Варяги и Русь
Шрифт:
— Не говори так, брат, — остановил его Владимир, — христиане — достойные люди. Зыбата! Не горюй, пойдём к хоромам, увижу Добрыню — уговорю его.
— Спасибо, спасибо тебе, Владимир!— воскликнул юноша.
— А мой совет тебе, Зыбата, такой, — с насмешкой промолвил Олег, — коли тебе так дорог этот христианин, так садись на коня да, не дожидаясь, пока тебе здесь дадут подмогу, отправляйся туда. Ты ведь молодец, в бою один пятерых стоишь!
— Спасибо тебе, княжич! — радостно воскликнул Зыбата, — надоумил ты меня. Теперь я знаю, что мне делать!
— Зыбата, —
— Я помчусь туда... к Андрею.
— Один?
— Да, княжич, пусти меня!
— Остановись, безумец, подожди.
— Не могу, я должен успеть.
Он вырвался из рук Владимира и убежал.
Княжич покачал головой.
— Что-то тут совсем не то, — сказал он.
— А ты что думаешь?— спросил его Ярополк.
— Зыбата что-то скрыл от нас... Я думаю, нужно поспешить ему на помощь.
— Оставь, брат, — воскликнул Олег, — ты сам назвал Прастенова сына безумцем! Так и пусть он безумствует на свою голову. Бери-ка лук, твоя очередь!
Забава возобновилась. Юноши скоро так увлеклись ею, что позабыли о Зыбате. Закончили стрельбу лишь тогда, когда начали уже ложиться предвечерние тени.
— Зыбата так и ушёл! — вспомнил вдруг Владимир.
Олег усмехнулся с презрением.
— Пусть его!
Владимир взглянул на брата.
— Ты, видно, не любишь его?
— Чего мне его любить или не любить, — было ответом, — он всегда был не со мною...
— Всё-таки помочь ему можно бы было!
— Нет, — решительно произнёс Ярополк, — я не дозволил бы этого.
— Почему? — спросил Владимир.
— Да что мне за дело до какого-то христианина? Пусть они довольствуются тем, что никто их не трогает здесь. Зыбата сказал, что на него напали варяги. Совсем не такая пора, чтобы ссориться с ними. Отец уйдёт, останусь в Киеве вместо него я. На варяжских воинов можно положиться. Уж кто-кто, а они сумеют отстоять своего князя. Из-за старика никому не нужного, я ссориться с ними не буду.
Владимир в душе согласился с доводами брата, но всё-таки ему хотелось бы помочь и Зыбате. Он решил пойти и разыскать дядю, выпросить у него несколько дружинников и отправиться за Днепр.
Добрыня Малкович был на переговорах с венгерскими послами.
Князь Святослав готовился к походу на Дунай с лихорадочною поспешностью. Когда всё уже было почти закончено, в Киев прибыло посольство его союзника, короля венгерского, и в самые последние дни пришлось обсуждать окончательные условия заключаемого договора.
Святослав болгарское царство решил завоевать для себя. Поэтому он не хотел делиться новыми владениями, но в то же время ему не хотелось и упускать полезного союзника. Переговоры с послами шли непрерывные. Каждая сторона желала извлечь из взаимного союза возможно большие для себя выгоды. Все Святославовы воеводы участвовали в совещаниях, тянувшихся иногда чуть не целую ночь. Добрыня Малкович в качестве ближнего воеводы Святослава не отрывался от обсуждения и не уходил из палаты, понимая, что его слова и советы необходимы
Однако племянник всё-таки нашёл случай вызвать его.
Усталый воевода рассеянно слушал сбивчивый рассказ Владимира. Мысли его были совсем далеко. В эти мгновения он более думал о том, как добиться новых уступок от венгров, чем о помощи какому-то старику христианину. Тем не менее он всё-таки спросил у Владимира:
— Да о ком ты говоришь-то?
— Об Андрее, варяге бывшем.
— О том, который у твоей бабки бывал?
— О нём, Добрыня.
— Так чего же тебе беспокоиться за него?
— Убьют его, чтобы отнять Прастеновы дары.
— Оставь, ничего не будет, здесь этот Андрей.
— Как здесь! Где?
— В Киеве...
— Может ли это быть?
— Видел я его сам... Он к своим пришёл. Под вечер уже видел. Ну, прощай, пойду к князю!
Он ушёл. Владимир сразу же почувствовал облегчение. Стало быть, Андрей в безопасности и Зыбате за него нечего бояться. Вернее всего, что Прастенов сын уже вернулся домой, сам убедившись в этом. Добрыня не стал бы говорить неправду. Если он видел Андрея, которого знал в лицо, так Андрей действительно здесь.
Совершенно успокоенный, ушёл Владимир в свои покои.
Прошла ночь, наступило утро. Снова собрались у Святослава воеводы и бояре, дабы окончательно покончить переговоры с послами.
Прастен пришёл на это совещание совсем хмурый. Непонятное для него чувство беспокойства овладело его душой. Случилось что-то загадочное с Збигоем, его стремянным. Он не вернулся до утра, и Прастен ничем не мог объяснить себе его отсутствия. Но ещё более и беспокойства, и тоски наводило на Святославова воеводу отсутствие сына. Он и сам не знал, чего он беспокоится. Не раз и ранее бывало, что пользовавшийся полной свободой Зыбата исчезал, да и не на одну ночь, а на несколько, и никогда особенно об этом не думал отец, но теперь он просто не находил места себе...
Рассеянно слушал он речи, раздававшиеся около него, несколько раз ответил совсем невпопад на вопросы, обращённые к нему, и, наконец, попытался уйти с совета.
Как раз в это время гул множества голосов донёсся до всех собравшихся в советном покое.
Святослав, недовольный тем, что прервали обсуждение, взглянул на Прастена и сказал:
— Узнай, что там такое?
Прастен вышел на крыльцо.
Густая толпа людей, неистово крича, стояла перед хоромами.
— Князя! — раздавались голоса. — Князя нам! Пусть выйдет!
— Зачем князя вам? — спросил Прастен.
— Суда его требуем, пусть выходит!
Крики толпы становились всё громче.
— Князя, Святослава, князя! — ревели сотни голосов.
— На кого жалуетесь? — вдруг раздался громкий голос.
Сам князь Святослав поспешил выйти на крыльцо, чтобы узнать, в чём дело.
За князем вышли все его советники, воеводы, бояре и венгерские послы.
— На кого жалуетесь? — повторил Святослав.
— На варягов твоих, батюшка князь, на варягов, — послышались голоса.