Варяжская сага
Шрифт:
– Я бы никогда не принял такого выкупа! – с гневом отверг Агнар. – Но кому мы будем мстить? Мы пока не знаем точно, кто именно убил отца.
– Ты слышал, что сказал Бильд? Бреки, несущий разрушение, – один из ярлов Эрика. Я уверен, это его отряд сжег наш дом и он убийца.
– Возможно, но не наверняка, – с сомнением произнес Агнар, – и потом, никто не говорит, что мы вовсе отказываемся от мести. Так же, как борьбу с Эриком, мы откладываем ее до нашего возвращения.
– Нет, Агнар, нет! – не хотел ничего слушать Ансгар. – Как можем мы позволить себе отправиться в чужие страны, не исполнив долга перед отцом?
Кажется, эти слова младшего брата подали Агнару новую идею, и он вновь живо заговорил:
– Брат! Наш первый долг перед отцом – позаботиться о его прахе, который мы все еще носим с собой. Помнишь, что
Ансгар призадумался. Действительно, уже несколько дней они носили горшок с прахом отца, и пора было подумать об этой последней ниточке, удерживающей душу Ансвара в Мидгарде [10] . Увидев, что брат колеблется, Агнар добавил:
10
Мидгард – обитаемый срединный мир, мир людей.
– В конце концов, не обязательно сейчас же соглашаться уйти с этим Бальдром. Дойдем до моря, позаботимся об отце, а уж там решим, что делать дальше. Может, все изменится и нам не будет нужды покидать нашу землю.
– Хорошо, пусть будет так, – сдался Ансгар.
И вот, уже вшестером, они двинулись к побережью. По дороге к ним присоединились еще четверо. Сначала Брунольв Вадиссон из числа речных жителей – невысокий, худощавый юноша с водянистыми глазами, бесцветными волосами, тонкими губами и длинным носом. Затем сыновья Кари из Темного бора – заросшие густой рыжей растительностью по самые глаза близнецы Раудкар и Лодинн, коренастые крепыши, похожие на ходячие бочки. И наконец, могучий Оддвар Ярниссон с ближних холмов – высокий, на целую голову выше всех прочих в этой компании, широкоплечий, с огромными тяжелыми кулаками, но при этом с рожей, сохранившей какие-то детские черты. Идти было довольно далеко, не меньше пяти дней пути. При этом запасов продовольствия практически не было. Хорошо, что у Ивара – единственного из всех в собравшемся отряде – оказался лук. Выяснилось, что Ивар превосходный охотник и способен попасть белке в глаз с пятидесяти шагов. Полезен оказался и Брунольв, ибо каждый раз, когда они проходили мимо какой-нибудь речушки или озерца, этот парень ухитрялся едва ли не голыми руками выловить в ледяной воде пару рыбин.
Они шли к морю, а навстречу им двигалась весна. В этом году тепло пришло необычно рано, снег таял, грозя сделать лесные тропы непроходимыми. Кругом стояла сырость, и у всей компании промокла обувь.
– Если так пойдет дальше, мы совсем не сможем идти, – шмыгая носом, озвучил Ульвар мысль, тревожившую всех.
– Нам нельзя задерживаться! – обеспокоенно твердил Ормар.
На счастье, скоро приморозило, идти стало легче, но, с другой стороны, следовало хорошенько высушиться, иначе можно было отморозить пальцы ног. До моря оставался еще один переход, когда Ормар и ведомые им вольные бонды устроили полноценный роздых. Кое-как развели костер, сели вкруг и принялись сушить обувь. Поделившись в первый день пути новостями, в дальнейшем Ансгар и Агнар мало говорили со своими спутниками. Те тоже предпочитали молчать. Обстановка не располагала к разговорам. Но теперь, когда идти оставалось совсем немного, Ансгар решил задать Ормару один вопрос. Задавать его не имело бы смысла, если бы Ансгар продолжал отвергать саму возможность уйти в заморский поход, но, пока они шли к побережью, он много думал и исподволь начинал принимать точку зрения Ульвара. Чтобы окончательно решиться, необходимо было еще кое-что разузнать. И он спросил:
– Скажи мне, Ормар, что ты знаешь о Бальдре?
Ормар улыбнулся и начал рассказывать:
– В ту пору, когда я был ребенком, у нас на побережье все только и говорили, что о Торвальде. Торвальд был викингом, так же как его отец и дед. Он часто ходил в походы – и настолько успешно, что скоро снарядил три собственных корабля. В его дружине ходило две сотни людей, многие из которых были испытанными в многочисленных боях воинами. Во время одного из походов в земли франков он взял знатную пленницу и сделал ее своей наложницей. Она родила Торвальду сына, которого нарекли Бальдр.
