Ваше благородие
Шрифт:
С места поднялся командир разведывательного батальона, майор Корж.
— Товарищ генерал, за время вашего отсутствия произошло два чрезвычайных происшествия. Первое: по шестому каналу телевидения прошел сигнал тревоги, известный нам как «Красный пароль». Это произошло в 21.36 по местному времени. Второе: во время ночного нападения несколько человек были захвачены в плен. По их словам, они — резервисты вооруженных сил Крыма. Насколько я понял, ими командуют из тактического центра Чуфут-Кале, что под Бахчисараем.
— Так-так, — Грачев поставил чашечку на стол. — Очень интересно. Но тогда вопрос: кто же захватил телевышку, чтобы передать «Красный пароль»? И почему местное телевидение к этому моменту еще продолжало работать?
Корж посмотрел на своего командира, как учитель на двоечника.
— Товарищ генерал, шестой канал — это не местное телевидение. Это Центральное телевидение СССР.
— Что-о?
— Сигнал был передан во время прогноза погоды в программе «Время». Из Москвы.
— Еб твою мать, — сказал Грачев, садясь.
Из Москвы. Это означает, что там на высшем уровне продолжает действовать крымская резидентура. Это означает, что со своим вторжением СССР попал, как кур в ощип, в заранее спланированную и тщательно подготовленную операцию. Это означает, что ялтинское нападение — не вылазка отдельной экстремистской группировки, и не запоздалая попытка генералитета исправить положение, а начало войны.
Грачев посмотрел на карту Крыма, висящую на стене. Это была красивая объемная карта с подсветкой, и на ней сам генерал вчера обозначил расположение советских частей в Крыму. Красные флажки, как бородавки, усыпали центр Крыма, побережье, все промышленные и деловые города, Северный Укрепрайон.
— Полковник Ефремов, вы сегодня же двинетесь в Бахчисарай маршем, всем полком. — сказал он наконец. — Ваша задача: выбить экстремистов из тактического центра Чуфут-Калэ. По возможности, уничтожить их всех. По дороге разделитесь, один бвтвльон повернет на Ялту, к Гурзуфскому седлу. Там сейчас наши закрепились, держатся из последних сил.
— Слушаюсь, товарищ генерал… Только разрешите доложить…
— Разрешаю.
— Проблема с бензином стоит очень остро. По состоянию на данный момент я смогу привести в действие… хорошо, если треть машин.
Грачев перевел взгляд с него на генерал-майора Сухарева. Ну-с, что скажет наше ЧМО? Как снабженец предлагает решить проблему с бензином? И почему она вообще возникла, эта проблема?
— Товарищ генерал, — процедил Грачев. — Как так вышло, что две трети машин растратили весь запас бензина по дороге из аэропорта в город?
Ефремов откашлялся, прочищая горло, потом выпалил:
— Многие машины при погрузке в самолеты не были дозаправлены после марша. Те, что были дозаправлены, в основном сейчас на ходу.
Грачев ждал, не отрывая взгляда. Ну, что ты еще будешь врать, голубь наш сизорылый? Ведь даже в недозаправленной БМД бензина хватит, чтобы объехать весь Крым по периметру. Давай, договаривай…
— Кроме того, многие мои люди не получили еды и сухих пайков. — выдавил из себя Ефремов. — С утра в столице наблюдался дефицит бензина, и местные граждане склонили многих водителей к обмену бензина на продукты.
Две трети личного состава воруют бензин, вздохнул Грачев. И мы собираемся воевать. Да наши деды в гробу бы перевернулись, узнай, что их наследники толкают бензин на вражеской территории в обмен на жратву. В их бытность таких гавриков, если находили, мигом ставили к стенке. К сожалению, сейчас эту проблему должным образом разрешить было трудно: две трети личного состава к стенке не поставишь.
— Короче, достаньте мне бензин где хотите. — процедил он. — Слышите, Сухарев? Или через полтора часа все машины заправлены, или от вашего звания остается ровно половина. Догадываетесь, какая? Все, совещание окончено, все свободны, кроме товарища полковника — он кивнул на Ефремова.
— Короче, вот какие дела, — Грачев нашел на карте Гурзуфское Седло. — Вот это место. Вот здесь дорога развалена, БМД не пройдут. Здесь, где я проехал — тоже не пройдут, пешеходный мостик, его и на карте-то нет… Только наши м-мудрецы обозначили… Так что вот по этой дороге пошлешь батальон, из Бахчисарая в Ялту.
Полковник Ефремов мог бы возразить…
Он мог бы сказать, что посланный батальон не успеет. Что майора спасут только вертолеты — ударные, которые врежут по врагу с воздуха, и транспортные, которые эвакуируют батальон. Но вертолеты Грачев вызывать не станет, в том-то и штука… Вызвать вертолеты — сообщить в Одессу, что здесь творится, рискнуть карьерой. Нет, на такое Грачев неспособен… Зато очень даже способен прихлопнуть подчиненного, высунувшегося с неуместной инициативой.
Поэтому Ефремов промолчал.
— Да, — вспомнил Семенов, когда Ефремов уже собрался выходить, — тут крутится этот ГРУшник, Резун… Требует встречи…
— Через час, — сказал командир дивизии. — Или даже полтора…
Проводив полковников, Грачев вернулся к дивану, снял ботинки, фуражку и китель, ослабил галстук и вытянулся на мягком замшевом пузе импортной мебели. У него есть полтора часа, чтоб восстановить силы. Этого мало, но что поделаешь, командовать дивизией — это не в бочку пердеть.
Звонить в Одессу он не собирался. Не такой дурак. В Одессу он позвонит победителем, а пока обрыв связи ему на руку.
Грачев не думал, что это задание будет особенно сложным. Батальон Лебедя выкинули из Ялты потому, что нападение было подлым и неожиданным. На этот раз неожиданно будут действовать они, советские десантники. Конечно, война переходит в плоскость партизанской. Даже с уничтожением тактического центра или его захватом. Но партизаны — это несерьезно. Несерьезно как в прямом, так и в переносном смысле. «Партизанами» в СССР называли резервистов, а какие резервисты вояки — всем известно. А в прямом смысле… Вы скажите мне на милость — где тут можно партизанить? Крым урбанизирован донельзя, города друг к дружке так и липнут, все леса объявлены национальными парками, их за день можно пересечь пешком. Прогадали вы, ребята, со своим «красным паролем», и я вам это докажу…