятельностью, чем гнобить его с мотыгой на плантациях.
– Я должен бы сказать вам мерси-с, – Блад отвесил учтивый поклон, однако в его тоне как-то не особо чувствовалась благодарность.
– Издеваетесь? – прозорливо догадалась Арабелла.
– Ничуть! Если бы я достался другому плантатору, то сейчас валил бы сахарный тростник или собирал кукурузу.
– Тогда за что вы благодарите меня? Вас купил мой дядя, а не я.
– Полковник Бишоп не купил бы меня, если б вы не настояли.
– Плюньте, я просто пожалела вас. Мой дядя, наверно, кажется вам жестоким монстром? Но другие гораздо хуже его. Вот, например, Крэбстон из Спейгстауна, о нём вообще ходят слухи, что он, подобно вампирам, пьёт кровь своих рабов.
Блад немножечко смутился.
– Но ведь там были и другие люди, достойные сочувствия, – неуверенно пробормотал он.
– Дядя хотел поставить новое чучело на плантации. Вы показались мне вполне подходящим для этой цели.
– Это был комплимент? Пипетка без талона…
– Услышь это мой дядя, вас запороли бы плетьми.
– Не прокатит, губернатор болен подагрой, а у его супруги расстройство психики.
Арабелла нахмурила бровки, казалось, борзеющий Блад начал её раздражать:
– Но как вы вообще попали сюда? Невиновных у нас не сажают!
Тогда он кратко рассказал ей о том, что с ним приключилось.
– Боже мой! Какая подлость! – пылко воскликнула смуглая красавица, выслушав его. – Впрочем, рада, что вы неплохо устроились. Адиос, амиго!
Арабелла тронула поводья и, не оборачиваясь, продолжила путь. Негры подтянули спортивные трусы и побежали за ней.
Пару минут Блад тупо стоял, задумчиво рассматривая изумрудно-синюю поверхность огромной Карлайлской бухты, облака, чаек и корабли, пришвартованные у набережной. Здесь действительно было в миллион раз лучше, чем в английской тюрьме, но всё равно это была тюрьма. С острова бежать некуда. То есть вообще.
Он повернулся и направился к жалким хижинам, сделанным из пальмовых листьев, грязи, соплей и веток. В них ютились рабы, с ними вместе жил и Блад. А вы рассчитывали на что-то другое? Увы, кто бы ему позволил расширить свои апартаменты…
Добрый доктор каждый день видел, как страдают эти люди. С восхода до заката они
…Первый же восставший раб был насмерть запорот плетьми на глазах у всех. Ещё один, решившийся бежать, был пойман, и ему на лбу выжгли буквы «БК» – беглый каторжник. Не путайте с К&Б. В общем, несчастный умер от болевого шока, после чего уже полная безнадёга охватила большинство осуждённых.
Питер Блад невольно отматюкал мисс Арабеллу, уверявшую, что её дядюшка ещё не худшая тварь в сравнении с другими плантаторами. Но по крайней мере, он знал, что, пока у господина губернатора есть подагра и ещё более настырная и капризная супруга, ему не придётся рубить сахарный тростник, надрываясь под палящим солнцем и плетью надсмотрщика.
Позже, наверное, два-три раза Блад вновь встречал Арабеллу Бишоп, старательно обходя её стороной за километр. За всю свою богатую событиями жизнь он не встречал большего негодяя, чем её дядя, и опасался, что какие-то родственные пороки, к примеру безжалостная жестокость, маниакальная тупизна или ещё что-то, вполне могли перейти и к его племяннице.
…Но мы-то с вами знаем, что всё это пустые домыслы. Брат полковника, вдовец Том Бишоп – отец Арабеллы, был добрым и мягким человеком. С пятилетней дочкой приехал он на Антильские острова и стал вести жизнь плантатора. Преуспев в Новом Свете, он вспомнил о младшем брате – военном, довольно глупом, вздорном и жестоком человеке. В непонятной заботе о нём он перевёз его на Барбадос и с какого-то хрена берёзового сделал совладельцем плантаций.
Именно благодаря полному доверию со стороны отца маленькая Арабелла росла самостоятельным ребёнком с независимым характером, умела ездить верхом, стрелять на взлёт, брала у отставных матросов уроки профессионального бокса и читала запрещённые, не по возрасту, книги. В целом они с папой отлично ладили, гуляя вдоль побережья и болтая обо всём подряд.
А несколько лет спустя Бишоп-старший скоропостижно умер, оставив пятнадцатилетнюю дочь на попечение своего единственного брата. Естественно, в отношениях между дядей и племянницей не было ни сердечности, ни теплоты. Однако номинально она была его компаньоном, поэтому ему приходилось с ней считаться. Да и куда бы он на фиг делся…
…Так вот, в самом конце мая при воистину гнетущей жаре в Карлайлскую бухту медленно втащился побитый английский корабль «Прайд оф Девон». В его бортах зияли многочисленные пробоины, на месте рубки чернела большая вырванная дыра, а от бизань-мачты торчал, словно окурок, жалкий обрубок с зазубренными краями. По словам капитана, они вдруг встретили два корабля вампиров под кастильским флагом у берегов Мартиники, и те якобы навязали ему неравный морской бой. Капитан божился Христом-богом, что он лишь оборонялся. Но никто особенно не верил, что это были вампиры…