Ванька 12
Шрифт:
Не, не противник он мне.
— Убери. Порежешься.
Я и так с утра был не в настроении, а тут ещё он такое вытворять будет…
— Чо? — у сидящего напротив меня глаза на лоб полезли.
Какой-то лох его учить вздумал. Сейчас он у нас быстренько в разряд терпил перейдёт…
Многие неверно думают, что лох и терпила это одно и то же. Не-не-не. Лох ещё только своим поведением или видом напрашивается на противоправные действия, а в отношении терпилы они уже совершены.
Парень только успел бурлящее безумие в своих глазах изобразить и за каким-то лешим руку с ножом
— Поберегите, пожалуйста, моё место, — попросил я того, что из бывших. Сам же крепко взял что-то ещё хрипящего за шкирку и волоком вытащил его из вагона на перрон.
— Тут человеку внезапно плохо стало, — пояснил я свои действия проводнику. — Пусть на холодке полежит, очухается. Наверное, у него с головой что-то.
Проводник быстро-быстро закивал. Руками ещё всплеснул.
— Вот ведь война-то! Сколько после её контуженных!
— И не говорите, — разделил я его высказанное мнение о происходящем.
— Отправляемся! Посадка закончена! — чуть не оглушил меня своим криком проводник. Наш состав, и правда, зазвенел буферами.
Глава 4
Глава 4 Новые декреты
— Вот. Располагайтесь. Поберегли.
Тот, который из бывших, даже вскочил при моем возвращении.
Пободрей он как-то даже стал, плечи расправил. На лицо порозовел чуток. Исчез тревожащий его фактор.
Что? На место, которое парень занимал, он мне указывает? Я совсем другое имел в виду, но — от хорошего не отказываются. Сейчас мне даже прилечь можно…
— Благодарю.
Мой вещевой мешок уже обрел новое место расположения и я рядом с ним присел. Чем в дороге голод унять у меня по пути на вокзал было куплено — не в первый раз путешествую. Пусть лучше останется, чем бурчать пустым брюхом. Впрочем, в этот раз мне такое не грозило. Полученное по карточкам в распределителе было весьма скудным — опять нормы урезали, так мне было сказано при отоваривании. Ну, и за это спасибо. Пришлось закупаться в лавочках у вокзала. Цены там кусались, но на своем здоровье не экономят. Всю полученное и купленное съестное теперь у меня в вещевом мешке и содержалось.
Сегодняшние газеты я тоже приобрел, но уже после новости, которую узнал в кассовом зале. Тут обычно новые декреты сразу не по одному принимали, может что я ещё пропустил кроме изменений в порядке работы железнодорожного транспорта?
Так и оказалось. Были ещё и изменения в области народного здравоохранения. Опять же под лозунгами общедоступности и бесплатности. Второй раз за сегодня меня посетила одна и та же мысль — за чей счёт банкет? Головушка моя не раз контужена, вот и не страдает разнообразием оформления мыслей. Да что там, с памятью у меня сейчас подозрительно нехорошие проблемы после Парижа. Забываю слова на ровном месте. Хорошо, что не полностью. Вспоминаю, что нужно, но не сразу. Приходится для этого постараться…
Всё это — пугает.
Эх, война…
Медицинский декрет не сильно отличался от железнодорожного. Опять же, если появилась такая потребность —
А кто за неработающих будет платить? За стариков, детей, инвалидов? Опять же в Наркомздрав социальное партнерство на щит поднимал — работающий платит за неработающего, здоровый — за немощного… Мы же теперь все сознательные.
Не, всё хорошо и красиво. Однако, собираемость налогов сейчас оставляет желать лучшего. Это ещё мягко сказано.
Очередь опять же. Получится как сегодня с моим проездным документом. Да, получил я его совершенно даром, но не на сегодня, а мог им воспользоваться только через десять дней. Ехать же мне надо было именно сейчас! А в случае болезни, травмы? За десять дней за милую душу подохнешь…
Доктора и фельдшеры у нас ещё за годы военных действий повыбиты. А медицинские сестры? А сиделки?
Про медикаменты я уже и не говорю. В армии у нас с ними плохо было, особенно в последнее время.
Так, а с системой возмещения затрат что? С оплатой труда?
В Государственной Медицинской Кассе выдают тебе талончик. Не опять ли на желтом полукартоне? Доктор его получает за проведенное лечение и сдает на оплату обратно в ГМК. Столько-то положено за то, столько — за это. Всё от диагноза зависит.
Ой, ребята! Там, в Наркомздраве вы хоть день в амбулатории или в больничке работали? Одной и той же болезнью все страдают по-своему, лечатся индивидуально! Волей-неволей жульничество и приписки пойдут. Эта же система на первое место процесс, а не результат выводит. Тут — чем больше лечишь, тем больше денежек в карман положишь. Намаетесь скоро до колик и кровавого поноса. За каждым фельдшером проверяльщика на целый день не поставишь…
Я, грешным делом, и на войне, и на каторге, и в плену сколько над этим вопросом голову ломал. Так и сяк прикидывал. Везде клин выходил. Всё в ресурсы утыкалось. Когда их нехватка — хоть голой жопой на раскаленную сковородку садись…
Вот и сейчас под перестук колесных пар я туда-сюда, туда-сюда на голых досочках верчусь. Вагон-то наш новому государству ещё от империи достался. К тому же он — серенький, четвертого класса, а какая-то умная голова ещё его и двух верхних ярусов коек лишила. Первый ярус только и остался. На этих полках и сидит народец, а я — лежу. Блаженствую, можно сказать…
Тут у меня вещевой мешок из-под головы чуть и не поперли. Думали — не замечу. Голову мягонько придерживают, а мешочек — тянут.
Кто же на такое сподобился?
О! Молодушка-капуста в трёх платках!
Вот бы не подумал!
— Миленький! Не губи! — своим ором половину вагона она на ноги подняла, когда я её за руку схватил. — Дяденька! Я больше не буду!
Нет, в сегодняшней газете ещё одного декрета не хватает — про тюрьмы. Основательного такого, с введением специального налога на их содержание, реализацию права гражданина сегодняшней России на социальную защиту.