Ванька 12

Куковякин Сергей Анатольевич

Я рассказал доктору-психиатру о чуть-чуть нереализованных задумках её пациентов. Людмила Константиновна нахмурилась.

— Ну я им задам… — это она не о скорбных умом, а в отношении персонала. — Будут знать, как ключи где попало разбрасывать.

— Не браните их строго. Я ещё и сам виноват — придумал по территории лечебницы прогуливаться. Давно здесь не был, вот и потянуло.

В глазах доктора Громозовой профессиональная искорка мелькнула, буквально на секундочку, но я заметил.

— Нет, нет. Не подумайте, чего.

Трудился я здесь во времена Спиридона Спиридоновича.

Сам бывший смотритель всю эту картину сейчас наблюдал в стороночке на лавочке посиживая. Потерял он меня скорее всего, разыскивать пошел, а тут шум-гам и цирковое представление. Спасение доктора Нинеля Красного от хитромудрых психиатрических пациентов.

Я указал Людмиле Константиновне глазами на упомянутого.

— Доброе утро, Спиридон Спиридонович, — сказано это было старику как старому хорошему знакомому.

— Доброе утро, Людмила Константиновна. Могу я доктора в свои палестины забрать?

— Да, конечно.

Это было произнесено для отставного смотрителя больничного заведения. Мне же прилетел неожиданный вопрос.

— Нинель Иванович, поработать у меня не желаете? Кадровый голод — страшный. Вот подобное и происходит…

Неожиданно…

Нет, лучше не обнадеживать. Пожалуй, сразу откажусь.

— Спасибо за предложение, Людмила Константиновна. Я больше — отрезать, пришить… Людские головы для меня — вопрос темный и непознанный в достаточной степени, — всё же завилял я как уж на сковородке, хотя и думал однозначно отказаться.

— Подумайте. Вот так сразу не отвечайте…

Молодец. Так и надо. Хороший, наверное, она тут руководитель…

На этом мы и расстались.

— Самовар уж остыл… — посетовал Спиридон Спиридонович. — Пошли.

Надо сказать, до самовара в моем теперешнем виде меня не допустили. Бывший смотритель выдал мне видавшую виды платяную щетку и велел почиститься.

— Неча грязь в дом таскать…

Я был совершенно с ним согласен.

— Куда теперь? — поинтересовался старик у меня после завтрака.

— В губздравотдел.

От моего ответа Спиридона Спиридоновича аж перекосило. Словно одномоментно у него все оставшиеся зубы заломило.

Отношение старого человека к данному учреждение было у него просто на лице написано.

— Козлы… — зашевелил он зло губами.

— Что, козлы? — не понял я.

— Не что, а кто, — получил я пояснение.

Глава 10

Глава 10 Заседание в вятском губздраве

Во как Спиридон Спиридонович губздравотделовцев-то клянет… Из души в душу.

Козлы де они. Самые настоящие.

«Козёл» — здесь очень сильное оскорбление.

Это, почти как бесом назвать.

Пословица даже имеется — «Козел хорош, да на беса похож».

Это дома, где все почти поголовно комсомольцы-атеисты, «козёл»

чуть ли не самое обычное обиходное слово. Ну, назовут кого-то «козлом», так, почти походя… Большинство и внимания не обратит, с кулаками на вас не полезет. Козёл и козёл, подумаешь…

Тут же народ в Бога верует, поэтому бранное слово «козёл» совершенно иной вес имеет. Бес де ты, самый настоящий. С хвостом и рогами.

— Козлы там одни. Не ходи к ним, Нинель. Не надо.

Спиридон Спиридонович даже лицом густо покраснел, свою чайную чашку по столу туда-сюда начал двигать. Обидели его в вятском губздравотделе, должности лишили. Может, и не только?

— Вредители они… Как есть, вредители.

Ну, ему виднее. Мне же, однако, в губздрав надо.

— Спасибо, Спиридон Спиридонович, за прием, за ночлег. Пойду дела свои устраивать, — поблагодарил я старика.

— Бог в помощь, — не стал меня задерживать за столом бывший смотритель больничного заведения. Ему уже собираться на своё рабочее место пора, если я правильно из нашего с ним вчерашнего вечернего разговора понял.

Губздрав я нашел быстро. Вятка не велика, всё тут рядышком. Это тебе не Москва или город на Неве.

Вход в данное советское учреждение был свободный, меня даже не окликнули, никакого документа не спросили. Однако, на этом моя удача иссякла.

— Заседают, — таков был ответ на заданный мною вопрос о возможности попасть на прием к кому-то из ответственных товарищей из губернского органа управления здравоохранением. Справился я об этом у строгой дамы в приемной, куда опять же проник без единого препятствия. Просто тут всё, не как в столице. Одно слово — губерния.

— Когда закончат? — поинтересовался я.

— Долго ещё. Час как начали, — совсем не ласково было мне сказано. Через губу.

Заседать здесь сейчас любят. Коллегиально, якобы, решать. Коллективным разумом и с размыванием ответственности.

Я послонялся некоторое время по коридору, поприслушивался.

Где тут заседают? Может и мне поприсутствовать, влиться в текущий момент?

Ага, похоже — тут.

Дверь в зал была приоткрыта, народу набилось порядочно, но свободные места имелись. Зайду, авось не выгонят…

— За текущий год сыпным тифом уже переболели 44 122 человека, возвратным — 18 307, трахомой 13 365 человек… Всего заразными болезнями за тот год уже переболело 140 900 вятчан… — неслось с трибуны.

Печальненько… Радости в этом мало.

Выступающий думал так же. Его лицо это подтверждало.

После статистики заболеваемости докладчик начал сообщать о проведенных мероприятиях. Речь его полилась бодрее.

— В нынешнем году несмотря на увеличение бюджета, губздрав сократил одну выездную лошадь, были урезаны штаты учреждений на 203 человека из общего числа 1146, сократили десять врачей. Эти мероприятия дали сокращение расходов 2 822 рубля в месяц…