Ванильный вкус поцелуя

Спэнсер Кэтрин

— Матео, пожалуйста! — Ей стало очень плохо от стыда и унижения. — Не знаю, что на меня нашло сегодня днем. Единственным извинением для меня может послужить, что иногда под давлением люди говорят то, что на самом деле не думают.

— Это верно, — согласился он. — Сегодня днем я сказал тебе, что хочу заняться с тобой любовью. А сейчас открыто заявляю, что больше не хочу.

— Я и не думала, что это произойдет, — тихо пробормотала женщина.

— Думала, Стефани, — лениво протянул Матео и провел пальцем по ее шее и плечу. — Именно

поэтому ты и пришла сюда, шикарно разодетая. Тебе хотелось посмотреть, выиграешь ли ты.

— Я не понимаю, о чем ты!

— Это самая неудачная и старая ложь, дорогая. Мы оба точно знаем, о чем, точнее, о ком я говорю. Ты ревнуешь к Коринне.

Стефани хотела возразить, но, бросив на него взгляд, со вздохом признала:

— Да, ревную… Я бы очень хотела, чтобы это было не так, чтобы мне было наплевать, с кем ты спишь.

— Ну наконец-то мы до чего-то договорились. — Бархатный голос обволакивал ее. — Неужели так трудно хоть раз признаться в своих истинных чувствах?

— Да. Я не хочу любить тебя, Матео. Не хочу снова страдать, когда уеду отсюда, думать, что ты целуешь кого-то еще, дотрагиваешься до нее так же, как дотрагивался до меня, и шепчешь ей на ухо слова, которые, как я считаю, предназначались лишь мне.

Матео подошел вплотную и дотронулся до ее лица.

— Тогда живи настоящим, а будущее пусть само позаботится о себе.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что я не такая, как ты. Я не могу стереть все из памяти.

— А ты думаешь, я могу? — Он провел пальцем по ее губам. — Еще подумай, Стефани.

Ее обдало жаром, и женщина почувствовала слабость и дрожь. Реакция на его прикосновения оказалась чувствительной до боли.

— Ты уже делал это раньше, — шепотом произнесла она. — Ты уехал не попрощавшись, ни разу не позвонил, не написал.

— Так было лучше. Я не был тем, кто был тебе нужен тогда.

— Ты и сейчас не тот, кто мне нужен.

Матео сделал шаг назад и холодно произнес:

— Тогда я не задерживаю тебя. Ты сказала, что хотела, теперь иди домой.

Как бы ей хотелось сделать это! Но ноги ей не повиновались.

— Не уйду, пока кое-чего мне не скажешь. Вы с Коринной любовники?

— По-моему, это не твое дело.

— Любовники?

Он медленно подтянул шорты и застегнул их.

— Возможно, Стефани, по твоим меркам я и не джентльмен, — насмешливо протянул Матео, — но я отдаю себе отчет в том, кого целую и что говорю.

— Ты не джентльмен по любым меркам! — с трудом выдавила она и отвела взгляд.

— И поэтому тебя так влечет ко мне? У тебя возникает возбуждение, когда занимаешься этим с крестьянином?

Занимаешься этим? Стефани чуть не разрыдалась. Он был ее первым и во многих отношениях единственным любовником. Она отдала ему гораздо больше, чем тело, а он отбросил все, сказав просто: «занимались этим»!

— Не больше, чем у тебя, когда ты занимаешься этим! — выпалила она.

— В самом деле? — Матео задумчиво обошел вокруг

нее, неслышно ступая босыми ногами. — И именно поэтому ты здесь — чтобы проверить теорию? Посмотреть, сможем ли мы соединиться на прежнем уровне?

— Нет!

— Тогда, мне кажется, мы сказали друг другу все. — Он отворил калитку. — Buona notte, спокойной ночи.

Стефани попыталась сделать шаг, но на нее внезапно навалилась такая слабость, что она пошатнулась. Не в силах больше бороться с собой, женщина опустилась на камень возле фонтана.

Зачем он снова вошел в ее жизнь? Почему оказался здесь? Тысячи вопросов роились в голове, словно пчелы.

Не замечая ее мучений, Матео отошел от калитки.

— Можешь не торопиться, — посоветовал он и прошел мимо нее к дому.

Входная дверь закрылась, внизу стало темно, а в окне наверху зажегся свет. А Стефани все сидела. Она понимала: между тем, что она хотела сделать, и тем, что ей надо было сделать, существовала огромная разница.

Наконец, когда внутренне сражение закончилось, она поднялась и пустилась в длинный трудный путь — туда, куда звало ее сердце.

Он не запер дверь и не лег спать, а стоял наверху лестницы и ждал.

— Я начал думать, что ты никогда не решишься, — глухо произнес Матео, протягивая ей руку. — Поднимайся, innamorata, любимая!

Глава седьмая

Он смотрел, как медленно поднимается к нему Стефани, и боялся, что она передумает.

— Иди сюда. — Матео поднял ее на руки. Стефани прижалась к нему, изможденная и взволнованная, как будто взобралась на огромную гору.

— Неужели это было так трудно? — поинтересовался он и, к своему изумлению, заметил в ее глазах панику.

— Да, — ответила она, дрожа, — никогда еще мне не было так трудно.

— Ты мне не доверяешь?

— Я не доверяю себе.

— Почему же? — Матео пропустил ее волосы между пальцев, наслаждаясь их легкостью.

— Потому что с тобой я забываю об осторожности и желаю то, чего не могу иметь.

— А откуда ты знаешь, что не можешь? Ты спрашивала? — Его проницательный взгляд смотрел прямо в душу.

— Нет. Но я знаю ответ… — еле вымолвила Стефани.

— И каков же он?

— Я знаю, что я тебе не нужна. К тому же ты сам сообщил мне об этом всего полчаса назад.

— А если я передумал? Если я опрометчиво сказал это от злости и уязвленной гордости?

— Ты можешь снова передумать, — горько заметила женщина. — Мало ли что произойдет.

— Что мне сделать, Стефани, чтобы убедить тебя?

— Обещай мне — что бы я ни сказала или ни сделала в прошлом, это не изменит твоих теперешних чувств ко мне.

Его удивила столь неожиданная просьба.

— Я любил тебя, Стефани, — мрачно ответил он, — настолько сильно, что оставил тебя. А сейчас прошу остаться со мной сегодня, искренне полагая, что у нас все начнется снова.

Стефани почувствовала возбуждение и глубоко вздохнула.