Ваншот. За пределом
Шрифт:
подбираться к двери, прикидывая, заперта она или нет. Если да, то смогу ли вынести её, причём
желательно одним ударом, чтобы этот конь педальный не успел помешать. Одновременно
принялся заговаривать ему зубы. – Знаешь золотое правило? Не стоит идти на крайние меры, если
остальные ещё не испробованы. И вообще, всегда надо давать людям второй шанс.
– Ну, во-первых, все другие меры я попробовал, – желчно откликнулся голос. – Настройки менял, пси-поле усиливал. Безрезультатно,
человек, а шотхолл. При оцифровке вообще не должен был сохранить личность. Только матрицу.
Но ты же и так это знаешь, – спохватился он. – При подписании контракта подробно рассказывают, как все происходит. Предоставляют полную информацию.
– Может и так, только я не подписывал никакого контракта.
– Гонишь, – не поверил неизвестный. – Всё ты подписывал. Иначе не оказался бы здесь. Так что
извини, приятель…
Он явно начал что-то делать. Хотя понятно что – удалять меня! Уничтожать. Я вдруг отчётливо
понял, что на сей раз исчезну уже навсегда – окончательно и бесповоротно.
Паника ударила по нервам. Бежать! До двери оставалось шагов пять. Отбросив осторожность,
рванул к ней со всех ног.
Не успел.
Он срезал меня в шаге от спасения. Ноги подкосились, я кулем рухнул на пол, словно вдруг
безмерно устал.
Дверь была так близко и в тоже время недосягаема. Из последних сил я пополз к ней.
– Она не открывается. Это лишь антураж, – лишил меня последней надежды голос палача.
Ловушка захлопнулась. Мне конец.
– Не делай этого… Не надо, – мой язык ворочался с трудом. – Ты станешь убийцей…
– Не стану, ведь ты и так уже не живой, – резко возразил он и пообещал: – Не бойся, это будет
быстро.
Меня вдруг стало крутить и мутить. Казалось, что я разделился на фрагменты, как в пазле. И эти
кусочки начали перемешиваться, меняться местами, стираться.
Нет! Не хочу! Как же достучаться до него?! Как убедить, что я живой?..
В угасающей памяти вспышкой молнии промелькнули выдержки из учебника по психиатрии:
«Обращение по имени помогает расположить к себе пациента, создать доверительный настрой». И
еще: «При обострении попробуйте переключить внимание пациента, заинтересуйте его другой
проблемой, не связанной с манией».
Вообще, это у меня такая особенность: фотографическая память. Я запоминаю людей, пейзажи, ситуации, книги от корки до корки и потом могу мгновенно вспомнить требуемую информацию,
7
Ваншот. За пределом
вплоть до последней запятой или морщинки в уголках губ. Именно из-за этой уникальной
способности, а еще наблюдательности и склонности к анализу меня, двадцатитрехлетнего пацана, привлекли серьезные дяденьки в дорогих костюмах к работе в качестве… хм… короче привлекли.
Одно из тех предложений, от которых невозможно отказаться. Я не жалуюсь. Башляют много, а
связанный с работой риск можно и потерпеть.
Но это там, в реальной жизни. А здесь, в этом страшном непонятном месте, меня вот-вот убьют.
Теперь уже окончательно и безвозвратно.
Сознание продолжало медленно гаснуть. Меня словно пропускали через мясорубку, дробя на
пиксели и биты, а потом затягивали в воронку без конца и края, мерзкую и жгучую.
Остался последний шанс побороться за жизнь.
Как там сказано? Обращаться по имени. Переключить внимание. Заинтересовать. Если мой
«стиратель» нормальный человек, не психопат, не профессиональный убийца, то может сработать.
– Скажи… своё… имя… напоследок… – я с неимоверным трудом выталкивал из себя слова, борясь с
подступающей мглой, без всякой уверенности быть услышанным. Но пока во мне теплится хоть
искорка сознания, буду бороться. Не сдамся! – Слышишь?.. Эй!.. Меня зовут… Рома… А тебя?.. Я
имею… право знать… кто… меня… убил…
– Ты и так уже мертв! Мертв! – как заклинание выкрикнул он, но процедуру удаления явно
прекратил. Мне чуть-чуть полегчало, хотя силы не вернулись, и двигаться я по-прежнему не мог.
Зато сознание прояснилось, осталась, правда, пульсирующая боль в висках.
– Так как тебя зовут, камрад?
– Виталий, – неохотно пробурчал он, нервно покашлял и вновь заговорил. Теперь в его голосе
прозвучало виноватое сочувствие: – Слышь, как там тебя… Рома. Чисто по-человечески я понимаю, как тебе не хочется снова… М-да… Но ты же и не должен был очнуться. Оцифровка не сохраняет
личность, только матрицу. Чистый разум, освобожденный от всех предыдущих воспоминаний. Не
понимаю, что пошло не так. Со мной подобное впервые. Но в инструкциях есть четкое указание…
Ты пойми, таким глючным я не могу отпустить тебя в игру, иначе пойду под суд за нарушение
закона о неприкосновенности личности. А в реальном мире ты уже труп. Тебе некуда деваться.
Остаётся только… хм… удаление. Так по всем инструкциям положено!
Я проигнорировал «труп» – это явно не про меня, что-то он путает, – и ухватился за соломинку:
– Виталик, а ты наплюй на инструкции и вспомни про пять косарей, которые можешь потерять, если сотрешь меня. – Переключили внимание? Теперь попробуем заинтересовать. Нечем? А блеф на