Варяги. Смута
Шрифт:
Повинуясь всаднице, конь направился в сторону лагеря, где уже давно заметили приближающийся отряд. Мало того, группа людей неспешно двигалась вперед, явно желая встретить Рогнеду, но ближе к месту стоянки, не желая особо отдаляться.
Глава 4
Декабрь (студень), 986 год. Где-то между Киевом и Переяславлем.
Ночевки на природе — оно дело неплохое. Но исключительно в теплое время года, а никак не зимой. Зимой хорошо в городе ночевать, в хорошо протопленном помещении, а на морозец высовываться лишь эпизодически. К сожалению, сейчас расклад был таков, что кровь из носу требовалось выдвигаться в сторону Киева, да еще не на самое малое время. И временный лагерь разбивать на заранее условленном месте.
Змейка, видя мои моральные страдания, с трудом удерживалась от улыбки. Понимаю ее, ведь тогда, в бытность прежнего Хальфдана, тому было абсолютно параллельно на погодные условия. Ну а я — дело другое. привык к комфорту, но ведь Роксане о том не скажешь. Вот она и веселится, думая, что Мрачный за последнее время разбаловался, в Переяславле сидючи и воюя лишь в окрестностях и при хорошей погоде.
Кстати, о войне. Искренне надеюсь, что здесь и сейчас воевать не придется. Не ко времени это, хочется иметь в запасе побольше времени. Тогда можно будет ошарашить неприятеля парочкой козырных если не тузов, то уж точно валетов.
Утро… почти. Из-за пробирающего даже внутри шатра и теплых покрывал морозца проснулся я в рань несусветную. Дуба-ак! Поблизости мирно почивает Роксана, ну а мне уже явно не заснуть, несмотря на то. что вокруг еще темно. Да и к местному ритму жизни я никак не приспособлюсь. Как привык за полночь ложиться и часов в восемь утра вставать, так и не изменяю этой особенности. А, пустое. Встаю и, чуток полязгивая зубами, начинаю одеваться. Броню опять же забывать не стоит, разве что шлем и латные перчатки пока напяливать на себе излишне.
Уф-ф, Змейку не разбудил, что уже радует. Она ведь хоть и не хрупкая, а прекрасная девушка. Пусть отдохнет до той поры, пока сама не проснется или пока жесткая надобность подниматься не нарисуется.
Выбираюсь из шатра на морозец, обозреваю окрестности и, чтобы окончательно прогнать некоторую оцепенелость, пригоршней снега протираю лицо. Легкое жжение от тающих кристалликов снега, но бодрит, чего уж тут скрывать. Кивком приветствую хирдманов охраны и потихоньку-полегоньку направляюсь в ту сторону. Где расположился Магнус. Если спит, то беспокоить не собираюсь, но вот если уже глаза продрал, так будет хоть с кем позавтракать и горяченького чайку выпить. Того самого, дорогого и редкого, из китайских земель доставляемого.
Нет, Магнус уже бодрствовал, сидел рядом с костерком, перебирая извлеченные из мешочка руны и наблюдая за закипающим в котелке чаем. Это я вовремя к нему прибыл, даже ждать не придется.
— Мрачный… я тебя ждал, — поприветствовал меня жрец Локи, жестом приглашая садиться радом, на свободный чурбачок, пригодный для использования в качестве импровизированного табурета. — День сегодня будет значимый. Боги не говорят открыто, давая лишь намеки. Но и этого достаточно, чтобы понять.
— Понять что? — уточнил я, присаживаясь рядом и принимая от Магнуса кружку с кипящим крепким чаем. — Я ведь знаю, ты опытен и как жрец, и как просто умеющий видеть скрытое от многих человек.
— Необычен ты, Мрачный. В богов крепко веришь, то нам, жрецам, очевидно. Но большинство наших жреческих умений только за труды разума считаешь, не по простому развитого. Да и рунах мы с тобой давеча говооили. Помнишь, что сказал?
— А то! — улыбнулся я, отпивая первый глоток и едва не обжигаясь. — Ты от всего внешнего тогда отрешаешься, разум твой начинает действовать так, как обычным людям в жизнь не достичь. Все тобой ранее узнанное, а заодно и то, о чем только догадываешься, в единую картину незримую собирается. Или несколько картин, из которых более цельные выбираешь. Хорошее умение, сам к этому стремлюсь. И получается кое-что, сам то ведаешь.
— То-то и оно, что «кое-что». Вот наступит просвет в наших вечных хлопотах, приглашу с тобой повидаться тех, кто умеет «кое-что» в «нечто» превращать. Да, брат, не думал я, что этот разговор у нас с тобой случится.
— Так ведь интересный разговор.
— Именно. Только еще пару лет назад я и не задумывался о нем. Теперь же… Но вернемся к дню сегодняшнему, — посерьезнел Магнус. — Руны говорят, что важный он, что как развилка на дороге, где каждый путь к своему месту ведет.
Дело говорит жрец. Мой здравый смысл подсказывает то же самое, что ему его руны и связь с богами. И выбор совершается значимый, и пути разные, которыми история идти может. Выбирать же нам, эту историю творящим.
— Плохие для себя пути ты на нынешнюю развилку заранее отсек, — продолжил побратим. — Да только неясного много остается. Думай, Хальфдан, какая дорожка куда приведет, тут я больше сказать ничего не могу.
Ну и а том спасибо. С умным человеком на общеинтересную тему посоветоваться уже многого стоит. Если же он твой расклад во много подтверждает — вдвойне радостно становится на душе. Поэтому дальше мы просто сидели, попивали чаек да трепались ни о чем и обо всем, как частенько случалось. А потом… сигналы патрулей, которые обходили лагерь по большому кругу. Дескать, приближается отряд числом десятка в три или четыре. Вроде как с нужного направления.
— Началось, — ударив ладонями по коленям, я встал. Повернулся к стоящим неподалеку хирдманам и отдал приказ. — Всех будить, готовимся к встрече гостей и отходу на Переяславль. Оружие проверить, брони вздеть, быть готовыми поддерживать «волчий шаг».
— Не перегибаешь, брат? Одно дело почетную встречу княгине устроить, силу нашу показать. А «волчий шаг», он хорош, когда быстрее дойти или оторваться от врага требуется.
— Слишком хорошо все идет, Магнус. В таких случаях на душе неспокойно. Лучше заранее подготовиться к неприятности и улыбнуться, когда ее не будет, нежели злобно ухмыляться, борясь с последствиями собственной веры в улыбку высших сил.
— Да, это твой взгляд на мир. Посмотрим, оправдается ли он на сей раз.
Лагерь оживал. Засуетились хирдманы, облачавшиеся в броню, проверяющие оружие. Немногочисленные всадники проверяли и состояние своих четвероногих монстров, хотя зимой, в случае боя, их применение было, на мой взгляд, довольно ограниченным при нынешнем то снежном покрове.
Появился Зигфрид, зевая и каким-то чудом не вывихивая при этом себе челюсть. Завидев нас с Магнусом, приветливо махнул рукой, но протопал мимо. Похоже. проверять своих хирдманов. Человек войны и этим все сказано. В похоже, перед боем. Во время оного он на своем месте. ну а в мирные периоды способен лишь отдыхать различными способами, но никак не управлять и не разбираться в жизненных хитросплетениях. Зато идеальный союзник, надо только искренне уважать его принципы и никогда не пытаться обманывать.