Варвары (Варвары - 1)
Шрифт:
Данная сентенция поразила Стайну. Он даже не нашелся, что ответить. Только проводил взглядом фургоны.
– Аласейа!– Коршунов обернулся.– Добра тебе, Аласейа!– рикс Одохар кивнул ему и двинулся к большому дому. Его конь пошел за хозяином, как вышколенная собака.
В следующий миг Коршунова плотно окружила Стайнова свита. Его подхватили под руки и повлекли во двор. Совершенно незнакомые люди выражали необычайную радость от встречи с таким выдающимся человеком, как Коршунов. Любимый родич, возвратившийся после долгих лет отсутствия, не мог бы претендовать на большее. Чем-то эта ситуация была Алексею знакома...
Когда его, чуть ли не на руках, подняли на высокое крыльцо, Алексей вспомнил...
Дело было в ТОЙ жизни. Как-то подружка затащила Коршунова к одному гуру. А может и не гуру, а проповеднику. Их, сектантов, столько в Питере развелось - хрен разберешься. Пришли Алексей с подругой на это самое сборище... Войти не успели, как на Коршунова целая толпа налетела. И все целуют-обнимают, радуются безмерно. Просто свадьба с цыганами: "К нам приехал, к нам приехал Лексей Викторыч да-раго-ой!" Под белы ручки берут, за стол сажают, кушинькать прямо в ротик кладут...
Коршунов сначала опешил, потом расслабился. Так тепло ему стало, приятно... Все тебя любят, понимаешь, и ты всех любишь тоже. Даже непонятно, как ты без них жил... Ну вроде как в хорошей компании - после второго стакана водки. Но без водки, что характерно. Короче, зацепило Коршунова. И стал он эти сборища посещать регулярно и с удовольствием. Приятно все же, когда тебя так уважают. Еще приятнее, когда полузнакомые, но симпатичные женщины мягкой грудкой к тебе прижимаются, в глаза заглядывают, слова заботливые говорят... А уж гуру этот, прочих "учеников" забросив, часами с Алексеем о жизни толковал. С большим пониманием. И книжку свою Коршунову подарил. С цветными картинками.
И пропал бы будущий космонавт Коршунов ни за грош, если бы не Генка Черепанов, который как раз тогда в гости в Питер приехал. Послушал Генка восторженные дифирамбы Алексея в адрес "замечательных духовных людей", хмыкнул и сказал:
– Познакомь.
Коршунов спросил разрешения у гуру, пояснил, что друг его, военный летчик, без пяти минут космонавт, очень даже заинтересовался...
Гуру тоже заинтересовался и немедленно дал добро.
На следующий день Черепанов нацепил свой парадный мундир с полным набором орденских планок... И Коршунов получил возможность полюбоваться действом "возвращение блудного сына" со стороны. Дружный коллектив в лице самого гуру и особо приближенных с радостными восклицаниями и бурными проявлениями любви налетел на Черепанова. Но тот не растаял и не умилился, а отреагировал совершенно неожиданно для Алексея. "Желанный гость" активно включился в процесс. Причем даже активнее хозяев. С радостным рыком "Как я р-рад! Др-руг! Др-ружище!" он облапил субтильного гуру и затряс его, как медведь - незадачливого охотника. Гуру сипел, хрустел ребрышками и пытался вырваться из борцовского захвата. Но у него не было никаких шансов. Когда объятия разжались, коленки у гуру заметно дрожали, а по лицу блуждала отрешенно-счастливая улыбка любителя пива, добравшегося до туалета. А спектакль тем временем продолжался. Выразив "любовь" к учителю, Черепанов взялся за теснившихся вокруг учеников и учениц. Его бас покрыл многоголосый хор славословий, а объятия раскрылись для публики. Особы женского пола были поочередно оттисканы и перецелованы под громогласные заверения в вечной любви. Особы мужского пола были приветствуемы гулкими хлопками по спинам и рукопожатиями, после которых нормальное кровообращение восстанавливалось минут через пять. Нельзя сказать, что "сектанты" сдались без боя в этом соревновании "вселенской любви". Но где уж им конкурировать в скорости с пилотом "сушки"? "Излюбленные" до потери ориентации, они остались на "поле боя", а победитель, подмигнув Алексею, подхватил пару самых аппетитных "сектанточек" и двинулся в "помещение для совместных медитаций", где околачивались "неофиты" вроде Коршунова. И навел там такой шухер...
