Варвары
Шрифт:
И сон не идет, несмотря на страшную усталость. И мысли… Говно мысли.
— Слышь, Ген, как ты думаешь, мы тут навсегда? — спросил Алексей.
Услышал, как командир заворочался под шкурами на соседней лавке, почесался.
— Я пока ничего не думаю, — ответил он. — Я пока, Леха, информацию накапливаю. И анализирую.
— И что выходит?
Черепанов шумно вздохнул.
— Анекдот есть такой, — сказал он. — Армейский. Приезжает генерал в часть, в столовую заходит, а там обед. Личный состав «шрапнель» кушает. С селедкой. «Ну как, товарищи бойцы, на питание жалобы есть?» — интересуется генерал. Все молчат. «Нету
Алексей хрюкнул.
— Актуально, — согласился он. С местного пива их уже легонько пронесло. Пришлось даже к помощи аптечки прибегнуть. — И все-таки, как ты оцениваешь ситуацию?
— Оцениваю ее так, что надо нам шмотьем обзавестись, — уклонился от темы командир. — Сдохнем мы в «пингвинах».
— Понял. Намекну завтра этому Книве, что гостям цивильная одежка нужна. Мол, на земле по-земному желаем одеваться. Они дадут.
— Нет, — возразил Черепанов. — Хватит халявы. У диких народов положено: за подарки — отдариваться. Иначе уважения не будет. Так что будем ченч делать: они нам — полный комплект обмундирования, а мы им — наше серебряное великолепие. Как думаешь, покроют наши «пингвинчики» стоимость гардероба?
— Даже с лихвой, — заверил Алексей. — Зуб даю: они их даже носить не станут: повесят в углу и молиться будут. Как своим идолам. Только вот…
— Что?
— Отчитываться за «пингвины» как будем? — Алексей повернулся и посмотрел туда, где скрытый мраком командир откровенно подбивал на расхищение казенной собственности.
Ответом было молчание, которое Коршунов истолковал вполне определенно.
— Значит, все-таки думаешь, мы тут навечно?
— А хрен его знает, — буркнул командир. — Нет, ты, Леха, хвост в грязь не роняй. Подполковник Черепанов сдаваться покамест не собирается. Для подполковника Черепанова не бывает безвыходных ситуаций, напарник. Бывают ситуации, требующие нестандартных решений, понял?
Коршунов промолчал.
— «Пингвины» — чешуя, — уверенно произнес командир. — Спишем. У нас, брат, в СА — два скафандра остались. Вот это — да.
— Ну ты ж люк запер, — сказал Коршунов. — Хотя там запор, конечно… Три раза повернуть и дернуть.
— Ничего. Для местных сгодится. Это ж еще сообразить надо, что повернуть требуется. Что-то я у них винтов-гаек не видел. Но вот за скафандры нам точно нагорит, если вернемся.
— Слушай, командир, а ты сам-то веришь в это «если»? — спросил Алексей.
— Ты будешь смеяться, Леха, но верю.
— Из-за радиосигналов?
— Да.
С полминуты Черепанов яростно чесался и матерился сквозь зубы. Алексей полностью разделял его чувства.
— Наверное, ты прав, — заметил он. — Насчет источников. Сколько отсюда до ближайшего?
— Километров четыреста.
— Неслабо.
— Ближе было не сесть. С нашей дебильной орбиты. А, зараза! Всего искусали.
— А если не искусственные радиоисточники? Если это природное явление какое-нибудь?
— Не думаю. Ты про подобные явления слышал когда-нибудь?
— А ты, командир, слышал когда-нибудь, чтобы космические корабли в прошлое перемещались? Чтобы вместо стыковки — медвежий угол с головорезами и блохами?
Черепанов промолчал. А что тут скажешь?
— Эх,
— Продержимся, — буркнул Геннадий. — Мы только в роли богов и продержимся. Не знаем ведь ни хрена. Ни языка, ни обычаев. Побудем богами, а там, глядишь, что-нибудь да и нарисуется.
— Слушаю я тебя, Генка, и дивлюсь. Ты же авантюрист чистой воды. Как тебе в свое время «сушку» доверяли? — Коршунов захихикал.
— Тебя не спросили. Ты, кстати, обратил внимание, что у этого Хундилы в доме на столбах развешано?
— Щиты, что ли?
— Они самые. Щиты. Копья. Книва сопляк, а вон с копьем не расстается. И наверняка умеет с ним управляться. А ты?
Управляться с копьем Алексей не умел. Но был уверен, что может научиться. Если успеет.
— Усекай, Леха, вот как я все это вижу. Мы из себя изображаем богов. Сидим в этой роли, сколько получится. Одновременно знакомимся со здешним бытом. Осваиваем местное оборудование: как кашу варить, лепешки печь. Язык изучаем. С местным оружием навыки нарабатываем. В систему встраиваемся, одним словом. Вот таким макаром.
Алексей полежал некоторое время, обмозговывая слова командира. Звучит, как бред. Это ж надо… Им, КОСМОНАВТАМ, учиться на огне лепешки печь? Полная шиза. А с другой стороны, черт его знает. Генка — мужик парадоксальный. Во время подготовки им самые разные ситуации подсовывали. Так ведь ни разу не облажался подполковник.
— Командир, ты погоди спать, — позвал Алексей. — А чудеса как же?
— Какие чудеса?
— Что мы за боги, если чудеса творить не будем?
— А в этом-то, Алексей, вся хитрость. — Алексей услышал смешок. — Чудеса мы творить не будем.
— Как это не будем? Нас же мигом расколют!
— Не боись! Если это все не грандиозная подстава, мы действительно в прошлом, а аборигены и вправду такие дикие, то наше появление здесь само по себе чудо. А чудес много не бывает, так что наш спуск выработал нормальный лимит чудес на год вперед. И просить о других чудесах они не решатся.
— А вдруг решатся?
— Значит, откажем. Сделаем вид, будто не врубаемся, чего от нас хотят. Или дадим понять, что от чуда могут быть большие неприятности. Я к этим ребятам присмотрелся и могу тебе твердо сказать: не те это парни, что любопытства ради на риск пойдут.
— Это Книва-то не пойдет? — засмеялся Коршунов. — Да он…
— Книва-то, может, и пойдет, — перебил Геннадий. — Да кто его пустит. Я не о молодежи говорю, а о тех, что тут шишку держит: о мундилах местных — Ханале с Хундилой. И есть у меня серьезное подозрение, что Книва уже свой авантюризм проявил. На пару с корешем, который в болоте с перерезанным горлом остался.
— Почему так думаешь? — насторожился Алексей.
— Потому что одежда на покойнике — точно такая же, как на живых. Следовательно, он — из здешних. А старшина в этой роте — мужик серьезный и за просто так глотки резать не станет. Конечно, я обычаев здешних еще не знаю, но могу предположить, что в такой небольшой общине каждый взрослый или почти взрослый мужик — слишком большая ценность, чтобы их так просто списывать. Землю сохой пахать, знаешь ли, крепкие руки нужны. И чем больше, тем лучше. Опять-таки, если враги нападут. Значит, причина была, и причина серьезная, поскольку и нашего Книву тоже определенно в расход пустить пытались. Но тут уже мы вмешались — не дали.