Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики

Гаррисон Гарри

— Чем служить вам, — сказала Иваин, — я скорее брошусь на собственный меч!

Хишах пожал плечами:

— Тогда бросайся.

Он повернулся к Гараху.

— А ты?

Но Гарах уже рухнул на пол в глубоком обмороке. Хишах снова обернулся к Карсу.

— А теперь, — сказал он, — ты увидишь, как мы приветствуем нашего повелителя!

Бокхаз застонал и закрыл лицо руками. Карс судорожно сжал бесполезную шпагу и спросил странным низким голосом:

— И никто не знал, что Рианон возненавидел детей Змеи, — никто, кроме дхувиан?

Хишах ответил:

— Куру знали об этом, но они все равно осудили Рианона на заточение, потому что раскаяние пришло к нему слишком поздно. А кроме них,

знали только мы. И почему мы должны были рассказывать вам правду, когда нас забавляло то, что Рианона, восставшего на нас, все проклинают за то, что он был нашим другом?

Карс закрыл глаза. Пол качнулся под ним, и в его ушах стоял звон. Истина вспыхнула, ярко освещая все. Рианон говорил правду в гроте Мудрых. Он говорил правду о своей ненависти к дхувианам!

Зал словно наполнился шорохом сухих листьев — дхувиане медленно двинулись к Карсу. С усилием, почти невозможным для человека, Карс отчаянно пытался в эту последнюю минуту разбудить тихий, темный и странно спокойный угол в своем сознании.

Он крикнул:

— Рианон!

Этот хриплый крик заставил дхувиан остановиться. Но они замерли не от испуга — от смеха. Да, это и вправду была кульминация всего спектакля! Хишах крикнул:

— Да! Зови Рианона! Может быть, он выйдет из могилы, чтобы помочь тебе!

И они пялились на него бездонными холодными глазами.

Но Иваин поняла. Она быстро придвинулась к Карсу, и ее меч вышел из ножен, готовый защищать его до последнего вздоха своей госпожи. Хишах засмеялся:

— Прекрасная пара — принцесса без царства и фальшивый бог!

Карс снова позвал прерывистым шепотом:

— Рианон!

И Рианон ответил. Из глубины сознания Карса, где он скрывался, Проклятый вышел на волю, заполняя страшной и неведомой силой каждый атом и каждую клеточку мозга землянина, полностью подчинив его себе теперь, когда дорога была открыта. Как и тогда, в гроте Мудрых, сознание Мэтью Карса отступило, и он словно наблюдал за собой со стороны. Он услышал голос Рианона. Настоящий голос бога, которому он мог только подражать, — он срывался с его губ гневом, который был выше человеческого понимания.

— Приветствуйте вашего господина, о ползучие дети Змеи! Склонитесь перед ним — и умрите!

Глумливый смех замер — и воцарилась тишина. Хишах отступил, в глазах его показался страх. Голос Рианона перекатывался, подобно грому, в огромном зале, отражаясь от стен. Сила и ярость Рианона сверкали в глазах землянина, теперь он, казалось, вздымался над дхувианами, а меч был, как молния в его руке.

— Ну, как насчет чтения чужих мыслей сейчас, Хишах? Смотри глубже — глубже, чем ты заглядывал раньше. Смотри туда, куда ты не мог проникнуть, потому что я установил барьер на твоем пути!

Хишах издал высокий и шипящий звук. Он в ужасе отшатнулся, и кольцо дхувиан рассыпалось; они рванулись искать свое оружие, их безгубые рты широко растянулись от страха. Рианон засмеялся. Это был жуткий смех того, кто ждал целую вечность — ждал мести и наконец дождался ее.

— Бегите! Бегите и спасайтесь — ибо, забывшись в вашей великой мудрости, вы позволили Рианону пройти через охраняющую вуаль, и смерть пришла вместе с ним в Кара-Дху!

