Ватиканские Народные Сказки
Шрифт:
Однажды с далёкого юга, который окружает Ватикан, прибыл состав с колониальными товарами. Среди прочих диковинных вещиц там были и шахматы. А поскольку вследствие неразберихи, творившейся после очередного нашествия варваров, состав был отправлен на запасные пути и поспешно там забыт, то шахматам, как и всем остальным их сотоварищам по заточению, при внезапно появившемся обилии свободного времени делать было совершенно нечего. Шахматы пытались развлечься всеми доступными им в их положении способами, как то: лежанием в состоянии покоя, неистовыми плясками на шахматной доске, попыткой переворота доски, подсчитыванием численности зёрнышек при условии, что на каждую последующую клетку доски класть оных в II раза больше предыдущей. Пресытившись всем этим, шахматы вдруг вспомнили своё прямое назначение, и вслед за этим пришло осознание, что правил игры в себя они не знают. «Если даже правил нет, их следует придумать!» – решила самая мудрая фигура. Тем шахматы и занялись. Как и в любой игре, здесь должно было присутствовать противостояние, посему половина чёрных фигур, объединившись с половиной белых, оппонировала
Жизнь вроде бы наладилась и не казалась такой рутинной. Но однажды дверь в вагон отворилась и шахматы, а вместе с ними и все остальные колониальные товары, зажмурились от ворвавшихся солнца и ветра…
Шахматы попали в лавку спорттоваров. Прочитав на внутренней стороне доски правила игры, ватиканцы начали играть в шахматы и вскоре зело полюбили сию игру.
Только к концу повествования сказочник заметил, что таинственного старца уже давно нет рядом.
XII
В Ватикане за время отсутствия сказочника случился Прогресс. Приезд сказочника пришёлся на завершающую стадию грандиозных преобразований, в результате коих стремительно исчезала старая добрая одноэтажная столица, и на смену ей выплывал дымящий мартеновскими трубами и ощетинившийся башенными кранами Левиафан. Изменения были столь радикальны, что люди суетные и склонные ко всякого рода переменам предлагали даже переименовать столицу в Новый Ватикан. Сказочник, будучи человеком передовых воззрений, не мог не отразить сих процессов в своих сказках. И конечно, отразил.
Ватиканский синематограф
Однажды, во дни торжества всеобщего прогресса, ватиканская наука явила общественности своё очередное изобретение – кинематограф. Изобретение было столь удачным и вызвало такой резонанс в обществе, что первый же фильм – «Прогулка Папы Бенедикта XVII по Ватиканскому саду» – занял I место в киночартах. Папа Бенедикт XVII, выждав для солидности несколько фильмов, высочайше изъявил желание посетить сеанс кинематографии. Специально для взора столь высокопоставленной особы решили создать фильм яркий и зрелищный, такой, какие снимали индейцы на своих кинематографических студиях «СвяЩЩенный лес» и «XX Century Wolf». Совместными усилиями студий «Ватиканфильм» и «Монблан pictures» был явлен суперблокбастер «Диавол разбушевался и возвращается».
В день премьеры зал был более чем полон. Этому весьма поспособствовало такое нововведение, как массированная реклама в проповедях с амвонов всех церквей Города. Итак, в первых рядах сидел сам Папа и высокопоставленные кардиналы; за ними следовали епископы попроще и прочие аббаты; далее уже располагались всякие там певчии, викарии и нунции. И галёрку плотно оккупировали церковные сторожа и сельские священники.
И вот, действо началось. В кромешной темноте появилось название фильма и некий невидимый глазу человек возгласил: «От Создателя всего сущего! А также от создателей фильмов „Прибытие папского кортежа“, „Прибытие папского кортежа II“ и „Папский кортеж возвращается“». И начался фильм…
Никакие глаголы не в силах описать всего великолепия картины, оригинальность задумки и новизну сюжета! Но и нельзя вполне удержаться хотя бы от краткого пересказа сего шедевра. Итак.
В счастливые дни Ватиканской державы, когда никакого коварства не ожидалось, вновь восстал Диавол из глубин преисподней. И захотел сей враг рода ватиканского предать всё, созданное по благоволению Божьему, бессмысленному разрушению и мерзости запустения. На своём пути наверх – из преисподней на землю – он соблазнил ватиканских шахтёров. Те, находясь, по сравнению с иными ватиканцами, к аду ближе, оказались наименее устойчивыми к пропаганде и агитации лукавого. И обрушился адский сатана со своим воинством неисчислимым на Землю, и воевал ея три дня и три ночи, и слышался скрежет зубовный средь народов, Круг Земной населявших. Но на защиту всего человечества встал Ватикан. Ватиканский ГенПапШтаб посреди всеобщего хаоса искал пути сокрушения диктатора преисподней. И вот, посольство генерал-кардиналов и штабс-аббатов отправляется в тихую ватиканскую глубинку, где в глухом горном селении служит некий приходской священник. Но не простой то был священник – в прошлом был он наиславнейшим воином, служил некогда в отряде нунциев особого назначения, являлся обладателем всех ватиканских и некоторых неватиканских высших наград, с отличием закончил Сорбонскую Высшую Духовную академию и владел в совершенстве школой рукопашного боя клервосских (монахов. Но повздорил он некогда с начальством относительно трактовки XXI главы пророчеств Исайи и, осерчав, покинул службу. Но каждый вечер после проповеди достаёт он из сундука все свои награды, диплом Сорбонской Высшей Духовной академии, фотографическую карточку своего любимого ручного енотика, убитого фанатиками-язычниками, и некоторое время смотрит на всё это со значением.
