Вайандоте, или Хижина на холме
Шрифт:
— Это хорошо. Я очень рад, что я вижу тебя таким. Вайандоте горд, и я уверен, что услышу от него только правду. Скажи же мне, что ты знаешь об индейцах, которые у мельницы? Зачем пришли они сюда? Как ты встретился с сыном и куда хотят пойти отсюда индейцы?
— Вайандоте не газета, чтобы говорить все зараз. Пусть капитан говорит, как вождь вождю.
— Много ли белых между индейцами?
— Положите их всех в реку, вода скажет правду.
— Ты полагаешь, что их много выкрашенных?
— Разве краснокожие ходят толпой, как стадо животных? Это видно по их следам.
— Ты шел за ними издали, Вайандоте, чтобы в этом удостовериться?
Тускарора сделал утвердительный жест.
— За могавками! Был у них на мельнице. Тускарора не любит много ходить с могавками.
— Значит, краснокожих там не много?
Ник шесть раз поднял руку и показал еще два пальца.
— Выходит тридцать два, Ник!
— Это могавков, также онеидцев четыре и онондагас один.
— Всего тридцать семь. А белых сколько?
Индеец поднял две руки четыре раза, потом показал еще семь пальцев.
— Сорок семь. Значит, всех бледнолицых и краснокожих восемьдесят. Я думал, их больше, Вайандоте!
— Ни больше, ни меньше. Есть еще несколько старух между бледнолицыми.
— Старух? Ты ошибаешься, Ник! Я видел только мужчин.
— У них есть бороды, но они как старухи. Говорят, говорят, а ничего не делают. Индейцы таких зовут старухами. Жалкие воины! Капитан их побьет, если сражается так же, как в старое время.
— Гуг, мне хочется знать о Роберте, — сказала мистрис Внлугби. — Скажи мне, Вайандоте, как отыскал ты Роберта?
— Читал книгу земли, — ответил важно Ник. — Две книги всегда открыты перед вождем: книга неба и книга земли. Первая говорит о погоде: снег, дождь, ветер, гром, буря; вторая показывает след того, кто прошел.
— Что же ты узнал по ней?
— Все! След майора прежде у мельницы. След сапога, а не мокассина. Прежде подумал, что это нога капитана, но эта меньше, и я узнал ногу майора. Ник хорошо знает ее; шел от «хижины» до Гудзона и смотрел на след майора. Тускарора читает свою книгу так же хорошо, как бледнолицый свою.
Ник оглянулся вокруг и прибавил торопливо:
— Видел след его в Бенкер-Гилле и узнал между шесть, десятью, двумя тысячами воинов.
— Мне это кажется невероятным, Ник!
— Вы не верите? Почему старый солдат всегда подозревает индейца, а жена его верит? Спросите у матери! Вы думаете, что Ник не знает след ее сына, след молодого начальника?
— Я думаю, что действительно Ник мог узнать ногу Боба, Гуг, — сказала мистрис Вилугби.
— Да, Ник, если ты и дольше будешь говорить так же, то моя жена будет всегда верить тебе. Ты точно льстивый вельможа. Хорошо, ты узнал след моего сына. Потом просил ли ты свидания с ним или виделся тайно?
— Вайандоте слишком опытен, чтобы поступать, как женщина или ребенок. Видел и не смотрел, говорил без слов, слышал, не прислушиваясь. Майор написал письмо, Ник взял. Говорили глазами и знаками, а не языком. Могавк глуп, как сова.
— Могу ли я верить тебе, тускарора, или ты обманываешь меня?
— Капитан опять не верит Нику?
— Папа! — воскликнула порывисто Мод. — Я отвечаю за его искренность. Доверяйтесь ему: он нам поможет.
Капитан заметил выражение глубокой приязни в глазах индейца, поднятых на молодую девушку, и сам поверил ему.
— Ник расположил всех вас в свою пользу, Мод, — сказал он, улыбаясь.
— Я знаю Вайандоте с самого детства, и он всегда был моим другом. Он мне обещал быть верным Бобу и до сих пор сдержал свое слово.
Мод не сказала всего. Она часто делала подарки индейцу, особенно в год перед возвращением Роберта в Бостон, так как заранее знала, что Ник будет его проводником.
— Ник — друг, — подтвердил спокойно индеец. — Что Ник говорит, то и думает. Пойдемте, капитан! Пора оставить женщин и поговорить о войне.
Капитан послал Ника во двор, сказав, что сейчас присоединится к нему. Сам он послал за Джойсом, чтобы сообщить ему о том, как Ник пробрался через палисады. Сержант настаивал, чтобы индейца арестовать до утра. Он не доверял ни одному краснокожему.
— Посмотрим, сержант, — ответил капитан. — Это, мне кажется, будет не очень благородно с нашей стороны. Пойдемте сначала осмотрим палисады, возьмем с собою и Ника, а потом подумаем, как с ним быть.
Глава XX
— Ты видишь, Ник, — спокойно сказал капитан, обращаясь к тускароре, — ворота у нас крепкие, солдаты надежные и нам нечего бояться. Но уже поздно. Пойдем, я покажу комнату, где тебе будет очень удобно переночевать.
Тускарора понял умысел капитана сейчас же, как тот упомянул о его ночлеге, так как всем было очень хорошо известно, что пользование кроватью не входило в круг его привычек, однако, без всяких возражений, спокойно последовал за капитаном до комнаты Вудса. Она была как раз над библиотекой, с той стороны дома, которая стояла над отвесной скалой. Здесь были слуховые окна, и капитан был уверен, что через них Ник, при всем желании, не уйдет. Для большей уверенности он поручил Мику и одному из Плиниев дежурить около него по очереди.
— Вот здесь, Вайандоте, я хотел бы, чтобы ты переночевал, — сказал капитан. — Я знаю, что ты не любишь спать на кровати, но здесь есть одеяла, и ты можешь разостлать их на полу. Спокойной ночи, Ник! Сейчас придет к тебе Мик. Вдвоем вам будет веселее.
Через минуту капитан ушел, строго наказав Мику не пить рома.
Все стихло в «хижине».
В два часа сержант Джойс постучал в дверь к капитану. Тот живо вскочил с постели и через несколько минут был уже с ним на дворе, поджидая Джеми Аллена с новой сменой. Скоро они увидели старого каменщика, во весь дух бежавшего к ним навстречу. Он прибежал с очень грустным известием.