Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови
Шрифт:
– Ты на что засмотрелся? – Радонега потянула за руку.
– Так. – Родион пожал плечами. – А почему никаких укреплений не выстроили? Денег нет?
– Укреплений? – Девушка хлопнула ресницами. – Но… наши предки всегда жили без них. Да и гунны не позволят.
Гунны не позволят… Н-да-а… До чего же бывают люди… делом своим увлеченные! А девчонка эта, Нега – что-то она молода для сотрудницы музея. Может, из местного института – практику летнюю проходит? Тогда понятно.
Пройдя по заднему двору, мимо отлично сделанной кузницы, где усердно, несмотря на отсутствие посетителей, трудились
У входа уже собралась толпа человек из десяти – тоже в старинных одеждах, некоторые даже в разноцветных плащах. За главного, похоже, был заросший окладистой седой бородищей старик, его окружали такие же бородатые мужчины. Среди жавшихся чуть поодаль парней маячил Истр, уже одетый в чистую рубаху. Видно, все это были сотрудники этнографического музея. А Истр – сын директора, что ли?
– Здоров будь, о славный Рад! – звучным хорошо поставленным голосом промолвил старик. – Спаситель нашего Истра от гнусных болотных лап!
Красиво выражается – «от гнусных болотных лап»! А Истр времени зря не терял – всем уже разбазарил. Лучше бы мобильник притащил, чучело.
– Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Родион. – Извините, позвонить от вас можно?
– Будь нашим гостем, о славный Рад! – Старик торжественно развел руками и пригласил в дом.
Еще раз улыбнувшись, Родион спустился в жилище, надеясь, что там найдется наконец телефон…
Мать честная! Вот это стол! Сказать, что ломился от яств – ничего не сказать. Чего тут только не было! Крынки с молоком и маслом, плошки с жареным мясом и рыбой, караваи… или коржи… тыква, репа, морковь, орехи.
– Садись трапезничать, гостюшка! – обернувшись, довольно улыбнулся старик. – Меня зовут Доброгаст.
– Да я уж понял…
Сказать по правде, молодой человек слегка растерялся, не зная, как вести себя в такой ситуации. Просто взять и уйти – невежливо, но если тут нет телефона, то он не может себе позволить терять столько времени.
– Уважаемый Доброгаст, телефон у вас есть где-нибудь? – напомнил он. – Понимаете, мне позвонить надо срочно, сказать хоть своим, где я есть, а то ведь ищут…
Но Доброгаст вопрос о телефоне опять проигнорировал и вместо ответа указал на лавку – садись, мол.
Остальные сотрудники музея толпились у входа и чего-то ждали.
– Не понимаю, о чем ты спрашиваешь, славный Рад, – усадив гостя рядом с собой, наконец отозвался Доброгаст. – Мы многого не понимаем из твоей речи.
Не понимают они, вот как… Да кто же не понимает слова «телефон», оно на всех языках одинаковое? Вообще никакой связи тут нет? Господи, да есть ли хотя бы электричество? Родион огляделся: как на улице не было столбов и проводов, так и в хате он не заметил ни осветительных приборов, ни радио, ни телевизора, ни уж тем более компьютера. Вообще-то оно понятно – музей есть музей. Данная экспозиция, вероятно, именуется «Жилище древних славян» или что-то в этом роде. Какой тут, к черту, компьютер? Хотя, с другой стороны, раз уж тут музей, так должна иметься и касса, и какая-нибудь сувенирная лавка.
– Уважаемый Доброгаст, а вы давно работаете? Ну, музей ваш давно существует?
Вместо ответа старик с важным видом поднялся с лавки; Нега с поклоном подала ему отделанный серебром рог, и точно такой же другая девчонка торжественно вручила гостю. Не пустой, конечно. Родион принюхался – что там такое, брага, что ли? Похоже на то. Как бы потом животом не маяться! Лучше бы водки налили. Или что у них тут – горилка? Нет, горилка в Украине.
– Выпьем во славу богов, Световита, Стрибога, Сварога, за тех, кто дают нам солнце и жизнь, за тех, кто послал Рада, дабы спасти Истра! Слава богам!
– Слава!
Родион поддержал, раз уж тут так принято, и вместе со всеми выпил. Неудобно было обижать, они ведь, наверное, готовились и вот теперь обкатывали на случайно зашедшем парне новый обряд, тщательно восстановленный по древним рукописям, песням и всему такому прочему.
– Здорово у вас тут, уважаемый Доброгаст, – едва осилив рог, помотал головой юноша. – Все так натурально сделано! И стол, и лавки… И очаг – это что, глина? И светильники… прямо как золотые! Правда, чадят – уж извините. Это что – настоящие древние вещи? Из курганов, могильников?
– А теперь, други, выпьем за нашего гостя…
Ох ты, Господи, снова пить! А бражка-то ничего, забористая, неужели по старинным рецептам сделана? Уж это наверняка.
– У нас сегодня праздник, Рад, – повернув голову, негромко пояснил старик. – Скоро сбор урожая, надо задобрить богов.
– Ну да, ну да, – парень пьяновато покивал. – Оно, конечно, надо. Как же без этого-то? Да, кстати… А танцы будут?
Родион хотел сказать «танцы», но губы сами собой произнесли «пляс». И вообще он вдруг осознал, что сам говорит на каком-то чужом языке, древнем и малопонятном, лишь порой вставляя туда современные слова, которых в этом старинном языке просто нет. Да-а… И впрямь забористая бражка!
Время летело так быстро, что молодой человек лишь диву давался. Вроде бы только что сели, выпили «во славу богов», поболтали – а уже и смеркается! Потом все вышли на улицу, и тут праздник продолжился: выпили еще, побрызгав бражкой на все четыре стороны и поминая Семаргла, Свентовита, Мокошь; постояли, покричали что-то, и всей толпой двинули в поле. Там все разом поклонились, и Родион решил не отрываться от коллектива. Очень интересный оказался обряд… только вот потом подняться удалось не сразу, едва не завалился наземь. Вот она, бражка-то! Коварная оказалась штука – вроде слабенькая, пил себе и пил, опьянения никакого не чувствуя, и вдруг – на тебе! Ноги не слушаются…
Хорошо хоть, Истр подбежал, подхватил.
– Истр, дружище! – обрадовался Родион. – Ты-то хоть как? Бражку, смотрю, не пил.
– Мне еще не дозволено.
– Славный ты парень, Истр… Слушай, а что меня так шатает-то?
– С усталости, – осторожно поддерживая спасителя, улыбнулся подросток. – Да и мед у нас крепкий!
– Мед? А, так это медовуха… То-то я чую, медом пахло. А ты знаешь, голова совсем не болит. Только язык, блин, чуть-чуть заплетается, так, слегка… и ноги куда-то не туда несут. Ты не обращай внимания, ладно?