– Непростое имя [11] , – вставил Агнар.
– Да, непростое. Но, по правде сказать, он мало походит на сына Одина, скорее на самого Одина. Когда он еще был младенцем, мать на время оставила его без присмотра. К нему подлетел ворон и выклевал левый глаз.
– Поэтому его и зовут Кривой? – догадался Ансгар.
– Именно. Но Бальдр не жалеет о том случае. Он уверен, что в виде ворона к нему спустился сам Один и, забрав глаз в залог, обещал ему удачу в будущих походах и битвах.
11
В скандинавской мифологии Бальдр – сын бога Одина – был неуязвим, но погиб из-за коварства злого бога Локи.
Раудкар хмыкнул и, подмигивая, пихнул локтем под бок Лодинна. Тот тоже весело засмеялся. Заулыбались и другие. Ормар посмотрел на них и с тихой угрозой в голосе сказал:
– Были люди, которые не верили в избранность Бальдра и смели насмехаться над его словами, но Бальдр заткнул им их смех в самую глотку. Он хороший воин, и я никому не советую с ним шутить.
– Еще посмотрим, так ли он хорош, как ты говоришь, – пробасил Оддвар.
– Будь уверен, он одолевал и не таких, как ты, отпрысков великанов. – При этих словах Оддвар довольно улыбнулся, он, кажется, любил, когда говорили о его росте. Ормар же продолжал: – Несколько раз во время битв на него нисходила сила богов, и он становился истинным берсерком. Тогда даже его собственным дружинникам было лучше находиться подальше, ибо он крушил и убивал всех на своем пути.
Ормар с удовлетворением отметил, что смешки замолкли, и теперь все слушали его с самым серьезным видом.
– Так вот, когда Бальдр подрос, отец стал брать его с собой в походы, но однажды, когда тому исполнилось уже пятнадцать зим, Торвальд велел остаться ему дома, потому что новый поход должен был быть слишком далек и труден. Как потом оказалось, Торвальд решил присоединиться к походу Рагнара Лодброка в Бретланд [12] . Как вы все знаете, в тот раз викинги потерпели поражение, а Рагнар погиб. Полег и весь хирд [13] Торвальда вместе с ним самим. Об этом стало известно только года через два, когда вернулся единственный из выживших дружинников Торвальда именем Барг. Так Бальдр остался один и без наследства. Ему пришлось начинать все с начала. Первым его дружинником и верным спутником стал тот самый Барг – он и сейчас словно правая рука Бальдра. На первых порах им двоим приходилось наниматься в чужие дружины простыми воинами, но постепенно Бальдру с помощью Барга удалось раздобыть собственный корабль. Только людей у него до сих пор было мало – кто-то из присоединившихся погибал, кто-то, не веря в судьбу Бальдра, уходил сам. Когда он направлял меня на поиски новых людей, у него было всего полторы дюжины человек.
12
Бретланд – Британия.
13
Хирд – дружина.
– Не густо, – скептически произнес Агнар.
– Да уж! – крякнул Брунольв.
– Раньше ты нам об этом не говорил! – заметил Ульвар.
Остальные тоже зашумели, так что Ормару пришлось повысить голос, чтобы его услышали:
– Посмотрите друг на друга! Нас уже целый десяток. Если и другие приведут Бальдру столько человек, то не будет даже хватать мест на корабле! Так что ему еще придется выбирать, кого брать с собой, а кого нет.
– Слышал, Ансгар, нас, оказывается, могут и не взять, – шепнул Агнар младшему брату.
– А что за корабль? – спросил Бильд.
– Драккар.
– Значит, всего чуть больше полусотни мест, – заключил Ивар.
– Не волнуйтесь, вам всем, как я вижу, по плечу путь викинга. – Ормар примиряюще улыбнулся. – Кроме того, я готов за каждого из вас поручиться.
– Я, кажется, начинаю догадываться, чего ты добиваешься, – сузил свои карие глаза Бильд. – Уж не думаешь ли ты, что твой Бальдр сделает тебя десятником?
Ормар пожал плечами:
– Что тут такого? Думаю, я это заслужил. Или ты не хочешь видеть меня своим десятником? Кто-то еще против меня? – спросил он, обращаясь уже ко всем.