Варкрафт. Дуротан
Шрифт:
Северные Волки расступились перед колдуном – не из уважения, как понял Дуротан, а из стремления избежать с ним любого физического контакта, будто прикосновение к существу, которое настолько связано со смертью, могло им повредить.
– Ну-ну, – проворчал Оргрим, когда эта пара прошла к поджидавшим их волкам. – И подумать только, что мы ждали скучного пиршества в честь удачной охоты.
– Я думаю, мать была бы рада устроить пиршество для него, – сказал Дуротан. Он смотрел, как темнота поглотила зеленого орка и его рабыню, потом повернулся и посмотрел на Дрек’Тара. По его коже пробежали мурашки.
Слепой шаман стоял неподвижно, как каменный. Он склонил голову к плечу, словно старался что-то услышать. Внимание всех остальных все еще было приковано к уходящему незваному гостю, и поэтому Дуротан был уверен, что только он один заметил слезы, смочившие складку ткани на незрячих глазах Дрек’Тара.
4
– Прошло уже три полных солнца после тех переговоров, но, кажется, никто не может говорить ни о чем другом, – с недовольной гримасой пожаловался Оргрим, сидящий верхом на Кусаке.
– По-видимому, и ты в том числе, – ответил Дуротан. Оргрим нахмурился и замолчал; видно было, что он слегка смутился.
Друзья вдвоем отъехали на расстояние лиги от селения в поисках топлива для костра. Не худшее задание, которое можно получить, но не такое интересное, как охота, хоть и необходимое. Топливо поддерживало жизнь клана зимой, и чтобы оно созрело и высохло до нужного состояния, требовалось время.
Но Оргрим был прав. Гарад, конечно, размышлял о том визите. Он даже не вышел из своей хижины на следующее утро. А вот Гейя вышла. В ответ на любопытный взгляд Дуротана, мать сказала, проходила мимо него:
– Твоего отца встревожило то, что сказал Гул’дан. Гарад просил меня найти Дрек’Тара, чтобы мы втроем обсудили, как то, о чем говорил зеленый чужак, повлияет на Духов и что нам делать с нашими традициями.
Это был длинный ответ на вопрос, заданный всего лишь приподнятыми бровями, и Дуротан тут же насторожился.
– Я тоже приду на это совещание, – сказал он. Волосы Гейи, заплетенные в косы и украшенные косточками и перьями, будто взлетели в воздух, когда она отрицательно замотала головой.
– Нет. У тебя есть другие обязанности, которыми ты должен заниматься.
– Я думал, что отец не заинтересовался Гул’даном, – сказал Дуротан. – А теперь ты мне говоришь, что будет совещание. Как сын и наследник вождя, я должен на нем присутствовать.
– Это только разговор, не больше, – отмахнулась мать. – Мы вызовем тебя на совет, когда будет нужно, сын мой. Как я уже сказала, у тебя есть другие обязанности.
Собирать дрова. Разумеется, никакие обязанности, которые выполнял даже самый незначительный член клана, не считались унизительными для вождя, так как Северные Волки считали, что каждый орк имеет свой голос и свою ценность для клана. Но все-таки… Что-то происходит, а Дуротана оставляют в стороне, и ему это не нравилось.
Его мысли вернулись к тому случаю, когда, еще в детстве, ему поручили собирать хворост для костра, на котором готовили еду. Юный орк тогда громко сетовал, потому что ему хотелось поупражняться в бою на мечах с Оргримом, и Дрек’Тар сделал ему выговор.
– Неразумно и опасно рубить деревья, когда нам не нужны крупные стволы для постройки жилищ, – сказал Дуротану шаман. – Духу Земли это не нравится. Он дает достаточно веток для наших нужд, их иглы сухие и быстро загораются. Только ленивые маленькие орки скулят как волчата, когда приходится сделать несколько лишних шагов, чтобы проявить уважение к Духу.
Дуротан, разумеется, был сыном вождя, и ему не понравилось, что его назвали ленивым маленьким орком, который скулит, как волчонок, поэтому он отправился выполнять поручение. Позднее, уже взрослым, он спросил у Дрек’Тара, правду ли он тогда сказал.
Шаман рассмеялся.
– Правда в том, что глупо без разбора валить деревья, – ответил он. – И к тому же слишком близко от селения – это известит чужаков о нашем присутствии. Но… да. Я считаю, что это проявление неуважения. А ты разве нет?
Дуротану пришлось согласиться, но он прибавил:
– А правила Духа всегда совпадают с тем, чего хочет вождь?
Широкий рот Дрек’Тара растянулся в улыбке.
– Только иногда, – ответил он.
Теперь, пока Дуротан ехал рядом с Оргримом, ему в голову пришла одна мысль. «Рубить деревья…»
– Гул’дан говорил, что когда южные орки рубят деревья, они пахнут… плохо.
– Нет, вы послушайте! – шутливо возмутился Оргрим. – И кто теперь говорит о Гул’дане?
– Нет, правда… Как ты думаешь, что это значит? И кровавое яблоко… он показал его нам, из него исчезли семечки.
Оргрим пожал могучими плечами и указал рукой на рощицу впереди. Дуротан увидел сухие упавшие ветки на кучках высохших бурых иголок.
– Кто знает. Может быть, южные деревья решили, что они больше не хотят, чтобы их рубили? Что касается яблока, я и до этого надкусывал яблоки, в которых нет семечек.
– Но откуда колдун мог знать это? – настаивал Дуротан. – Если бы он разрезал яблоко и в нем все же оказались бы семечки, его со смехом выпроводили бы из нашего селения. Он знал, что их там не будет!
– Может быть, это яблоко уже было разрезано. – Оргрим спрыгнул с Кусаки и развязал пустой мешок, готовясь заполнить его хворостом. Кусака начал описывать круги, пытаясь лизнуть Оргрима в лицо, и орку пришлось тоже ходить кругами, смеясь:
– Кусака, прекрати! Нам надо навьючить тебя.
Дуротан тоже рассмеялся.
– Ваш танец оставляет желать… – Слова застряли у него в горле. – Оргрим!
Его друг тут же насторожился, услышав, как изменился голос Дуротана, и посмотрел в ту же сторону. В нескольких шагах от них, почти незаметное в серо-зеленых ветвях сосны, на коре дерева виднелось белое пятно – свидетельство того, что кто-то отрубил ветку.