Вас сюда не звали!
Шрифт:
Я уже открыла, чтобы спросить, но тут же закрыла, раздумав. Потому, что это не мое дело, да и торжественная церемония встречи уже закончилась. Первыми ушли "иномирные" гости, быстро исчезнув в одной из неприметных боковых дверей, а когда я, проводив их взглядом, снова обратила внимание на тронный помост, оказалось, что император тоже куда-то пропал, прихватив свою сверкающую свиту.
– Прекрасная Эльга, подождите!
– ко мне проталкивался господин Фуглфрид.
Да я никуда и не спешила. Глупо толкаться в дверях, где и без меня уже давка. К тому же, нужно было дождаться Отера и остальных.
–
– Ну так веди, чего встал?
– не слишком-то любезно откликнулась я.
– Только вас, госпожа, -заявил этот не слишком умный человек и выразительно покосился на моих людей.
– Ой, ты такой смешной, - фыркнула я, награждая его самой гадкой из своих ухмылок.
– Знаешь ведь, что одна я никуда с тобой не пойду, и все равно зачем-то это сказал. Вот зачем, а?
– П...приказ...
– выдавил он, но я даже не дала себе труда достушать.
– Это кто же там мне приказывать надумал?
– Еще гаже ухмыльнулась я.
– Нет уж, дружочек дорогой, так не пойдет. Или идут все, или не идет никто. Выбирай.
Надо ли говорить, что пошли все?
Вот только сама встреча оказалась совсем не такой, как я ее себе представляла.
Глава 15
Комната, в которую нас привел господин Фуглфрид, на самом деле оказалась продолжением тронного зала, зачем-то отделенным двумя слоями тяжелых драпировок и тонкой резной перегородкой. В ней был точно такой же помост и точно такие же троны, да и люди в них сидели те же. Ну и зачем было тащить нас сюда, вместо того, чтобы просто выгнать всех лишних из основного тронного зала? Должно быть, какая-то очередная дворцовая традиция.
Какое-то время мы с императором просто молча разглядывали друг друга.
В ужасные слухи о нем я, конечно, не верила, но все-таки ожидала чего-то более... ай, даже не знаю, необычного, что ли? А тут просто мальчишка. Высокий, немного угловатый и весь какой-то бесцветный, что ли. На троне он сидел неловко, будто без спросу на него влез и вот-вот получит нагоняй. Сам он был бледный до синевы, и выглядел не очень-то здоровым: щеки запавшие, губы совсем бескровные, а круги вокруг глаз такие, будто целую седмицу не спал. И даже тонкий золотой обруч короны казался слишком тяжелым для его длинной шеи, уже покрасневшей там, где в нее впился жесткий, богато расшитый ворот.
Уж не знаю, что ожидал увидеть император, но, готова поклясться, что услышала короткий вздох облегчения.
– Милая сестра, как же я рад наконец увидеть тебя!
– произнес он наконец, и я почему-то сразу поняла, что это больше, чем пустая вежливость.
– Жаль, что не встретились раньше, -просто сказала я, послав к упырям все дворцовые церемонии.- Но я тоже очень рада, правда.
Ну же, прогони всех этих бездельников, что толпятся вокруг, выставь за дверь господина Орми, и тогда мы действительно сможем поговорить.
– Как тебя приняли? Всем ли ты довольна?
– пустой, ничего не значащий вопрос и отчаянный, затравленный взгляд из-под длинных белесых ресниц.
Э, да ты не можешь? Ну так я сама все сделаю, только не мешай.
– Не всем, милый брат, не всем, -качаю головой и широко улыбаюсь, чтобы смягчить резковатый ответ.
– Один поэт как-то сказал: врага встречай клинком, гостей встречай почетом, а родича столом, ломящимся от яств. Найдется ли для меня место за твоим столом, брат?
– В такой день не пристало думать о пирах, -холодно обронил господин Орми и я скрипнула зубами, гася в себе раздражение.
Ах да, горе великое и я кругом виновата. Помню, не забыла. Сам-то почему не в трауре, о господин ревнитель традиций? Ладно, императору дворцовый этикет не велит, но ты же не император. Пока еще нет.
– Тебе кажется, что мои слова прозвучали неуместно?
– так же холодно откликнулась я.
– Но почему же? Можно ли винить любящую сестру за простое желание немного побыть с только что обретенным братом вдали от назойливого внимания двух дюжин незнакомых людей? Разве это оскорбит память почившей?
Но не таков господин Липучка, чтобы вот так запросто отступить.
– Приказывайте, государь, и траурная церемония будет отложена, -тихо и печально произнес он, покорно склонив голову.
– Но все же прошу не правителя, но родича: не отбирай у нашей бедной маленькой сестренки ее последнюю радость. Милая Магни так любила полуденное солнышко, ей бы хотелось, чтобы оно...
Ой, нет, только не новая порция его слащавых соплей.
– Мертвым нет дела до погоды, - грубо оборвала я, окончательно растеряв остатки терпения, и добавила, просто чтобы его уесть: -К тому же, если я правильно помню, полный ритуал погребения занимает целый день и полночи. Конечно, многие теперь предпочитают короткий, но разве наша славная малышка Магни не заслуживает только самого лучшего?
Тут император подался вперед, будто на что-то решился.
Вот только сказал совсем не то, на что я рассчитывала:
– Не нужно ссор в этот печальный день. Сестра, ты ведь помнишь слова другого поэта: перед лицом беды лишь тот стоит, не дрогнув, за чьей спиной семьи надежен щит... номер тридцать семь в вашей первой сотне, не так ли?
Ну да, это из баллады о Синем озере и она действительно входит в тот самый сборник из ста легенд, баллад и песен, который каждый проводник должен заучить наизусть в первый месяц своего обучения. Вот только она там в самом конце, то ли восемьдесят первая, то ли восемьдесят третья. А номер тридцать семь, это... о, ну конечно! Легенда о белом олене. Значит и браслет тот мне в подарок не по ошибке отправили и не для того, чтобы напугать. Это был крик о помощи.
– Тридцать пять, - "поправила" я, но получила еще один отчаянный взгляд.
Все ясно. Ничего-то ты толком не знаешь, Твое Величество. А жаль. Там как раз хорошая песня: "спиной к спине в кольце врагов мой верный друг и я...". Ну да ничего, обойдемся как-нибудь без старых пыльных книжек.
– Могу я кое о чем тебя попросить, брат?
– спросила я и, дождавшись императорского кивка, продолжила: - Моя сестра Эйрин и я всегда были очень близки, но так уж случилось, что прямо перед расставанием, у нас произошла размолвка. Знаю, она еще злится и не хочет меня видеть, но, быть может, ты мог бы убедить ее принять мои извинения?