Вариант "И"
Шрифт:
Это магнитная запись разговора, сделанная при помощи последних достижений электроники конца прошлого века. Собеседники, надо полагать, надеялись, что их не слышат, и были достаточно откровенны. Известно, что политический ранг участников этой беседы — самый высокий в своих странах. Так что, по всей вероятности, запись сделал человек, принимавший в ней участие. По каким-то причинам ему было нужно иметь такую запись. Никому рангом пониже это оказалось бы не под силу.
Идентифицировать голоса я, к сожалению, пока не смог; займусь этой увлекательной работой на досуге — когда он у меня появится. Разговор
Второй голос — в нем ощущается раздражение:
— Чистой воды чепуха. Нам не грозит истощение. Гораздо актуальнее — всемирный потоп вследствие глобального потепления. Пока еще не найден способ выбрасывать излишки тепла в мировое пространство — производство энергии на планете необходимо регулировать. И это действительно можно делать лишь при сосредоточении всего контроля за добычей нефти в — условно говоря — одних руках. В этом смысле я совершенно согласен с глубокоуважаемым коллегой.
Третий голос — негромкий и, я бы сказал, вкрадчивый:
— Думаю, что не ошибусь, если скажу, что возможна глобальная катастрофа пострашнее тех, какими нас тут только что пугали. Это, как вы понимаете, мировая экономическая катастрофа. А она неизбежно наступит, если мы начнем искать какие-то силовые решения экономических проблем.
Первый:
— Не помню, чтобы я или кто-либо другой говорил о силовых методах. Ни в коем случае. Все должно развиваться естественным — или как бы естественным — путем.
Новый голос — с некоторым оттенком сварливости, принадлежащий, судя по тембру, человеку явно немолодому:
— Иными словами, вы предлагаете создать нефтяную — даже не монополию, а сверхмонополию? Это самоубийственно!
— Не надо бояться слов. Когда больной ложится на операционный стол, хирург становится сверхмонополистом во всем, что касается здоровья пациента. Но это не пугает людей, нуждающихся в такого рода вмешательстве. В нашем же случае больна планета; болезнь носит экономический характер, лечение же не обойдется без политических методов, поскольку нефть сама давно уже стала политикой. Но такой политикой, которая основана на применении силы. Я не исключаю, разумеется, отдельных эпизодов, я говорю об основе.
Второй:
— Я с интересом услышал бы, каким способом вы попытаетесь лодчинить одной дирижерской палочке нефтяные источники Америки, России и Ближнего Востока. Меня очень огорчает, что сам я не вижу такой возможности.
Третий:
— И где будет находиться дирижер: в Вашингтоне? Москве? Или, допустим, в Эр-Рияде?
Первый:
— Что касается способа, то он крайне несложен, хотя и потребует определенных усилий. Все осуществимо при помощи так называемых курковых реакций. Иными словами — при помощи минимальных воздействий уже существующие весьма значительные силы направляются в нужную сторону. Так строятся, скажем, гидростанции. Человек не создает водного потока — он лишь отводит его в нужную точку и в дальнейшем — регулирует. Глобальные силы в мире есть. Остается только приступить к их регулированию.
Сварливый:
— Любопытно было бы узнать — какую силу уважаемый коллега имеет в виду?
Первый:
— Обозначу ее одним словом: ислам".
— При первом прослушивании я подумал было, что на этом запись и кончилась — настолько продолжительной оказалась пауза. И хотел уже было выключить воспроизведение, но тут голоса зазвучали снова. Видимо, время понадобилось совещавшимся для того, чтобы основательно обдумать услышанное.
"Второй голос:
— Если я правильно понял, вы хотите передать мировое руководство Ближнему Востоку?
Первый:
— Ничего подобного я не предлагал — и не собираюсь.
Второй:
— В таком случае боюсь, что я вас не понял.
Третий:
— Не вы один.
Сварливый:
— Надеюсь, что не Вашингтону? Его влияние в мире и так уже превысило пределы разумного. Тем более что в мире Америку не любят: по сравнению с прочими она вызывающе сильна, богата и эгоистична.
Первый:
— Совершенно с вами согласен. Но Дяди Сэма я в этой роли не вижу. Кроме прочего, хотя бы потому, что в наступающем столетии у него возникнет много новых и усилится множество старых собственных проблем, которыми ему и придется заниматься.
Второй:
— Вы же не хотите сказать, что рассчитываете на Москву?
Третий:
— Надеюсь, что нет. Строить на руинах всегда сложнее и дороже, чем на новом месте. Россия сегодня — это руины великой державы. Тогда уж лучше Китай…
Первый:
— Я думал над этим. Исламизация Китая потребует столетий. Китайцев много, и кроме того — они весьма консервативны в массе. В политической и экономической области все последние столетия Китай лишь более или менее удачно все перенимал. Россия же создавала свое, и во многих случаях очень удачно.
Несчастье русских в том, что у них много воров и мало опытных организаторов и реформаторов. Но уж во всяком случае они не консервативны, хотя порой и кажутся такими. А что касается нынешнего их положения, то оно как раз такое, какое нас устраивает. Они с удовольствием ухватятся за протянутую руку, в особенности если ощутят, что рука эта крепка и протягивают ее без злого умысла.
Сварливый:
— Но тут умысел как раз налицо.
Первый:
— Но не злой — поскольку результат в конечном итоге будет в их пользу.
Второй:
— Я все же не вполне понимаю: почему для решения этих проблем нужно привести весь мир или большую его часть к одному знаменателю?
Первый:
— Потому что для решения глобальных задач нужно прежде всего если не всеобщее духовное единство, то, во всяком случае, единство большинства. Я не вижу иного способа добиться его.
Третий:
— Ну хорошо, допустим, с Россией как-то можно уладить…
Первый:
— Просто: дать им денег и контролировать. При их колоссальных потенциях…