Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)
Шрифт:
Мальчики пошли по тропинке. Солнце начинало сильно припекать. Волосы покрылись пылью.
— Не стоит со всяким разговаривать, — нащупывая на груди свой пакет, сказал Васек.
Одинцов протянул руку:
— Дай потрогать… А толстый пакет! Видно, важное поручение. Хотя в тонком иногда еще важнее бывает!
— Конечно, бывает, — неохотно согласился Васек. — Я читал где-то, что в гражданскую войну один герой ехал с таким пакетом и попал к белым… Так он знаешь что сделал? Весь этот пакет съел!
— Да что ты?
— Честное слово, съел! Там еще сургуч был — так и с сургучом вместе.
— Это здорово! — Одинцов задумался.
Васек снова пощупал свой пакет:
— А нам, в случае чего, тоже придется съесть, пожалуй…
— Да он толстый! — засмеялся Одинцов. — Как его есть?
— А как красноармеец ел? Думаешь, вкусно ему было?
Одинцов покрутил головой:
— Я один раз промокашку съел маленьким… Конечно, если придется…
Ребята замолчали.
К полудню ноги у них устали, оба приуныли и еле тащились по дороге.
— Хоть бы свистнуть один раз! Попробовать, что за свисток такой? — сказал Васек, разглядывая подарок Мазина.
— Зайдем в лес и свистнем! — оживился Одинцов;
— Так нам сейчас крюк надо делать!
— Ну что ж такого? Свистнем по разу, а тогда за это пойдем побыстрей.
— Ладно.
Свернув с шоссе, мальчики побежали в лес. Выбрали тенистое местечко. Прислушались, оглянулись. Васек свистнул. Коля упал в траву и задрыгал ногами:
— Ох и свист!
Свист действительно был резкий, пронзительный. Одинцов тоже свистнул.
— Мы еще не в полную силу. А если в полную свистнуть — вот было бы!
Что было бы, никто не знал, но мальчики выбрались на шоссе довольные. Усталости как не бывало. На закате солнца дошли до того места, где когда-то пил из ручья Митя. Ребята влезли по пояс в водоросли, потом обмылись ключевой водой. Закусили и снова вышли на шоссе.
— Вот Жуковка виднеется… А нам еще в сторону километров пять.
Ноги стали утопать в песке. Попадались неубранные разбитые телеги, остатки легкового автомобиля, отлетевшие и утонувшие во рву колеса.
— Ведь это около Жуковки грузовик разбили… — шепотом сказал Васек. — Здесь наши девочки ехали… Одинцов заморгал глазами:
— Знаешь, Васек, я их никогда не забываю и не забуду! А ты?
— Никто из ребят не забывает. Только не говорим… Что теперь говорить!
— А какие девочки были! Валя Степанова, Лида Зорина, Нюра Синицына… Самые лучшие люди из всего класса!
Васек кивнул головой.
— Если б хоть знать, что они не мучились, что сразу… — сказал Одинцов и вдруг остановился.
Впереди лежала груда железа. Около нее одиноко высился белый деревянный столбик.
Мальчики на цыпочках подошли к нему. Одинцов закрыл лицо руками и бросился в траву. Васек присел около насыпи, вытирая кулаком глаза. Не глядя друг на друга, мальчики нарвали цветов, положили на могилу.
— Давай тут, около них, и заночуем, — предложил Васек. — Все равно нам в лесу ночевать.
Мальчики залезли в перевернутую вверх дном разломанную машину. Долго говорили о девочках, вспоминали, как дружили и как ссорились с ними в классе.
— А мне всегда Нюра Синицына представляется… Я ее до зла доводил, придирался к ней, — изливал душу Одинцов.
— Она бы тебя простила теперь, если б знала…
Выговорившись, Коля заснул. Заснул и Васек.
По небу рассыпались мелкие звезды. Черной грудой лежал на дороге разбитый грузовик. Мальчики дружно посапывали, неудобно свернувшись под искореженной кабиной. Они не слышали, как хрустел в лесу валежник, как всхрапывал конь, осторожно переставляя копыта через поваленные деревья.
Мальчики не видели, как, пригнувшись к земле и прячась за обломками, перебегали через дорогу какие-то люди и, притаившись во рву, зорко вглядывались в даль.
Резкий, пронзительный свист разбудил обоих. Васек испуганно схватился за пакет. Одинцов вскочил, больно ударившись головой о железо.
С дороги грянули выстрелы, с треском разорвалась граната, застрочил пулемет.
Вспыхнуло пламя, где-то заржали лошади, раздались крики.
Мальчики, схватившись за руки, выглянули наружу.
На дороге, сгрудившись, буксовали машины, черным столбом поднимался дым, прорывались клубы пламени. Вокруг метались полицаи и солдаты. При свете огня можно было видеть, как они прыгали с машин на землю и падали под ударами напавших на них людей. Крики заглушались стрельбой. Мимо пылающего грузовика проскакал какой-то боец на гнедом коне. Неподалеку от мальчиков разорвалась граната. От страха они замерли, тесно прижавшись друг к другу. Когда стрельба затихла, они снова поглядели в щель.
Мимо ребят промчались телеги и, свернув в лес, запрыгали по ухабам. За ними ускакал конь. Под мышкой у седока торчали дула немецких автоматов.
На дороге остались пылающие машины и распростертые тела убитых полицаев и гитлеровцев.
Васек схватил за руку Колю Одинцова, и они, выбравшись из-под обломков грузовика, бросились в лес. Мальчики бежали, натыкаясь на кусты и деревья, обдирая об острые сучки ноги. Они боялись оглянуться назад, боялись остановиться, чтобы перевести дыхание. Наконец, споткнувшись о заросший мохом пень, оба упали. Позади них сквозь гущу леса просвечивало розовое пламя.