Коршунов осушил чашу и со стуком опустил на стол. Тотчас слева появилась смуглая тонкая рука с ковшом.
Пиво, пенясь, полилось в чашу. Алексей быстро оглянулся, но успел увидеть только черную "баранку" косы и полную грудь, обозначившуюся под вышитой тканью рубахи. В следующее мгновение женщина повернулась к нему спиной, наполнила чашу Стайны и собралась уйти, но хозяин поймал ее за пояс и развернул.
– Поприветствуй моего гостя, Стайса!– воскликнул он.
Ее глаза были - как небо. Черное небо. Такое, как за облаками, за стратосферой. Абсолютно черное небо космического пространства. Такого не увидишь, пока не побываешь там. Но если долго смотреть в такие глаза, то покажется, что они не выпуклы, а вогнуты, а их блеск - не отражение света, а сам свет. Но этот взгляд не был долгим. Миг - и глаза спрятались за бахромой ресниц.
– Славы тебе, - тихонько проговорила женщина.
– Миина тиви, - с гордостью сообщил Стайна. "Моя наложница".
– Она - издалека. Очень издалека. Скажи ему, как тебя звали раньше, Стайса!– потребовал он.
– Анастасиа.– Она выговаривала слова не так, как другие. И кожа ее была смуглее, и таких иссиня-черных кос здесь не было ни у кого. И такое имя, тоже нездешнее - ТАМОШНЕЕ. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
Коршунов сглотнул.
– Откуда ты, девочка?– быстро спросил он по-русски.
Не поняла.
Алексей повторил вопрос по-английски. С тем же результатом.
Дикая надежда угасла. Но от этого стоящая перед ним женщина не стала менее прекрасна. И менее желанна.
– Меня зовут Алексей, - произнес Коршунов.
– Алексий?– повторила она. И словно сноп искр брызнул между ними. Она видела. И он видел. Больше никто.
– Аласейа - небесный герой!– хвастливо сообщил Стайна.– Он пришел с неба, понимаешь?
Женщина быстро сказала что-то. Не по-здешнему.
– Она не очень умна, - сообщил Стайна.– Но хороша на ложе, а тело у нее нежное, - и разразился короткой речью, из которой явствовало, что Анастасия - специальный подарок Стайне. От далеких друзей, которые ценят и уважают Стайну. И Анастасия - подарок, выражающий их признательность. Очень дорогой подарок, потому что редкий. У Стайны очень много друзей, потому что со Стайной хорошо дружить и плохо ссориться.
Коршунов делал вид, что слушает. Смотрел на женщину и совершенно точно знал, что она должна быть - его. Что этот хвастливый бочонок сала понятия не имеет о том, чем обладает. У Коршунова даже возникла кощунственная мысль: не предложить ли обменять Анастасию на какую-нибудь из "небесных" игрушек. Например, на тот же хронометр. Но Алексей не предложил. Потому что испугался, что хозяин скажет "нет".
"Я получу ее!– мысленно поклялся Коршунов.– Во что бы то ни стало!"
Даже если для этого придется убить ее хозяина, Алексей ее получит.
Он перевел взгляд на Стайну.
Толстяк продолжал говорить. Липкие жирные губы шевелились, как слизняки, маленькие глазки замаслились. Когда короткие пальцы отрывали кусок мяса и запихивали в рот, речь становилась невнятной и желтый жир тек на бороду.
Коршунову страшно захотелось врезать кулаком в широкую рожу. Вбить в глотку черные зубы...
Чтобы справиться с собой, Алексей отвернулся и так яростно вгрызся в шмат грудинки, словно она была его кровным врагом.
Расправившись с мясом, в два глотка выхлебал чашу.
Анастасии рядом уже не было. Пива ему подлила другая, румяная толстая девка.
Как выяснилось, Стайнова дочь. На выданье. Жаль, что Аласейа успел породниться с Фретилой. А то стал бы, может, родичем самого Стайны. Уж Стайна не поскупился бы. Фретила - муж правильный, но до щедрости Стайны ему далеко. Никого нет в бурге и окрестностях щедрей Стайны. Хоть у кого спроси!