Узнав от прибывшей высокопоставленной делегации о вселенской угрозе человечеству, герой, забыв прежние обиды и презрев грядущие опасности, в чём был отправляется сокрушать Зло. Уничтожив в рукопашной схватке армию рудокопов, изобличив и посрамив в религиозном диспуте их главарей, он, наконец, добирается до самого Диавола. Схватка была преисполнена драматизма: герой поначалу и избивался нещадно; и висел над пропастью, слушая оскорбительные речи сатаны, в коих он, между прочим, упомянул о способе своей аннигиляции (ведь считал, что ему уже ничего не грозит и герой доживает последние минуты); и пытался дотянуться до сорвавшегося с его груди нательного крестика, чему, безуспешно в итоге, пытался помешать лукавый. Но потом вспомнил герой свою великую миссию, возопил неватиканским голосом и собрал воедино все свои силы. Заблокировав защитной молитвой заклинания супостата, главный герой переходит в контратаку и первой молитвой вбивает дьявола в сыру землю по пояс, второй – по шею и третьей отправляет на постоянное место работы – в преисподнюю.
Завершается всё помпезным финалом: уцелевшие в этом Армагеддоне ликуют, шахты с остатками в них рудокопов засыпаны, Диавол посрамлён.
Успех фильма был несомненным. Исполнявший роль главного героя был удостоен звания заслуженного народного ватиканского артиста, съёмочная группа была одарена парчёй и златом, а кинематограф получил официальное благословение.
XIII
Рассказав про открытие кинематографа, сказочник не мог пройти мимо изобретения и, пусть и недолгого, существования биржи.
Basilica Mercatoria Vaticana (Ватиканская биржа)
Однажды во время, когда искусственный свет занимает место света естественного, а проще говоря, ближе к вечеру, к Папе Неготию (VII пришёл некий человек. Глядя на его бизнес-камзол, Папа грустно подумал, что вот, мол, опять к нему явился очередной торговый агент, который будет предлагать ему электрощётку для усов (которых у Неготия и не было). Или же это бродячий софист, который будет уверять Неготия со свойственной их цеху непосредственностью, что тот так и умрёт ослом, если не выучится у него, мудрейшего из софистов, всей (вот так прям и всей) эллинской премудрости. Но незнакомец оказался Деловым Человеком. И предложил он Папе создать в Ватикане биржу. Деловой Человек красочно описывал, как неистово сражаются между собой на бирже быки и медведи, подобно легендарным льву и единорогу из мифов придворного министреля Л. Кэрролла; как одухотворённые мужи, имеющие чин маклеров, поднимают вверх палец и выкрикивают цифры, словно усердные почитатели Пифагора; и некие, называющие себя игроками, снуют меж колонн биржи, будто аристотелевы перипатетики. А главное, в результате всей этой деятельности проливается на биржевой люд золотой поток безантов, талеров и дирхемов.
И воспламенился Папа новой идеей, ибо в глубине души был очень даже склонен к авангардным экспериментам, и возжелал воздвигнуть биржу. В главе его уже создался рассказом Делового Человека красочный образ предстоящего нововведения, и был он похож на нечто среднее между ристалищем благородных рыцарей, ярмаркой в день святого Нуллия и багдадским зверинцем. И бросился Папа Неготий VII со всей неистовостью своего пылкого сердца в круговорот финансово-биржевых страстей. Каждый новый Божий день приносил какие-нибудь новости: Папа с удивлением узнавал, что продажа индульгенций на Парижской бирже резко возросла после дня Святого Варфоломея, а германский рынок ценных бумаг чутко отреагировал на интервью, данное газете «Wittenbergische zeitung» М. Лютером, – продажи индульгенций резко сократились. Папа выкупил контрольный пакет акций предприятия «Норильск шекель», и, наоборот, удачно скинул акции компании «Раста», которая вскоре после этого превратилась в дым (говоря образным языком ватиканских биржевых маклеров). Папа отреагировал гневным посланием на результаты соревнования по нахождению ссылок по слову «клибанарий», где поисковая система Yahve. com потерпела сокрушительное поражение от www. naydyotsyavsyo. ru, и акции последней поползли вверх. Впрочем, это никак не задевало финансовых интересов Неготия, и он даже и не знал, что такое или кто такой этот клибанарий. Папа, держатель акций многих стеклодувных и зеркалодобывающих мануфактур, немало поволновался, когда Республика Кот-д’Ивуар выбросила на ватиканский рынок огромное количество стеклянных бус и зеркалец, накопившихся в этой африканской стране за века общения с ватиканскими купцами, миссионерами и конкистадорами.
Дефолт всех финансовых надежд Папы Неготия VII наступил неожиданно (как это и должно происходить во всех уважающих себя сказках). Подобно тому, как ребёнок бросает в забвение игрушку, столь полюбившуюся в первые дни знакомства с ней, так и Неготий в один погожий день с гневом отрешился от дел биржи, и даже предал её анафеме. Поводом для этого послужило следующее: на ватикано-иранской границе иранскими пограничниками была арестована и уничтожена вместе с водителями и экспедиторами контрабанда сала и порнографии. В результате, Папа потерял все деньги, вырученные за экспедицию в тёплые моря купца Франциско Дрейка. Хотя в ответ ватиканская авиация и нанесла авиаудар по иранским арсеналам серпоносных колесниц, но это было слабым утешением для впечатлительного Неготия.