Варяг. Я в роду старший
Шрифт:
– Хвала Господу, мы дошли! – обрадовался Машег. – Добрая еда, сон под крышей, ласковые девки!
Он покосился на Марву, которую к этой категории не относил. Потому что под словом «ласковые» хузарин понимал: ласковые с ним, благородным хузарином Машегом бар Захариахом из рода Рузиев. Марва же красавчика Машега игнорировала.
Так что на эту его реплику тоже никак не отреагировала, хотя со слухом у нее, немой, было все в порядке и сказано было именно для нее, поскольку по-словенски.
Расположившаяся на поле перед городком ярмарка пестрела шатрами, навесами и нарядами.
Прошлогодние меха соседствовали со свежими овощами и только что выловленной рыбой. Визг поросят, звон металла из кузницы, крики нахваливающих товар торговцев…
Торг есть торг, где бы он ни был и как бы ни назывался. Шумит и пахнет.
Трое сторожей из местной заугловской дружины уважительно склонили головы. Они тоже считались отроками, но разница между ними и рёреховскими дружинниками видна с первого взгляда. На заугловских кожаные курточки, простые пояса с медными бляшками, копья да топорики за поясами. А на Сергее с Машегом – кольчуги, пояса с серебром, клинки в недешевых ножнах, браслеты на руках, гривны на шеях… Элита, одним словом. А что по возрасту и росту друзья местным уступают, так это еще круче. Славы больше.
– Я – к коникам! – бросил Машег и чуть ли не бегом устремился к той части ярмарки, где торговали лошадьми.
Сергей не стал его останавливать, хотя покупать лошадок не собирался. Еще с холма он заметил целых три корабля, пристроившихся у берега. Сергей надеялся, что хотя бы один пойдет в нужном направлении. И лучше, чтобы вот тот, боевой. Драккар сей был, похоже, свейской сборки, но не факт, что на нем пришли свеи. «Живущий боем» Рёреха, который они утопили в Черном море, тоже был спущен на воду в Висбю, хотя плавали на нем варяги.
Если и на этом свои, то совсем хорошо. Драккар небольшой, но ладный. На таком против течения идти куда веселей, чем на пузатом купце.
Ну да пока это только мечты.
– Со мной рядом держись, – сказал он Марве.
Мог бы и не говорить. Немая и так от него ни на шаг. Только головой во все стороны крутит. Ярмарка же. Интересно. Надо девушку приодеть. А то с виду и не скажешь, что свободная. Да и порадовать Марву хотелось. А то не жизнь у нее, а сплошная черная полоса с тех пор, как неизвестные злодеи вырезали их селение. Марва сама за ним увязалась, чему Сергей не противился, хотя Избор был категорически против. Ведун утверждал, что Марва принесет Сергею кучу проблем и ничего хорошего их вместе не ждет. А вот если останется…
Но указать, какие именно неприятности их ждут, Избор не смог. Заявил, что ему, ведуну, виднее. Что ведуну виднее, с этим Сергей не спорил. Тем более что совсем недавно Избор это доказал на деле. И своим деятельным вмешательством избавил их с Машегом от перспективы стать жертвоприношением местному божеству.
Божество, впрочем, без подношения не осталось. Идола обрызгали кровушкой собственного жреца с говорящим именем Прорвич. А может, и кому другому кровушка досталась, ведь прирезал злыдня Прорвича не правильный жрец, а Сергей, да еще заговоренным ножиком, персональным подарком Избора. У ведуна же, надо полагать, совсем другой потусторонний покровитель.
Однако даже если Избор и получил какой-то дополнительный бонус, Сергей все равно ему должен.
Впрочем, и Марве он тоже должен, так что Сергей решил: старый колдун без молоденькой девчонки как-нибудь обойдется.
В негативный прогноз «принесет беду» Сергей не верил.
В ведуново пророчество: «когда друзей найдешь меж врагов, а друг лучший тебе в дружбе откажет, тогда меня и жди», Сергей верил, а в то, что Марва ему принесет беду – нет.
Видел Сергей, как Избор на Марву зыркал. И если покойному злыдню Прорвичу она хоть и дальней, но родней была, то ведун ее мигом девственности лишит и личной рабыней сделает.
Заступиться некому. Родня мертва. Всех убили в одночасье. Девочка уцелела лишь потому, что не нашли. Спряталась удачно. Хотя это была какая-то второсортная удача, потому что девочка осталась сиротой, да вдобавок еще и онемела.
Немая-то немая, но – хорошенькая. Складненькая. Даже не так: красивая. Глаза синие у здешних не редкость, но у Марвы они особенные. Дивной глубины. Наверное, от пережитого. А нынче от счастья еще больше похорошела.
А счастлива Марва, потому что решила, что она теперь – его, Сергея. И, пожалуй, не ошиблась. В прежней жизни Сергей умел дорожить теми, кто его полюбил. И в этой тоже учился.
В общем, обойдется ведун без «сладкого». И без того с прибылью. Дом у Прорвича покрепче, чем у ведуна. И хозяйство побогаче. И думается Сергею, что Мелкому, законному наследнику папы-жреца, наследства не видать. Пусть радуется, если Избор его в живых оставит и не охолопит.
А от Марвы еще и прямая польза есть. И это даже Машег вынужден был признать. Окрестности девушка знала отменно и правильную дорогу подсказывала не раз.
Еще уху варила вкусную, с травками.
И пела неплохо. Жаль, репертуар маловат, но это исправимо.
А уж к Сергею девушка льнула так, что Машег, бабник мелкий, даже отворачивался. Чтобы не искушаться.
Сергей же… искушался. Но терпел. Волю тренировал и зарок дал: возьмет девушку не в лесу, наспех, а когда можно будет сделать это правильно и красиво. Подросток внутри Сергея был с таким решением не согласен, но – перебьется. Может, здесь, в Заугло, они и слюбятся. А пока надо малышку приодеть.
Сергей всегда любил делать подарки. А особенно приятно дарить тем, кто к такому непривычен. Так что не поскупился: сарафан из хорошей ткани с цветными обережными узорами, вышитый поясок, сапожки из тонкой козьей кожи, синяя ленточка для волос из настоящего шелка. Последним выбрал небольшой нож в деревянном футляре, который он как раз передавал Марве, чтоб прицепила к пояску, когда…
– Ого! А я думал, убили тебя!
Вот уж не было печали. Траин.
Ну почему из всех бойцов, присягнувших варяжскому князю Стемиду, здесь оказался именно он, отрок Траин! Вернее сказать, не отрок, а дренг. Дренг ярла Геллира Свирепого, Стемидова родича по праву брака и водителя одной из его дружин. А также родного папы дренга Траина.
Отношения с ярловым сыночком у Сергея не заладились еще с той поры, когда оба были детскими. И недешевый серебряный браслет, который украшает левое запястье Сергея, был подарен папой Геллиром как компенсация за косяк сыночка. Хотя Сергей был склонен думать, что, не случись косячок на варяжском подворье и в присутствии множества свидетелей, папаша Геллир попотчевал бы Сергея не серебром, а железом.