Вампиры девичьих грез
Шрифт:
— Я с Темой, Петерс!
— Так и приходи с Темой. Я ж не одну тебя зову. Будет компания. Вино, поцелуи, салют, салат — все что душе угодно! У меня родители на всю ночь сваливают, я хозяин всея квартиры аж до рассвета. Ты соглашайся, а Темика я уговорю.
— Уговоришь — придем, почему же нет. А будешь против Темки интриговать — так шиш тебе, вообще общаться с тобой не стану!
— Я — и интриговать? Да за кого ты меня принимаешь? — ну да, ну да, какое искреннее возмущение. — Это ты променяла меня на моего же друга! Ну ладно где-то. С кем-то. Вот хоть с вампиром твоим! Но у меня под носом с моим же одногруппником!
— Я устала, Петя. А ты по третьему кругу пытаешься ту же чушь нести. Шутка, повторенная дважды… сам знаешь.
— Это
— Ни малейших угрызений совести я не буду чувствовать, если ты вывалишься из автобуса на следующей же остановке и всю дорогу до дома пройдешь пешком!
Вот так и препирались, пока не доехали. А дома, уже засыпая, я вновь вспомнила Анхена. Что там советовал мне Великий? Гулять с мальчиками? Да уж, мальчиков для гулянок образовалось — гуляй не хочу. Хоть с тем, хоть с этим. Да вот только и вправду — не хочу, вдруг поняла я. Ни с Артемом, ни с Петькой. Мне бы еще раз, еще хотя бы раз спуститься в Бездну. И пусть потом я буду плакать от того, что все кончилось, мне бы еще хоть раз — ощутить его губы на своих, и глаза его неземные увидеть так близко… Анхен…С этой мыслью я и уснула.
Глава 6
Вампир
Сессия началась. И я поняла, почему студенты ненавидят Новый Год. Вот все на свете люди — любят, а студенты — ненавидят. Потому что для всех, чем ближе Новый Год, тем больше поблажек. Начинаются отгулы, отпуска, короткие дни, беготня по магазинам в поисках подарков и угощения к праздничному столу. А потом у всех праздник — и каникулы. А у студентов перед Новым Годом — зачетная сессия, а сразу после — экзаменационная. А каникулы уже глубоко потом, когда все нормальные люди возвращаются на работу, а дети в школу. И никаких тебе поблажек, отгулов и коротких дней, сидишь сутками напролет над книгами, забывая про сон и еду, и очередная гирлянда, повешенная родней на елку, отмечает лишь, что времени до экзаменов осталось еще меньше.
С зачетами я, впрочем, пока справлялась, проблем не было. Вот только терапевтический уход мы все никак сдать не могли, не в смысле, что бездарны, а в смысле, что зачет все время переносился и переносился. В больнице было не до нас. Сильно не до нас. Анхен не пошутил и не ошибся: красная граница поднималась, и проблемы возникали каждый день. До землетрясений и наводнений пока не дошло, даже мороза особого не было — зима как зима. А вот передвигаться на любом виде транспорта стало реально опасно, самые разные аварии происходили едва ли не ежедневно. Да и без аварий — мама вон на ровном месте упала, сломала руку. В соседнем доме мужик из окна выпал — вроде и не пьян, как, почему? Ну, хоть живой остался, район у нас старый, дома невысокие. А уж с обострением всяческих хронических болезней — вообще беда. Словом — больница переполнена, врачи сбиваются с ног и каждый день ждут новых сюрпризов, не до глупых студентов и дурацких зачетов.
А в газетах — тишь да гладь, да все про праздники, про елки, пара невнятных статей на тему «берегите здоровье» и «Новый Год и алкоголь». А что составы с рельсов сходят, это так, в разделе «изменения в расписании электропоездов». И нигде ни слова про Бездну. Я у родителей поинтересовалась осторожно, знают ли они выражение «красная граница», так они и не слышали никогда, даже папа. Спросила риторически, отчего ж так все вдруг навалилось-то на нас? Папа высказался в том плане, что просто перед праздниками народ голову теряет, вот и результат. Мама рассказала, на работе у нее подружки шепчутся: конец света близко, год такой наступает особенный — 7489-й, ему дано провести черту между жизнью и смертью.
