Ванька 12
Шрифт:
— Спала, — как ни в чем не бывало прозвучало в ответ. Словно кладбище — самое подходящее для этого дела место.
Сейчас я уже немного в себя пришел и понимал, что это просто старушка, а не какая не Баба-Яга.
— Спали? — переспросил я.
— Спала, — подтвердила старая женщина. — Приходила на родные могилки. Домой далеко возвращаться, да и ноги плохо шевелятся. Вот и решила тут переночевать, а ночью дождь пошел. Я и зашла под крышу, стою в уголке тихонько, тебя не тревожу.
Ага, не тревожу… Я со сна чуть кукухой не поехал… Почиваю себе как белый
— Не холодно так спать? — непонятно зачем поинтересовался я. Так, для поддержания разговора.
— Мы люди привычные. Не раз поди в поле ночевать приходилось. — старуха подошла к топчану и села на него, заняла моё место.
Стоп, стоп, стоп! А, я, где теперь спать буду? В луже на полу? Не, так дело не пойдет!
С прохудившейся от времени крыши течь в усыпальницу стало сильнее и её пол уже весь был водой залит. Под сапогами у меня даже уже немного чавкало.
— Садись, чего вскочил? — постучала ладонью по топчану старуха. — Не съем я тебя, солдатик.
Я сел. Почему не сесть? Винтовку на колени положил.
Между тем, дождь как-то внезапно быстро пошел на убыль, а затем и совсем прекратился.
— Пойду я, пожалуй, по холодку.
Старуха поднялась на ноги, кивнула на дверной проход.
— Может к вечеру и дома буду.
Старушка подошла к месту, где должна была находиться дверь, высунула наружу руку. В сложенную ковшиком кисть ничего не капало.
— Счастливо оставаться, солдатик, — сказала старушка и вышла.
Я даже ответить ей не успел.
Да уж… По ночам на кладбище многое может случиться. Даже — старушки.
Глава 24
Глава 24 Что там, внутри?
Старушка по холодку домой отправилась, а мне теперь ещё поспать можно. Минуток так триста…
Партизану выспаться, сил подкопить — первое дело. Или — второе? Что всего важнее в партизанской жизни — поесть, поспать, в баньку сходить? Всё же — поесть.
Поесть у меня сейчас нечего, так что буду спать. Тем более, пока спишь — есть не хочется.
Я полежал на судебно-медицинском топчане, поворочался с боку на бок — сон не шёл. Перебила мне его кикимора болотная…
Ну, тогда воевать пойдем, тоже — по холодку. Для этого к дороге двигаться надо, а там и видно будет.
Легко сказать — к дороге. В лес забрести проще, чем из него выйти, а ещё и в нужное место.
То ли мне так не повезло, то ли везде тут так буреломно. Вчера, вроде, как-то по более чистому лесу я шел, а сегодня — то и гляди под ноги…
Почти до полудня я проплутал, солнце мне уже в самую макушку светило, когда я к дороге из Слободского в Вятку выбрался. Вроде и блудиться негде тут, а вот поди ж ты.
Не один раз за утро я пожалел о потерянной в уездном городе кепке. Нет, не зря сельские мужики поголовно шапки носят. На открытой местности головной убор и от солнца защитит, и от дождя, и от холода. Когда я по лесу к дороге пробирался, несколько раз мне
Сразу я на дорогу выходить не стал, а как положено — в кустах спрятался. Установил наблюдение за проезжими-проходящими. Впрочем, особо и наблюдать было не за кем. Раз мужик на телеге с сеном проехал, но от него какой толк? Я даже останавливать его не стал с целью получения информации, явно он не из города едет.
После мужика на телеге дорога как вымерла. Час — никого. Второй — та же картина. Нет, надо было мне того мужика остановить, хлебушком хотя бы разжиться. Причем, не за даром. Заплатил бы я ему — деньги у меня имеются.
Вот ведь, штука какая. Есть деньги, а в лесу толку от них — ноль целых ноль десятых, не с кем здесь устанавливать товарно-денежные отношения.
Я уже хотел по кустам вдоль трассы в сторону Вятки двинуться, похоже, что тут я так ничего и не высижу, как на дороге со стороны Слободского красный шар на своих трёх суставчатых ногах-опорах показался.
Походочка у него была как у особи, которую я в разряд невозвратных потерь прикладом своей винтовки перевёл. Кидало его туда-сюда не только вправо-влево, временами он останавливался, даже назад шаг делал, но затем опять начинал вперёд неуверенно двигаться.
Так, так, так… Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд… То приходют, то уходют, встанут к стенке и стоят…
Что это с ним такое? Испортился боевой механизм неизвестного происхождения? Не климат ему здесь оказался?
Я только-только так подумал, как шар на своих ногах-опорах опять качнуло и он на дорогу назад-переды грохнулся. Суставчатая нога, что сзади была, у него подломилась, передние две от дорожного полотна оторвались и только в воздухе мелькнули.
Хе-хе… Недаром, оказывается, мне частушка про канкан-то вспомнилась.
Авария, однако…
Шар лежал и не двигался, а ведь только что такие кренделя выделывал!
Я решил подойти и посмотреть, интересно же. Может, и внутрь его проникнуть за трофеями удастся.
То и дело останавливаясь, береженого — Бог бережет, я не выходя на саму дорогу подкрался по обочине к шару.
Опа-па! А в нём, оказывается, ещё и дверца имеется! Причем, то ли от падения, то ли ещё от чего, но она сейчас находится в совершенно распахнутом виде!
Эх, мне бы сейчас гранату! Забросил бы я её в открытую дверцу, а потом и заглянуть внутрь можно. Без этого туда голову совать как-то совсем не желательно…
Гранаты у меня не было. Никакой, даже самой плохонькой.
Камень кинуть? Да, вот хоть этот?
Как по заказу сейчас у моих ног булыжник лежал в два хороших мужских кулака.
Выбирать мне было больше не из чего и внутрь шара полетело всем известное оружие пролетариата.
Немедленной реакции на мой бросок не последовало. Никто из шара не выскочил, не выпрыгнул, следовательно — не полетели от меня клочки по закоулочкам.