Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— Никто ничего не заметит, если ты не будешь пытаться.
— Это будет тем более странно. Кто поверит, что, находясь возле родника, умирающий от жажды даже не намочит в воде губ?
— Ты ведь знаешь, я не могу выпустить из рук освящённую землю. Объяснишь своим друзьям, что я стеснительна.
— Дело не только в этом, — в хрипловатом голосе Эдреда послышались вкрадчивые нотки. — Что, если кто-нибудь из них попытается пожать тебе руку или притронется случайно? Ты ведь не хочешь привлекать к себе ненужное внимание? Я знаю магическую формулу, которая позволит тебе оставаться невидимой для Арента и без освящённой земли. Стоит нанести знаки на стены помещения — и внутри него ты будешь в безопасности.
— И ты говоришь об этом только сейчас?
— Я говорил об этом и, когда ты пришла ко мне в первый раз. Ты просто не слушала.
— А если нанести эти символы на тело?
— В основе формулы лежит заклинание, защищающее жилище. Нанесённые на тело, знаки потеряют силу.
Я подумала, насколько бы это облегчило моё перемещение по домам Доминика, и прищурила глаза.
— А меня ты научишь этой формуле?
Эдред довольно ухмыльнулся.
— Со временем научу. Тем более что теперь мы будем видеться часто, ведь так?
Я унеслась от Эдреда, так и не дав вразумительного ответа на его предложение. В силе магических знаков я не сомневалась, и узнать их тайну было более чем заманчиво, но… Эдред предлагал сделку, причём не самую безобидную. Цель, которую он преследовал, была очевидной. Он не захочет держаться от меня подальше. Его руки будут на мне постоянно, и, изображая его подругу, я даже толком не смогу этому воспрепятствовать. Допустим, мне удастся это вынести, но что, если обо всём узнает Доминик? Одно дело просто выдавать себя за подругу Эдреда и совсем другое вести себя соответственно. Так ранить Доминика я не могла.
Доминик ждал, застыв на пороге спальни, и нетерпеливо прижал меня к себе, едва я сбросила с запястья часы. В последнее время его поведение сильно изменилось. Если раньше его ласки были полны нежности, сейчас он бросался на меня так, словно видел последний раз в жизни. Синие пятна неизменно появлялись на моём теле после каждого нашего свидания. Сейчас всё вроде бы начиналось невинно. Ни на миг не выпуская из объятий, Доминик покрывал моё тело нежными трепещущими поцелуями. Но постепенно поцелуи становились всё безудержнее, ласки всё исступлённее, в глазах появился диковатый блеск — он начинал терять над собой контроль… Тогда я мягко сжала ладонями его лицо и спросила:
— Доминик… чего ты боишься?
Его ладонь легла на мою щёку, и я с удивлением почувствовала, что пальцы едва заметно дрожат.
— А ты как думаешь?
Я бросила шутливый взгляд на намертво обвившуюся вокруг талии руку и улыбнулась:
— Что меня затянет в чёрную дыру?
— Глупышка… Я не могу позволить тебе быть рядом, когда встречаюсь с другими бессмертными. Угроза, что Арент нападёт на след, слишком велика. Но расставаться с тобой становится невыносимее раз от раза. Это разрывает меня изнутри…
— Это ведь временно, только пока не оповестим всех…
Доминик снова стиснул меня в объятиях, будто хотел срастись с моим телом.
— Если бы ты знала, чего мне стоит отпускать тебя и каждый раз мучиться сознанием, что эта ночь могла оказаться последней… Я не чувствую, где ты, и это лишает меня рассудка. Всё, что остаётся: гадать, вернёшься ли ты ко мне или уже стала жертвой одной из омерзительных тварей преисподней… или же Арент подчинил тебя своей воле…
— Честное слово, у тебя слишком богатое воображение.
— Отчасти его подогревает твоё безрассудство. Помнишь, когда была человеком, ты грозила покончить с собой? Несколько ночей после этого я боялся к тебе приблизиться, почти уверенный, что ты исполнишь угрозу… Но ты пошла ещё дальше, отправившись прямиком в логово Толлака.
Я виновато потупилась, вспомнив о цели своей поездки. Убрав упавшие на лоб пряди волос, Доминик прижался губами к моему виску.
— До сих пор вижу твоё лицо, когда ты прыгаешь навстречу несущемуся на бешеной скорости грузовику. Или когда с улыбкой выплёскиваешь содержимое стакана в физиономию амбала, который мог сломать тебя пополам. И потом — самой явиться к Толлаку, пойти на сделку с Эдредом… На самом деле это даже хуже, чем безрассудство. Раньше меня это восхищало, а теперь внушает больший ужас, чем апокалипсис. В действительности мне нет дела до участи ни того ни этого мира. Всё перестанет для меня существовать, если не станет тебя.
Не в силах сказать ни слова, я молча смотрела на него, чувствуя, как начинают дрожать губы. Доминик, словно чего-то очень хрупкого, коснулся их кончиками пальцев. В желтоватых глазах горело жгучее, испепеляющее обожание, и я порывисто бросилась ему на грудь.
— Я ведь не иду навстречу опасности просто так… Ради тебя я бы в самом деле спустилась ниже последнего круга ада…
— Знаю. Но это — не то, что я хотел услышать.
Бережно опустив на кровать, Доминик очень легко, лаская, скользнул поцелуем по моим губам.
— Я хочу, чтобы в следующий раз, когда соберёшься спуститься в ад, ты действительно подумала обо мне. И остановилась.
И я тихо пообещала:
— Хорошо…
Что, в конце концов, стоит произнести одно слово, если это хотя бы на время вернёт спокойствие Доминику?
Глава 11
Я критически разглядывала себя в зеркале. Кружевное платье жемчужно-серого цвета плотно облегало тело, подчёркивая каждый изгиб фигуры. Мраморная кожа просвечивала сквозь тонкие кружева словно сквозь паутину — я казалась осыпанной жемчужной пылью, в ушах покачивались серьги из крупных серебристо-чёрных жемчужин. Давно я не уделяла столько времени и внимания своему наряду. Доминик неизменно превращал в лоскутки всё, что оказывалось на мне в момент нашей встречи. Правда, самодовольно считая, что мой вкус развился под влиянием его, не раз отмечал изящество приведённой им в негодность одежды.
Но сегодня поводом для моих стараний была вечеринка на одном из австралийских пляжей неподалёку от Перта, на которую, по словам Эдреда, должно было "слететься" немало бессмертных. До сих пор мы избегали подобных мероприятий, посещая знакомых Эдреда на их территории: в тишине гостиных, либо на устраиваемых ими закрытых приёмах "для избранных". Предстоящее увеселение сулило возможность поговорить за ночь сразу со многими, не гоняясь за каждым по всему свету, и я решила подготовиться соответственно. Часы Винсента, не очень сочетавшиеся с моим нарядом, перекочевали с запястья на туалетный столик. Их заменило кольцо, устроенное по принципу медальона: полированная поверхность небольшого камня скрывала крошечный резервуар с освящённой землёй.