И дхувиане бежали, спотыкаясь в темноте, хватая с пола свое оружие, которое, как они знали, им не понадобится. Зеленый свет сиял на сверкающих трубках и призмах. Но рука Рианона, ведомая теперь его знанием, уверенно коснулась самого большого предмета. Он тронул центр плоского хрустального колеса, и оно стало вращаться. Внутри металлического шара находилось какое-то сложное устройство, которое он привел в движение,

некий контрольный механизм. Карс не понял, что это было. Он только увидел, как в тусклом свете появилось странное темное облако, окутывая его, Иваин, дрожащего Бокхаза и Гараха, в глазах которого уже не оставалось ничего человеческого и который стоял на четвереньках, как животное. Оружие Рианона тоже застилалось этим круглым облаком, и хрустальные стержни издавали слабый мелодичный звук. Темное кольцо стало расширяться волной, уходящей от берега. Дхувиане пытались остановить его. Острые снопы пламени, холодного огня и сверкающих вспышек коснулись и угасли под этой волной. Сильное электрическое поле разбило их на мельчайшие частицы и не позволило им проникнуть за круг Рианона.

Темный круг быстро увеличивался, захватывая пространство все дальше и дальше, и там, где он касался тела дхувиан, холодное змеиное тело сжималось и с шорохом падало, как сухая кожа. Рианон больше не произнес ни слова. Карс ощутил в себе его могучую силу, заставляющую хрустальное колесо вращаться быстрее и быстрее на постаменте, и его собственное сознание содрогалось под тяжестью силы, исходящей от Рианона. Он только смутно мог догадываться о природе страшного оружия Проклятого. Оно было частью смертельного ультрафиолетового излучения Солнца, которое разрушило бы все живое, если бы не защитный слой озона в атмосфере. Но если ультрафиолетовое излучение, известное Карсу, легко поглощалось озоном, то это, которое излучалось страшным оружием Рианона, не встречало никаких преград. Металлический круг посылал излучение, которое не могло поглотить ничто. И там, где оно задевало живую ткань, оно убивало.

Карс ненавидел дхувиан, но никогда человеческое сердце не вмещало столько ненависти, сколько — он знал — было сейчас в сердце Рианона.

Гарах жалобно заскулил и отшатнулся от возвышающегося над ним человека с горящими глазами. Полушагом, полуползком он отодвинулся в сторону, со странным звуком, напоминающим смех. Прямо в середину темного круга отбежал он, и смерть настигла его и набросила на него свое черное покрывало.

Расширяясь все дальше и дальше, двигалось, пульсируя, безмолвное поле. Через металл, и кожу, и камень проходило оно, сжимая, убивая, догоняя последних из сыновей Змеи, которые убегали в темные лабиринты Кара-Дху. Не было больше оружия, которое могло сопротивляться ему. Не было больше рук, способных поднять это оружие. Смертоносный круг дошел наконец до Вуали. И когда кольцо коснулось ее, Карс ощутил мягкий толчок. И тогда Рианон остановил колесо.

Наступил миг абсолютной тишины. Все трое — в этом городе живых больше не было — стояли неподвижно, слишком потрясенные даже для того, чтобы дышать.

Наконец голос Рианона произнес:

— Змея мертва. Пусть этот город и мое оружие, которое принесло столько зла в этот мир, погибнет вместе с дхувианами.

Карс отошел от хрустального круга и взял в руки другой прибор — одну из длинных металлических трубок с линзами. Он поднял маленькую черную трубочку и нажал на кнопку — из стержня вырвалось несколько лучей, слишком ярких для человеческих глаз. Одна-единственная короткая вспышка вылетела оттуда и коснулась камня.

Казалось, пламя пожирает даже сами атомы камня, словно они были сухим деревом. Как буйный лесной пожар, поднялось оно выше флагов. Пламя задело хрустальный круг, и оружие, уничтожившее Змею, в свою очередь тоже было разрушено. Началась цепная реакция, которую не смог бы объяснить ни один ученый Земли. И она сделала атомы камня такими же нестабильными, как радиоактивные элементы с высокими порядковыми номерами в таблице.

— Идем, — сказал Рианон.

Они прошли пустыми безмолвными коридорами, а позади них странное и страшное пламя пожирало город Змеи.