— Да чем год-то вам особый? — смеется папа, — Ладно б был 7500-й, дата красивая, круглая, под нее и концы подбивать, дождались бы уж, нумерологи-футурологи, недолго осталось. Чего заранее себя пугаете?
— Ай, ничего ты не понимаешь, — отмахнулась мама. — И 7500-й твой, он для дураков только круглый, а на самом деле истина глубже в числах спрятана. Вот смотри, если сложить все числа наступающего года: 7+4+8+9, то получится 28, а если сложить 2 и 8, то выйдет 10. А 1 — это жизнь, а 0 — это смерть, вот и выходит: последняя черта, и не каждому эту черту перешагнуть удастся.
— Ой, не могу, — смеется папа. — А 1+0 это просто 1, и никакой смерти вам нет, а только кол за глупость и использование математики в антинаучных целях.
Мама на него обижается, она все же верит подружкам, хоть это и антинаучно. А я молчу, потому что про красную границу тоже толком никто не слышал, и потому считают ерундой, бабкиными сказками. Хотя информация есть, Темка же вот знает. Может, и с маминой нумерологией так же — знание как бы и есть, как бы и не закрыто, но в газетах о нем не пишут, вампиры интервью не дают, вот и выходит, что это просто слухи. По уже понятной мне вампирской логике: меньше знаешь — крепче спишь. Сама же ей следую, с легкой руки одного вампира. Вот спросить бы у него про цифры — есть в этом смысл или нет, да где ж я его теперь увижу? Уж скоро месяц, как он забыл обо мне, завещав вести беспутный образ жизни, а затем выйти замуж за Петьку. Вот что ж не за Тему-то, чем он ему так не люб, кто б мне объяснил.
А зачет по основам ухода нам в итоге назначили на 31-е. Ага, декабря. Да на 16.00. Видно потому как дальше уже переносить было некуда, а препод надеялся, что ближе к празднику все само собой как-то рассосется.
Не рассосалось. Да еще накануне в центре столкнулись два автобуса, что привезли детей в город, на елку. То ли метель там была, то ли туман, никто так и не понял, да и не важно уже. Столько погибших, столько раненых, там совсем невредимыми человека 3–4 осталось, не больше.
— Всем зачет автоматом, давайте зачетки, — заявила нам светлейшая наша Мария. Она появилась через полчаса после назначенного времени, бледная и осунувшаяся, и явно не имеющая ни сил, ни времени проверять у нас наличие каких-то знаний. — Получаете свои зачеты — и дружно идете на четвертый этаж, сдавать кровь. Запасы донорской крови в больнице кончаются, а пострадавшие, к сожалению, нет.
— Но сейчас же вечер, праздник, наверно не принимают уже, — робко пискнул кто-то.
— Это вы себе не ту профессию выбрали, если вам где-то праздник померещился, — устало ответила ординаторша. — Лаборатория давно уже работает до позднего вечера, а то и по ночам. А праздник — вы по коридорам пройдите, оцените, какой тут нынче праздник.
На четвертый этаж пошли все. Лаборатория действительно работала, и перед ней даже имелась очередь. Очень разные люди: молодые, старые, женщины, мужчины. За несколько часов до праздника они сидели в очереди, чтобы сдать свою кровь тем, кому она сейчас нужнее. Да, их кровь пойдет не этим детям, и не сейчас, а пару месяцев спустя. Но и пару месяцев спустя кто-то не умрет, потому, что сейчас эти люди отложили все свои предпраздничные дела, и пришли сюда. Потому что мы люди, а завтра мы празднуем День Рождения Человека, самый главный праздник страны людей. Ведь давным-давно, на заре нашей жизни Новым Годом вампиры назвали тот год, когда на земле появилась новая разумная раса — раса людей.
Я говорю об этом сейчас столь подробно, чтоб вы могли хоть отдаленно понять, что я почувствовала, когда зайдя в кабинет и закончив диктовать анкетные данные, вдруг услышала:
— Мы не можем принять вашу кровь, Алентова Лариса. Зачем вы пришли? Разве вы не знаете, что у вас по базе идет полный запрет на донорство. Ваша кровь безоговорочно закрыта для какого либо использования.
— Что?! — я ушам своим не поверила.
— Неужели вы не знали? Лечащий врач должен был вам сказать, когда обсуждал с вами результаты ваших анализов. Не отнимайте время. Следующий.