Вардес. Лик Бога

Лукьянов Олег Валерьевич

— Не отступать, не бояться! Любому показавшему спину врагу я сам выпущу кишки. И помните, сегодня ночью вы защищаете свою деревню, своих родных и детей.

Если мы проиграем, то всех их ждет незавидная участь. Так что деритесь яростно, как разъяренные львы… Вопросы есть?!

В неверном свете факелов виднеются белые, как мел, лица мужиков, вдвое старше меня, кажется, я напугал их чересчур сильно. И то хорошо, что никто не спросил, кто такие львы…

— Все хорошо, — сказал я примиряюще, — я открою вам великий секрет. Чем храбрее бьется человек, тем более непобедимым он становится. Если вам придется сражаться, и сражаться станете достаточно храбро,

никто средь вас не умрет.

Немного подумав, я бросил клич: «Один за всех и все за одного!», повел их в северную часть деревни, где в непрерывном ряду частокола должны находиться северные врата.

В томительном ожидании прошли часы, деревня словно вымерла, тишина над ней висит тугим покрывалом. В душу закралась надежда, что неведомая старуха-провидица ошиблась. Никаких охотников мы не увидим, и дрожащие от страха мужики останутся живы… Ну и само собой, я тоже останусь цел.

На всякий случай я велел им забить полукругом у ворот жерди и привязать к ним факелы. Мне самому на свет плевать, а вот если ворота слетят с петель, напуганные факельщики уронят их в грязь. Битва в темноте продлится недолго.

Бедные крестьяне со страху скорее перебьют друг друга, чем попадут вилами и топорами в тело врага.

Интересно, что за охотники? Воображение рисовало закутанные в черные плащи фигуры почему-то с кривыми ножами в руках…

Показалось, что рядом услышал странный звук, напоминающий медведя, который когтями срывает кору с дерева. Я поднял руку, призывая расслабившихся мужиков к тишине, и тут над частоколом увидел нечто.

Высунувшаяся над воротами голова большого волка показалась невероятной, на миг я даже подумал, что это Лейла. Но нет. Глаза совсем не светятся, скорее в них свила себе гнездо первозданная тьма, а на шее, где у некоторых животных должна быть грива, свисают спутанные веревочки… косички что ли?

Додумать мысль я не успел, волк оглядев замерших в свете факелов людей, спрыгнул в центр освещенного полукруга, как раз перед воротами. Никто не сдвинулся с места. Все смотрели на ужасного матерого волка, не в силах понять, каким образом он вскарабкался по стенам. Еще секунда промедления, и я, выхватив из ножен меч, пронзил неуспевшего среагировать волка насквозь.

Он еще жил, пытался сорваться с меча, отпрянуть назад, я, перехватив рукоять обеими руками, провернул меч в его груди. Он засучил лапами и затих. Проверить мертв ли он, я не успел, сверху, как горох, посыпались темные клубки. Это его собратья вслед за ним перелезли через частокол и бросились на растерянных людей.

Кажется, я наврал, люди гибли пачками, особенно в первые секунды сражения.

Непропорциональные для волков лапы скрывали в себе огромные когти. Понятно, каким способом они умудрились залезть на отвесный забор. Но вероятнее всего, назначение когтей было в другом. И в этом убеждались на себе дико орущие и захлебывающиеся в собственной крови крестьяне. Когти разрывали ничем не защищенную плоть с такой легкостью, будто она состояла целиком из мягкого теста.

Я рубил и отпрыгивал, пока что мне везло, еще ни одна тварь не смогла до меня дотянуться. Удивляясь самому себе, я отклонялся даже от ударов, которых не успевал заметить. Волки уже взяли меня в зыбкое кольцо, нападали со спины, но я, кувыркаясь, всегда оказывался в другом месте, вставал на ноги прежде, чем другие бросались в атаку. Однако я так же осознавал, что мечом махаю как домохозяйка веником, лезвие редко поражало что-либо, кроме воздуха, а один раз я случайно проткнул поспешившего мне на помощь мужика.

Испуская дух, он смотрел на меня расширенными в удивлении глазами.

Расстраиваться и пытаться извиниться было некогда, и я, взмахнув мечом, с разворота все-таки зацепил морду сверхкрупного волка. Слава богу, до Лейлы им было далеко…

Странно, но с разрубленной едва ли не напополам мордой волк с душой человека выжил. Заскулил, но поднялся с земли и, прыгнув на оструганные бревна частокола, перемахнул через стену. Что за бред? Еще раз отпрыгнув от клацнувших у самого носа острейших зубов и в очередной раз промахнувшись в ответном ударе, я развернулся, запрыгивая на вязанку дров у стены дома.

Наверно, место хорошее, спину прикрывает стена дома, а волколакам, чтобы до меня дотянуться, придется потратить лишние несколько секунд для прыжка на полтора метра. Волки или как их там, кажется, это тоже понимали. Определив, что это волколаки, и боясь появления Сириния, я бросил быстрый взгляд по сторонам.

От ужаса и обреченности защемило сердце: начиная от ворот и до самого дома, где спиной к стене замер я, тянулась череда разодранных трупов крестьян. На глаз не меньше двадцати, а может, и все тридцать, доверившихся мне мужиков. Они никогда уже не увидят завтрашнего рассвета. А пять волков надвигаются на меня замедленно театральными шагами.

Чертовски умные твари вынуждают жертву паниковать и бросить выгодное для обороны место. Заставив бежать, и подставить спину. Глаза в свете луны не отбрасывают бликов, возникает такое чувство, что глазницы пусты. Пугать у них получается замечательно…. О чем это я, ведь совсем недавно они были людьми.

Чтобы не смотреть на медленно приближающуюся пятерку посланцев ужаса, я еще раз бросил взгляд на окровавленные трупы людей. Наверно, это была ошибка, может, надо было смотреть на луну? Какая-то странность зародилась в голове, тут что-то не так. И через секунду до меня дошло, что не вижу ни одного трупа волка, неужели тридцать мужиков с топорами не завалили ни одну тварь? Или они неуязвимы?

Я перевел взгляд на волков, все целы, ни царапины, а нет, один все же едва заметно хромал. Задняя нога слегка подволакивается, из раны на ляжке медленно течет кровь. И еще одному волку я разрубил морду, и он поспешил смыться через забор. Они уязвимы…

Поняв, что вместо ужаса человек даже слегка приободрился, волки как по команде прыгнули к нему. Я рубанул сверху вниз, а потом завершая, движение накрест. Волки отпрыгнули, казалось, еще в воздухе. Двое отбежали сразу, а один, что по центру, кульком рухнул вниз. Мгновенно сообразив, что в пределы видимости попали только три волка, я дернул головой вправо. На стене дома, прижавшись вплотную к бревнам, надвигался с оскаленной пастью еще один волк. Я ударил мечом в то место, но удар лишь сорвал стружку с бревна. За секунду до удара волк, поняв, что дела плохи, слетел вниз, на всякий случай отбежал на три шага.

Инстинктивно я дернул голову влево и чуть не опоздал. Пятый волк подкрался точно также с другой стороны. Я успел подставить под удар лапы локоть, и боль пронзила все тело до самых пят. Левая рука упала плетью, кажется, когти раскрошили мне кость. Ткнув его скорее по инерции, я, ничего от боли не видя, прижимаясь спиной к дому, принялся размахивать мечом здоровой рукой.

Краем сознания видел, что волки с темными даже сквозь ночное зрение глазами, широкой цепью, надвигаются на раненую жертву. У меня почти нет шансов… кроме одного.