Варвар Лорен
Шрифт:
И этот камень всплывает, что само по себе делает это необычным. Я должен узнать, что это такое.
Я осматриваю утес, на вершине которого стою, в поисках лиан, ведущих вниз, что позволят опуститься к берегу. Я должен действовать быстро. Хотя четыре клана, теперь уже три, живут порознь, у нас есть соглашение. Если что-то прибивает к берегу, оно принадлежит нашедшему.
И каким бы ни был этот экзотический плавучий камень, он будет моим.
Взволнованный, я нахожу крепкую лиану и начинаю спускаться по утесу. На острове нет места, которое я не знал бы как свои пять пальцев, и мне не требуется много времени,
Но этот камень крупнее, и я никогда раньше не видел ничего подобного, поэтому продолжаю спускаться. Я быстро прибываю на пляж, довольный скоростью, с которой удалось пересечь скалистые утесы. Если бы я не спешил, то мог бы пропустить виноградные лозы и спуститься по извилистым тропинкам вниз. Проверить свои ловушки. Собрать зелень. Насладиться днем. Но уникальность этой находки взывает ко мне, заставляет поторопиться.
Я иду к нему по пляжу, позволяя цвету кожи вернуться к нормальному. Когда я делаю это, шаги замедляются, и в горле зарождается рычание, потому что я вижу другого, приближающегося с противоположной стороны. Не просто какого-нибудь сака, а моего самого ненавистного соперника, Р'джаала из клана Высокого Рога.
Конечно, это он.
Я низко рычу и иду навстречу, вытаскивая свои четыре клинка и размахивая ими в его направлении, позволяя угрозе говорить самой за себя.
Он приветственно улыбается мне, приближаясь, небрежно держа в руке копье.
— Я должен был знать, что ты будешь здесь. Мусор всегда прибивает к берегу.
— Громкие слова для мужчины с двумя хилыми руками, — отвечаю я и указываю на большой камень, покачивающийся на берегу. — Это мое. Я увидел это первым.
— Нет, брат, — говорит он, насмешливо используя этот термин. — Это мое. Даже сейчас я стою к нему ближе, чем ты.
Он наклоняется и постукивает копьем по поверхности камня. — Мой морской дар, не твой.
Я смотрю на него с отвращением. Он высокий и худощавый, тогда как я сильный и мускулистый. Его естественный цвет немного светлее моего, камуфляж идет вверх и вниз по рукам и меняет цвет в зависимости от эмоций. Возможно, у него всего две руки против моих четырех, но я знаю, он силен, как никто другой. Я сражался с ним в прошлом.
Но у меня в два раза больше возможностей схватить его, если получится подобраться поближе. Единственное, что может доставить неприятности — это массивные рога, торчащие дугой из его лба, что дают название его клану. Но какой же я глава клана Сильной Руки, если струшу.
Я агрессивно изгибаюсь, позволяя цветам показать мой гнев.
— Я не отступлю. Это мое, и я могу это забрать.
Я не говорю, что в последнее время на нашей территории не хватает еды или что И'чай умерла, оставив нас заботиться о ее маленьком сыне. Нам трудно добывать еду, поскольку та же охота, которая убила И'чаю, отняла ногу Н'дека. Дж'шел должен остаться и заботиться как о котенке, так и о других, поэтому вся охота остается за мной.
Но Р'Джаала все это не волнует, так же как меня не волнуют
Нет, Р'Джаала не волнует, что клан Сильной Руки голодает. И меня не волнует, процветает ли Высокий Рог на своей стороне острова. Все, что меня волнует — это эта штука на берегу и то, что она моя.
— Так быстро сдался, К'тар? — взгляд Р'Джаала насмешливый. — Ты же даже не знаешь, что это.
— Будто ты знаешь, — говорю я, усмехаясь.
Я все еще насторожен, но не чувствую от него желания драться, только обычное пренебрежительное отношение. Осторожничая, я убираю в кобуру два ножа, готовясь отступить… но только ненадолго.
— Думаю, это яйцо, — говорит он, убирая копье в кобуру за спиной, чтобы освободить руки.
Он потирает их и указывает на большой черный камень.
— Посмотри, как оно качается в течении. Что-то вроде чудовищного яйца.
Он смотрит на меня прищуренными глазами, цвет его кожи слегка меняется на более нейтральный оттенок.
— Мы можем взломать его и разделить содержимое. Там должно быть достаточно еды для обоих наших кланов.
Я смотрю на него. Почему он так хочет поделиться? Кланы не делятся. Мы соперники, он и я, и отдать ему половину без боя кажется странным, если только Р'Джаал не поймет, что этот морской дар мой, и не попытается отыграть долю для себя…
Или его люди тоже голодны.
Я изучаю его, размышляя. Знаю, я вспыльчивый. Знаю, бороться — это моя природа. Все во мне говорит зарычать, бросить вызов и заявить об этом для моего народа. Мой народ, не его. Если он прав и это яйцо, таким желтком малышка З'Рен будет питаться много дней. Мне не следует делиться. Оно принадлежит мне.
Но если я сражусь с Р'Джаалом и он победит… тогда я вернусь с пустыми руками. Если бы это был кто-то другой, я был бы полностью уверен в своем успехе. Я самый сильный охотник на острове… но Р'Джаал самый быстрый. Мы с ним спарринговали на собраниях кланов и выходили на ринг даже чаще, чем нет. Если бы это был кто-то другой…
Могу рискнуть или подумать о благополучии своего клана. Я низко рычу, потому что знаю, чего хочу, и все же в первую очередь я должен думать о своих.
— Я не люблю делиться.
— Я тоже. Но мне не хочется драться сегодня.
Он упирает руки в бедра, виляет хвостом и выглядит так, словно все-таки хотел бы подраться.
Я хмуро смотрю на него. Ложь. Он любит хорошие драки так же сильно, как и я, и я его любимый партнер по бою. Должно быть, его беспокоит что-то еще, или он болен. Или умирает с голоду. Или он знает что-то, чего не знаю я.
Я изучаю его еще мгновение, полное недоверия. Каждое потраченное впустую мгновение — это момент, когда может появиться кто-то другой. Точно не из моего племени. Н'дек находится в пещере, а у Дж'шела котенок. В этот день на охоте только я. Если прибудет еще кто-нибудь из клана Высокого Рога, я буду в меньшинстве. Или если прибудет кто-то из клана Теневых Кошек, нам придется разделить добычу на три части. С разочарованным рычанием я переворачиваю один из своих клинков и предлагаю ему рукоятью вперед.