Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых маков.
Шрифт:
Перед дверью каюты капитана Лайонел придержал Катю за локоть и едва слышно сказал:
— Постарайся сейчас выглядеть естественно. Девушка переступила порог довольно грязного помещения и застыла от увиденного. На полу валялся старый чем-то замызганный бордовый ковер, на окнах с решетками висели, видимо, когда-то белые, а сейчас серые тряпки-занавески. На прибитых полках небрежной кучей были скинуты книги, в их числе «испанско-русский словарь», в углу стоял большой деревянный сундук. В центре располагался круглый стол, на нем несколько пустых
— Господи, — все, что смогла вымолвить Катя, потрясенно моргая, в надежде прогнать ужасное видение.
А Лайонел как ни в чем не бывало сказал: «Добрый вечер, Каридад, боюсь, вы меня не помните» и, насильно опустив Катю на стул, сел рядом с ней.
Девушка смотрела то на труп, то на Лайонела, то на притихших мышей у него на плечах, то на капитана, и абсолютно не понимала, что происходит.
Теофано весь аж засветился от счастья и с гордостью сказал:
— Она помнит, Лайонел, помнит. Просто такая уж она у меня стеснительная, моя Кари. — Пират обошел стол, положил руки на плечи трупу и с улыбкой проворковал: — Дочка, посмотри, какой блестящий джентльмен сегодня нас посетил.
Теофано вздохнул.
— Гости у нас редкость. — А потом, точно испугавшись, что сболтнул лишнего, тряхнул головой. — К моей девочке сватаются, вы не подумайте… но не всяк хорош для нее, вот так!
— Это правильно, — согласно кивнул Лайонел и с самым серьезнейшим видом глубокомысленно изрек: — Красавицам нет нужды спешить под венец.
Пират расплылся в улыбке, продемонстрировав гнилые зубы.
— И я о том твержу ей! Не слушает!
Молодой человек укоризненно поцокал языком.
— Юным девицам следовало бы больше прислушиваться к мнению старших.
— Истину говорите, — подхватил пират.
Катя сцепила руки на коленях, не зная, нужно ли ей присоединиться к светской беседе, не выглядит ли она невоспитанной и не обижает ли своим молчанием «красавицу» Каридад?
Капитан тем временем воодушевился еще больше и радостно предложил:
— А не устроить ли нам вечер танцев? — Взгляд его заметался по каюте. — Где-то тут был проигрыватель, моя Каридад прекрасно танцует, она обожает танцевать. Правда, дочка?
Его дочка продолжала взирать на всех из-за своих локон мертвыми глазами и ничто на свете, как полагала Катя, не могло заставить ее танцевать, не то что бы прекрасно, даже плохенько — уже никогда.
«Он безумен», — покосилась Катя на Теофано, бегавшего по каюте в поисках проигрывателя.
В голове играла до странного неподходящая мелодия — «Аве, Мария» Шуберта. И все происходящее под этот несравненный гимн казалось еще большей нелепостью, чем могло бы показаться в тишине.
— Хочешь потанцевать? — спросил у нее Лайонел.
— Хочу проснуться, — не выдержала Катя. Теофано резко остановился и, уперев руки в бока, заметил:
— Екатерина, вы устали? Прошу, позвольте проводить вас в каюту!
Если бы она не видела, как бесповоротно мертва сидящая в кресле, то решила бы, что ее сейчас якобы третью — лишнюю, сердобольный папаша Каридад пытается услать.
— Ты собираешься танцевать? — уточнила Катя, всматриваясь в прекрасное, но бесстрастное лицо Лайонела.
Он насмешливо улыбнулся, посмотрел на тихоню Каридад и поинтересовался:
— А ты будешь ревновать, дорогая?
Катя заметила, какая гордость промелькнула в глазах Теофано, и, сама не веря, что говорит это, промямлила:
— Пожалуй, я сойду с ума, дорогой… от ревности.
Капитан был явно раздосадован и даже попытался вмешаться, но молодой человек жестом призвал его к молчанию. Затем поднялся.
— Танцы как-нибудь в другой раз. — Он подарил Каридад улыбку. — Приличным незамужним девушкам не пристало ложиться так поздно. — Взгляд его переместился на Катю — в корсаж ее платья. — А всем неприличным — давно пора лежать на спине и считать звезды.
Капитан было увязался следом, чтобы показать каюту, но молодой человек заверил: «Мы справимся» и напомнил: «Курс на остров Чертовых зеркал».
В небольшом коридорчике, прежде чем распахнуть одну из четырех дверей, Лайонел обратился к своим мышам, сидящим у него на плечах:
— Поищите себе другое место для ночлега.
Неф в ту же секунду послушно взмахнула крыльями и взлетела, а Орми, как только он распахнул дверь каюты, попыталась ринуться вовнутрь, но была перехвачена и отброшена прочь.
— Спокойной ночи, Орми, — пожелал Лайонел и, втолкнув Катю в их каюту, захлопнул дверь прямо перед носом у рассерженной мыши.
В маленьком помещении у окна с раздвинутыми темно-коричневыми занавесками стояла узкая койка, покрытая серым покрывалом.
Катя измерила комнатушку ровно пятью шагами и невесело спросила:
— Неужели ничего попросторнее тут нет?
Лайонел скинул пиджак.
— Есть, спальня Каридад.
Девушка сложила руки на груди, не без иронии отметив:
— Надо же, ты и в спальне у нее бывал…
— Да, знаешь, когда я пользовался услугами Теофано в прошлый раз, я предпочел этой кладовке каюту его дочери.
— Боже, — выдохнула Катя, — ты, ты просто… чудовище.
Молодой человек удивленно вскинул бровь.
— Между нами ничего не было. Подумаешь, она лежала себе на другом конце огромной кровати…
— Но она, она же мертва, Лайонел!
Тот пожал плечами.
— Вот именно! Ей вообще кровать не нужна. А я был уставшим! — Он сел на узкую койку и, притянув девушку к себе, усадил на колено. Когда его ладонь легла ей на щеку, Катя резко отпрянула.