Варвары (Варвары - 1)
Шрифт:
– Скулди - это кто?– спросил Коршунов.
– Да вон он!– Агилмунд показал на того герула, который в дружинной избе так упорно придирался к Алексею и сейчас время от времени зыркал на Коршунова весьма недоверчиво. Возможно, Ахвизра с Агилмундом были с ним в приятелях, но на Алексея это приятельство точно не распространялось.
Тут все политические мысли вылетели у Коршунова из головы, потому что в комнате появилась Анастасия. Вернее, появились сразу три женщины, причем разодетые и увешанные украшениями по самое никуда. Но одна была - пожилая мордастая тетка, а вторая - помоложе, но ничем не примечательная, разве что беременностью.
Выяснилось, что
Законной супруге освободили местечко около Стайны. Познакомили с послом...
А Анастасия уселась рядом с зеленомордым герулом Скулди и принялась с ним болтать. Да не на здешнем языке, а на... Ни фига себе! Раньше Коршунов этот язык только в виде пословиц слыхал: зи вис поссум парабеллум, или там: омниа миа мекум порта. [* "Хочешь мира - готовься к войне", "все свое ношу с собой" (лом. лат. ).]
Генка Черепанов - большой любитель был (и есть, хочется верить) древнеримской мудрости. Так и сыпал латинскими поговорками. Но то поговорки, а тут - вживую. Латынь. Однако! Ай да герул! Ай да Анастасия! С другой стороны, раз есть Рим, так и латынь, естественно, должна быть. Но все равно удивительно.
К удивлению, впрочем, примешивалось еще одно чувство: острое желание взять зеленомордого за косы и треснуть мордой об колено.
– Э-хэй, Аласейа!– Агилмунд хлопнул Коршунова по спине.– Ты погоди яриться! Нехорошо это сейчас!
– Что?– Алексей уставился на старшего сына Фретилы.
– Гневаться погоди, говорю!– сказал Агилмунд.– Нельзя тут.
– А я что, гневаюсь?
– А то! Я помню! Ты сначала так сделал...– Агилмунд скорчил рожу. ... А потом квемана убивать начал. Еле удержали тебя, помнишь? Зачем так на Скулди глядишь? Скулди - правильный герул. Он Комозику говорит: "С Одохаром в большой поход идти надо". Комозик его слушает. Убьешь Скулди - Комозик в поход с нами не пойдет - на нас пойдет. Никудышная битва выйдет. Настоящую добычу на Комозике разве возьмешь?
– Уговорил, - хриплым голосом проговорил Коршунов.– Пусть живет твой Скулди.
И снова поглядел на Анастасию. И та, словно почувствовав этот взгляд, повернула голову, встретилась глазами с Алексеем и медленно так, словно со сна - ему улыбнулась.
Глава четырнадцатая
АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ЛОКАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ ПО-АБОРИГЕНСКИ
Питерская июльская ночь. Уже не белая, но и не августовская темная. Большая комната. Все тонет в полумраке, лишь смутно белеет выложенная белым изразцом печь. Вокруг тонко звенят невидимые комары.
Откуда столько комаров? На террасу, что ли, дверь осталась открыта, оттуда летят?
Нет, закрыта. Ах, вот оно что. Марля на окне разорвана, здесь они в комнату и проникают.
За окном ветер шевелит листьями старой черемухи.
Эта комната похожа на другую, в другом доме, где прошло детство. Но это не та комната. Другая.
Алексей встает, идет к письменному столу. Зажигает настольную лампу. В круге света - лист бумаги, испещренный китайскими иероглифами. Трактат о великом походе...
Стоп! Он же не знает китайского. Здесь что-то не так!..
Нет, все правильно. "Великий поход". Это название китайской ракеты-носителя. Она вывела на орбиту "Шеньчжоу-3". Китайский пилотируемый корабль. Они должны с нами связаться...
