Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови
Шрифт:
— Пошел прочь! — сердито крикнул я.
Хорошо вышколенный слуга учтиво поклонился и ушел. Я сел, вперившись глазами в стол. И тут меня пронзило запоздалое осознание всей глупости своего поведения. Взгляд переместился на графин с виски. Тот был почти пуст. Вот и причина череды моих проигрышей. Точно так же вел себя и Уоррингтон, когда мы играли. Слуга же, насколько помню, к выпивке вообще не притрагивался. Пойти и извиниться перед ним у меня не хватило духу, и я просто отправился спать.
Всю ночь в Каменном склепе звучали тихие, умоляющие голоса. В них не было ничего пугающего; они лишь уговаривали меня спать покрепче. Однако я не спал, а находился в состоянии дремы, из которой меня вырвал донесшийся снаружи резкий, пронзительный крик.
События следующего дня лучше просто пересказать, оставив без комментариев.
За завтраком мне подали письмо от сэра Уильяма Босанкета с приглашением посетить Сент-Фарамонд. Я обрадовался, поскольку подспудно ожидал этого приглашения. Оно сразу же сделалось главным событием дня, и я едва дождался времени, указанного в письме.
Сэр Уильям встретил меня вежливо, но не скажу, чтобы сердечно. Он ни словом не обмолвился об Уоррингтоне: подозреваю, что он вычеркнул моего приятеля из своей жизни и жизни дочери, а меня пригласил скорее из вежливости и сострадания к моему одиночеству, ибо сам едва ли нуждался в обществе. Предложение остаться на обед я принял без колебаний: ведь я еще не видел мисс Босанкет, а мне, скажу честно, было очень любопытно ее увидеть. Когда же она наконец вышла к нам, меня почти так же, как в первый раз, поразила ее красота. Несомненно, она была замечательной девушкой. Жаль только, что ее здоровье не отличалось крепостью.
После обеда сэр Уильям припомнил обещание показать мне книгу про аббатство Марвин, и, основательно порывшись в библиотеке, мы нашли ее. Хозяина куда-то позвали, и он, извинившись, ушел, оставив меня читать.
Книга была издана в первой трети века и рассказывала об истории аббатства Марвин и его владельцах. Часть, касавшуюся католического монастыря и королевских гонений на монахов, я только пролистал — меня больше интересовала глава о судьбе последних Марвинов. Их род прекратился внезапно, в результате кровавой трагедии. В простом, безыскусном рассказе чаще всего упоминалось два имени: сэра Руперта Марвина и его жены Присциллы, леди Марвин. В назидательных книгах написали бы, что история рода, запятнавшего себя множеством кровавых преступлений, не могла окончиться иначе, как насильственным образом. Судя по описанным делам, было трудно сказать, кто из двоих братьев Марвин отличался большей склонностью к различным злодействам. Автор все же склонялся к мысли, что Уильям, младший, был злее и коварнее старшего. За обоими братьями числилось немало прегрешений, однако, ко всему прочему, они были азартными картежниками. История их гибели давалась предположительно, ибо свидетелей трагедии не имелось. Автор подозревал, что причиной мог стать роман между Присциллой и Уильямом, приходившимся ей деверем. Очевидно, порочная семья, в которую вошла леди Марвин, развратила и ее. Однако автор приводил и другое мнение: своим коварством и развращенностью Присцилла, возможно, даже превосходила братьев. Никто не знал, откуда она и кто ее родители. Любвеобильный сэр Руперт привез ее в аббатство, вернувшись из очередного странствия, и объявил своей законной женой. Автор писал, что Присцилла отличалась какой-то особой красотой, для которой лучшим определением будет слово «бесстыдная». Вероятно, это и послужило причиной ее порочной связи с деверем.
В канун трагедии братья, как обычно, уселись играть в карты. Вскоре слуги услышали их громкие, сердитые голоса и поняли, что происходит ссора. Автор предполагал, что в тот вечер Уильяму не везло. Тогда он, разгоряченный вином и взбудораженный проигрышами, отпустил какую-то колкость в адрес жены сэра Руперта. Возникла словесная перепалка, закончившаяся трагически: сэр Руперт кинжалом заколол своего брата. По свидетельству слуг, леди Марвин, услышав шум и крики, вбежала в
Каким образом сэр Руперт и его жена встретили свой конец, уже никто и никогда не узнает.
