Варвары ледяной планеты
Шрифт:
К тому времени, когда я заканчиваю пополнять припасы, оба солнца исчезают за горизонтом, большая из двух лун выходит, освещая небо. Снова идет снег, и я возвращаюсь к странной черной пещере, в которой ютятся женщины Джорджи. Содержимое из пещер привязано к моей спине тяжелым грузом. В дополнение к дровам и шкурам, я также поймал маленький двисти, который прокормит голодных женщин, по крайней мере, несколько дней, если они правильно заморозят мясо. Я истощен от проведенного в беготне дня и чувствую усталость, когда запрыгиваю сверху в пещеру.
Когда я это делаю, раздаются
– Клмдн, – слышу, как Джорджи говорит остальным. – С Вэктал.
Я опускаю свой груз на твердый, холодный пол и растягиваюсь. У меня в спине покалывает, мышцы ноют.
– Фк овталл иззее?
– Итнк севнфеет, – говорит Джорджи, и я слышу даже намек на гордость в ее голосе. Она приближается ко мне, и я вижу беспокойство на ее лице, когда она смотрит на меня. – Йевргон лнгтме.
– Я в порядке, сладкий резонанс, – говорю я ей, приласкав щеку. – Ты что-нибудь ела? Ты такая же маленькая и слабая, как твои остальные люди.
Я перевожу взгляд на остальных пятипалых людей. Они забрали все ее шкуры и сжались вместе у стен. От них ужасно пахнет, но они оказались в ловушке внутри этой пещеры, поэтому я их не виню.
– Еез аскинифйевте, – говорит та, что с оболочкой на ухе. – Сезурвик.
Джорджи корчит смешное лицо, сморщив свой крошечный, гладкий носик.
– С фрозн, – она с надеждой смотрит на меня и спрашивает на моем языке. – Огонь?
Я киваю головой и притягиваю ее вплотную к своему телу. Я разведу для нее огонь через мгновение. А сейчас я испытываю ноющую потребность побыть рядом с ней. В ее присутствии кхай у меня в груди грохочет и начинает резонировать. Беспокойство, которое я чувствовал, оставив ее, исчезает от сладкого прикосновения ее щеки к моей груди.
Одна из людей от этого зрелища издает чмокающий звук, и бледные щеки Джорджи розовеют.
– Фкевев, – говорит она, но смеется. – Ейелкхм.
Я вдыхаю аромат своей пары на миг дольше, затем выпускаю мою Джорджи и двигаюсь к запасам, которые принес. Я создаю небольшую пирамиду из дров и замершей глины, также добавляю немного пуха, который утепляет мои сапоги, чтобы использовать его как трут (Прим. Трут – это любой материал, воспламеняющийся от однойискры. Берёзовая кора, сухая трава, деревянные стружки, вощёная бумага, распушённая вата, еловые шишки, сосновые иголки, размельчённые сухие грибы, в старину в трутовиках переносили огонь). Все женщины внимательно смотрят, как я начинаю разводить огонь. Когда на труте вспыхивают искры, я дую на него, чтобы усилить пламя. Я выпрямляюсь и вижу, что шесть причудливых, гладких лиц пяляться на меня, светясь от счастья.
– Фк ейелкхмтв, – говорит одна из девушек.
Они ютятся около него, чтобы согреться, пока я насаживаю свою добычу на вертел, чтобы поджарить. Я не понимаю их потребность есть сожженное мясо, но Джорджи четко дала понять, что не будет есть его никак иначе, поэтому я должен это делать. С другой стороны от меня, та, что с длинной копной бледно-желтых волос, снова начинает кашлять глубоким, мучительным кашлем, от которого сотрясается все ее маленькое тело.
Джорджи, скорчив гримасу, смотрит на меня.
– Медсин?
Понятия не имею, о чем она спрашивает, но качаю головой.
– Я ничем не могу ей помочь. Это – кхай-болезнь.
ДЖОРДЖИ
–
– Не знаю, – отвечает она, пожимая плечами.
Остальные укутались по шею в шкуры, только их головы выглядывают из шерстяных покрывал. Сейчас, когда я единственная не укутана, мне немного холодно, но я не жалуюсь. Как же я могу? Это - первый раз за многие дни, когда им тепло. Я просто счастлива, что в моих силах сделать для них хотя бы это.
Или, вернее, в силах Вэктала. В основном я просто нахожусь рядом и свечусь от гордости, что привела его.
Уже несколько часов девочки выворачивают мне мозги. Я не имею ничего против, потому что заслуживаю этого. После захвата в плен, я появляюсь с новым инопланетянином, кто называет меня своей парой? Кто целует меня и тянет к своей груди каждый раз, как только может?
Кто прошлой ночью несколько часов трахал меня до чертиков, пока я чуть не потеряла сознание от оргазмов?
Думаю, я определенно заслуживаю все то дерьмо, которое теперь расхлебываю.
В этот момент я чертовски счастлива. Вэктал уже развел костер для нас и готовит еду, к тому же все эти девушки выжили. Я так суетилась над ними последние несколько часов, следила за тем, чтобы они были в тепле, собирала снег, чтобы расплавить в одном из самодельных тазиков, чтобы они могли хоть немного обмыться. Они ослабли от голода, а пальцы рук и ног Тиффани выглядят так, будто обморожены. Джоси вялая и слабая, а у Меган глубокий, мучительный кашель, который сотрясает все ее тело. Но они живы. Все остальное - дело поправимое. Еда будет значительным шагом вперед к тому, чтобы заставить их почувствовать себя лучше. Вдобавок к лысым крысоподобным существам (которые имеют толстый слой подкожного жира, а Вэктал настаивает, чтобы мы его ели, однако ни у кого не хватает мужества, чтобы отважиться попробовать), у нас есть что-то, что выглядит как нечто среднее между кабаном и пони, и что он называет двисти. Над огнем жарится мясо, и даже у меня начинают течь слюнки, поэтому не могу себе представить, насколько сильно изголодались они.
– Что такое кхай-болезнь? – спрашивает Меган, и у нее на лице отражается озабоченность, когда она садиться поближе к огню.
– Не знаю, – говорю я, слабо покачав головой. Когда я спрашиваю у Вэктала, все, что он делает, прижимает руку к своей груди, а затем к моей.
– Тут живет кхай, – переводит Кайра, пожимая плечи. – Без понятия, что это значит.
– Тебе просто нужно немного еды и теплое местечко, чтобы оставаться в живых, – говорю я Меган, пытаясь успокоить беспокойство, отражающееся на ее лице. – Мы будем решать проблемы по мере поступления.
Она кивает головой. Я опасаюсь, что она собирается задавать еще больше вопросов, но Вэктал отрывает одну из ног лысой крысы, и та выглядит так же, как ножка жареной птицы. Он автоматически вручает ее мне.
– Вот, черт, – смущенно говорю я. – Не нужно кормить меня, Вэктал. Я поем в последнюю очередь.
Я сразу же передаю ножку Меган.
Она вгрызается в нее зубами, прежде чем кто-нибудь попытается забрать у нее еду, а Лиз ликующе смотрит на меня и строит еще боле милое личико.