Алексей просыпается. И сразу же тошнота подкатывает к горлу, встает вязким комом. И перевернутое лицо командира:
– Леха! Связь!...
Связь! Ее нету... И командира нет. Только то самое чувство безысходности двоих, запертых в герметичной консервной банке на околоземной орбите...
Алексей просыпается. На этот раз - по-настоящему. Черт бы побрал эти проклятые сны!
И комаров. Здесь их тьма-тьмущая. Бург стоит на берегу реки, вот и летят. Днем еще ничего, а ночью спасу нет. Правда, комары здесь ленивые и простодушные. Звенят громко, усаживаются нагло. Не в пример питерским подвальным, хищным и беззвучным, которых ничто не берет...
Рядом заворочалась Свинка, подползла поближе, руку Алексея нашарила, ухватила и задышала ровно. Сущий ребенок. Особенно когда спит. Трудно с ней. Вернее, когда спит - как раз легко. Кожа нежная, пахнет хорошо, молчит... Еще бы о той, другой, не думать. Ничего. Пару месяцев осталось перекантоваться. А там - в поход. В великий поход. За великой славой. Так говорил Одохар. Вчера.
Но сначала надо пару локальных войн провести. Ближним соседям силу показать. Это тоже Одохар говорил. Присутствия герулов не стесняясь.
Впрочем, войны здесь все какие-то несерьезные. Тоже убивают, но все равно несерьезные. Больше всего это напоминает бандитские разборки в России где-нибудь в начале девяностых. Количество участников примерно такое же. Да и вообще, здешние дружинники во многом "братков" напоминают...
Нет, вранье! Сходство поверхностное. Здесь все на другом держится. Без гнили и без подстав. Вождь любому дружиннику доверяет безоговорочно, тот соответственно - вождю. Остаться в живых, если вождь рядом убит, бесчестье такое, что с ним жить не положено.
Вот, к примеру, тут недавно Оленья война была, так ее называют. О ней уже и песни поют. Врут, естественно. Фольклор и есть фольклор. Но у Коршунова - из первых рук информация. От Агилмунда с Ахвизрой, непосредственных участников. Повод у войны был абсолютно бредовый. Одохар позапрошлой осенью отправился с традиционной инспекцией: земли свои объезжать. До условной южной границы доехал, а там - вроде нейтральной полосы. Ничейный лес. А за лесом уже герульская территория. Короче говоря, Одохар в тех краях был, и приспичило ему в нейтральном лесу поохотиться. И надо же такому случиться, что и герульский Комозик (с ударением на втором слоге) тоже в это время свои земли объезжал. Что тоже нормально, поскольку обычаи и у тех, и у других - примерно одинаковые. Так что неудивительно, что Комозик тоже на охоту отправился. И тоже на нейтральные земли. Дальше как в анекдоте. Или, вернее, как в балладе. Погнались два вождя за одним и тем же оленем - и столкнулись. Всадили в несчастное животное несколько метательных предметов. Животное околело, но что именно стало причиной смерти: копье Одохара или стрела Комозика - вот тут вышли разногласия. Оба вождя - в амбиции. Схватились. Но в тот момент у Одохара двойное численное преимущество было: пришлось Комозику со своей дюжиной бойцов отход произвести. А Одохар - на крыльях победы - на герульскую территорию проник и ближайшее село пограбил. Само собой, Комозик этого так не оставил и тоже село спалил. Чужое, естественно. И началась войнушка. С год где-то тянулась. Сожгли несколько сел, порубились дружинами в свое удовольствие, а потом помирились. Итог: около сорока убитых с обеих сторон, материальный ущерб и умножение песенного фольклора. И родившийся в хмельных головах замирившихся риксов замысел великого похода. На ромлян, естественно. Ромляне со всех точек зрения - самые аппетитные. Есть чем поживиться, а убивать совсем не умеют: погрязли в "мирных" трудах.