«Трагедия эта, — завершал главу автор, — произошла в Каменном склепе, что под лестницей».
Чтение было прервано появлением мисс Босанкет. Я находился под впечатлением прочитанного и даже очертания комнаты видел словно сквозь дымку. Но что-то во мне шевельнулось, и в голове мелькнуло несколько отчаянных мыслей.
— Я думала, отец с вами, — сказала она, оглядев помещение.
Я ответил, что сэра Уильяма куда-то позвали. Мисс Босанкет замешкалась, что еще больше подогрело мое волнение.
— Мистер Хейвуд, я ведь даже не поблагодарила вас, — едва слышно произнесла она. — Вы были так добры и заботливы. Позвольте мне сделать это сейчас.
Она вдруг заплакала.
Порыв, овладевший мною, развязал мне язык. Голова еще была полна прочитанного, а помимо истории о кончине Марвинов там носились еще кое-какие мысли. Весьма опрометчивые, которые тогда мне таковыми не казались.
— Мисс Босанкет, позвольте мне ненадолго коснуться того происшествия. Я не стану вдаваться в подробности.
— Умоляю, не надо! — воскликнула она и испуганно сжалась.
— Пожалуйста, выслушайте меня. Случившееся видится вам проявлением необузданной похоти. На самом деле вы были свидетельницей печального происшествия — временного помутнения рассудка. Ведь даже вы явились жертвой того же необъяснимого явления.
— Как вас понимать? — еще сильнее сжавшись, спросила она.
— Я больше ничего не скажу, чтобы вы не высмеяли меня. Конечно, вы не стали бы смеяться, но мои зыбкие предположения все равно бы вас не убедили. Но если и впрямь имело место временное помутнение рассудка, вы бы предпочли похоронить прошлое в могиле своей памяти.
— Я догадываюсь, о чем вы хотите сказать, но… нет, не могу, — прошептала она.
— Неужели вы отвернулись бы от своего возлюбленного или даже просто друга, поскольку его одолела болезнь? Представьте, что того, кто дороже вам всего на свете, вдруг свалила бы лихорадка. Он метался бы в горячке, бредил, и в этом бреду говорил бы, что не желает вас видеть, и иные недостойные слова. Неужели вы бы отнеслись к ним всерьез? Или сочли бы их следствием болезни и по выздоровлении дорогого вам человека не стали бы упрекать его ни в чем, а о случившемся вспоминали бы лишь с сожалением?
— Я вас не понимаю, — прошептала мисс Босанкет.
— Думаю, вы усердно читаете Библию. И не раз удивлялись тому, как злые духи способны овладеть своей жертвой и помыкать ею. Но с чего вы решили, что подобное случалось только в прошлом? Или вы думаете, что наука и просвещение уничтожили злых духов и современному человеку нечего бояться?
Мисс Босанкет внимательно глядела на меня.
— Вы намекаете на странные вещи, — сказала она.
Наши глаза встретились, а дальше… Сам не знаю почему, но миссия, которую я на себя возложил, перестала меня занимать. Я жадно пожирал глазами мисс Босанкет. Ее хрупкая фигурка, бледное одухотворенное лицо неодолимо притягивали меня. Я осторожно коснулся ее руки. Она не отвела свою руку, словно принимала мою заботу. Я возликовал. Во мне вспыхнула кровь. В голове замелькали сумасбродные мысли. Я сознавал, что слишком крепко сжимаю руку девушки. Мисс Босанкет тоже это поняла и попыталась высвободиться, но это лишь усилило мою страсть. Я сжал ее пальцы и громко засмеялся. Ее глаза удивленно глядели на меня, а грудь, скрытая легким платьем, вздрагивала с каждым вдохом. Я понимал, что привлекаю девушку к себе с явным намерением ее обнять. И вдруг ее глаза наполнились ужасом. Она вырвала руку и, шатаясь, попятилась. Глаза мисс Босанкет были прикованы к моей шее.