Варнер и жена
Шрифт:
– А не миссис ли Варнер будет представлять в суде сторону Нельсона? полюбопытствовал он.
Ответ был прям и прост:
– Да
Тогда... будет ли это корректно с точки зрения профессиональной этики?
– Думаю, вполне. Знаете, мы ведь не партнеры.
Снова последовала пауза, в течение которой мэр задумчиво разглядывал пресс-папье, лежавшее на столе.
– Не вижу причин препятствовать вам, - наконец заявил он.
– Грэй, адвокат города, назначит вас своим временным заместителем и передаст необходимые полномочия. Он будет рад избавиться от ответственности, поскольку - я должен это с сожалением признать - правы те, кто говорит, что у нас нет ни малейшей надежды на победу. Это очень печально. Ведь люди имеют право на эти деньги, и они должны получить их.
Я знаю, поговаривают, что мы стараемся сколотить некий политический капитал. Может, так оно и есть, но закон в любом случае надо уважать.
– Так мне все же стоит увидеться с Грэем?
– Конечно. Подождите минутку.
– Мэр взглянул на часы.
– Он вот-вот должен появиться.
Все это привело к тому, что в два часа пополудни мистер Варнер вошел в свой офис на Мэйн-стрит с огромной пачкой документов под мышкой и с чрезвычайно обеспокоенным выражением лица. Бумаги он получил от адвоката города Грэя, который был счастлив избавиться от них, а обеспокоенное выражение лица было вызвано осознанием того, что в ближайшем будущем ему придется провести довольно много не слишком приятных часов за изучением этих самых документов.
Юридическое чутье мистера Варнера довольно быстро подсказало ему, что мэр Слоссон был абсолютно прав, когда заявил, что иск, поданный городом, вполне справедлив. А также, что он не только справедлив, но и безнадежен. Однако, как ни странно, хоть и случилось так, что за это дело мистер Варнер взялся не по своей воле, он вдруг испытал облегчение - словно освободился от своей обычной робости и неуверенности в себе. Вместо этого он ощутил, что в нем растет и крепнет новое чувство - всепоглощающий и захватывающий дух борьбы.
Мистер Варнер уселся за стол, разложил бумаги и принялся изучать договор о предоставлении городскими властями таможенных льгот, который и стал причиной спора. Особое внимание он обратил на параграф 14.
"Параграф 14
Согласно нижеизложенному, всякий раз, когда чистая прибыль первой стороны (Компании) за финансовый год с первого июля по тридцатое июня превысит восемь процентов от величины основного капитала компании, зафиксированного в документах, вторая сторона (Город) имеет право на получение не менее пятидесяти процентов от этого превышения в шестидесятидневный срок сразу после окончания финансового года, в котором была получена прибыль. (Определение чистой прибыли приводится ниже.) Помимо этого, вторая сторона всегда должна иметь доступ к бухгалтерским документам и счетам первой стороны, дабы точно определить вышеуказанное превышение".
– Ни единого шанса, - бормотал себе под нос мистер Варнер.
– Мы не сможем выиграть. Это так же ясно и просто как дважды два. Та часть железной дороги, что идет к Вайнвуд-Парк, находится за пределами города, так что на нее таможенные льготы формально не распространяются, значит, не действует и пункт четырнадцать, и город не сможет отобрать ни цента от их доходов. И тем не менее жители Грантона имеют полное право на свою долю. Тот, кто подписывал этот договор от имени города, - либо мошенник, либо круглый дурак!
Он в очередной раз прочитал договор от начала до конца, в том числе изучил пункт о наказании за его нарушение и условия аннулирования. Потом вернулся к параграфу 14 и прочитал его еще несколько раз, сокрушенно качая головой. Затем внезапно замер, коротко вскрикнул и взглянул на календарь, висевший на стене.
Тридцатое августа, - констатировал он, а глаза его немедленно вспыхнули возбуждением.
– Просто невероятно - они не могли быть такими дураками! Для этого они слишком осторожны. Хотя...
– Он бросился к телефону.
– Алло! Мэр Слоссон? Это мистер Варнер... Варнер. Я бы хотел увидеться с вами, всего на одну минуту. Вы будете у себя?.. Я выезжаю сию секунду... Да, кое-что важное!
Он говорил быстро и энергично - он говорил, как человек решительный и деятельный. Так мистер Варнер не разговаривал ни с кем уже пятнадцать лет. Он с удивлением осознал это, пока мчался по Мэйн-стрит, на ходу высматривая свободное такси. Он чувствовал крайнее изумление и возбуждение, он чувствовал себя возродившимся к жизни.
Его беседа с мэром Слоссоном была краткой. Как только они очутились наедине в кабинете мэра, мистер Варнер спросил:
– Джим, Грантонская железнодорожная компания передала городу чек на долю сверхприбыли за прошлый год? Мэра этот вопрос поверг в изумление.
– Ну конечно нет!
– ответил он.
– Этого они не делали. Мы предъявили требование на тридцать тысяч...
– Он порылся в бумагах, лежавших на столе.
– Точнее, на тридцать одну тысячу двести пятьдесят четыре доллара и шестьдесят пять центов в счет нашей доли, включая доходы от линии Грантон-Вайнвуд-Парк, но они отказались платить.
– Знаю, - кивнул мистер Варнер нетерпеливо, - но заплатили ли они проценты от прибыли, полученной на территории Грантона, то есть те десять тысяч, на которые вы имеете бесспорное право согласно параграфу четырнадцать?
– Нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Они выражали готовность это сделать?
Мэр подумал несколько секунд.
– Я не знаю, - наконец сказал он.
– Кажется, нет.
Меткалф, городской казначей, может вам сказать точно.
А что, это важно?
– Пожалуй, - кивнул юрист.
– Что ж, сейчас позвоним ему.
Но мистер Варнер был уже на полпути к двери.
– Нет, это не телефонный разговор, - заявил он, - может произойти утечка информации. Я повидаюсь с мистером Меткалфом лично. Послушайте, Джим, никому ни слова о том, о чем я расспрашивал вас. Ни единого слова!
И он исчез прежде, чем ошеломленный мэр успел потребовать объяснений.
Меткалф, казначей города, унылый худощавый молодой человек, оказался обладателем широкого гладкого лба и густой черной шевелюры. После того как мистер Варнер изложил суть вопроса, предварительно взяв клятву о молчании на этот счет, молодой человек открыл большую конторскую книгу и, внимательно пролистав ее, пробежал глазами какие-то письма, потом повернулся к адвокату:
– Нет, они не высылали чек, мистер Варнер. Конечно, я и так был в этом уверен, но подумал, что будет лучше подстраховаться. Двадцатого июля я отправил им требование выплатить городу тридцать одну тысячу двести пятьдесят четыре доллара и шестьдесят пять центов.