Важное время
Шрифт:
— Сколько таких хуторов в наших горах — даже Гимтар толком не ведает. Но знают старейшины ближайших сел. Вот и к нашим хозяевам уже приезжали посланцы из Пайгалы и забрали осенний урок для дана. Это раз, — Хоар покачал указательным пальцем. — А что случится, если — убереги нас Мать Предков — от горы к горе понесется клич «Декурион в огне»?
Ули затаил дыхание, услышав про огонь и Декурион.
— Если начнется война — то вон тот увалень, — Хоар махнул в сторону пастуха с шишкой на лбу, воткнувшего топор в колоду, — возьмет дедово ржавое копье и спустится в долину, чтобы присоединиться к войску. И так будет во всех хуторах, что признают власть дана Дорчариан!
Ултер
На душистом сене спалось сладко, и Ултер проснулся под крик петуха свежим и бодрым. Вечерняя мысль еще крутилась рядом, прикусывая за пятки и подгоняя, словно бойкая сельская собачонка. Ули вскочил и выбежал во двор — искать Хоара.
Наскоро перекусив вареными яйцами и брынзой, путники засобирались. Когда телега двинулась через распахнутые ворота навстречу утреннему солнцу, Ултер прихватил пару дротиков и подскочил к пастуху. Протянув оружие старшему сыну хозяина, он посмотрел в полные недоумения глаза и сказал.
— Держи, воин! Наконечники хорошие, а древко новое сделаешь, — Хоар за спиной перевел слова на квельгский. Здоровяк недоверчиво принял дротики и поклонился.
Затем Ули подошел к хозяйке, которая с тревогой смотрела на старшего сына. Он протянул две серебрушки, только что выделенные Хоаром.
— Пусть не гаснет огонь в твоем очаге, добрая хозяйка, — Ултер склонил голову перед женщиной. Эти слова он слышал в сказках, которые рассказывала кормилица Байни.
Увидев монеты, женщина испуганно прижала руку к губам. Мягкий голос Хоара, прозвучавший из-за спины мальчика, отвлек ее. Она протянула сложенные ладони вперед и Ули переложил монетки. Хозяйка вдруг придержала Ултера, торопливо нагнулась и поцеловала ладонь мальчика. Ули отдернул руку, а хозяин недовольно пробурчал в бороду. Женщина развернулась к мужу, уперла руки в бока и громко ответила. Хоар хмыкнул, скрывая усмешку, и потащил наследника к лошадям.
Усаживаясь на Тихоню, Ули слышал голос хозяйки, которая все больше входила в раж. Он обернулся и увидел, как хозяин вжимает голову в плечи, будто улитка, словно пытаясь спрятаться от гнева хозяйки. Глава семьи схватил ведро и побежал к ручью. Третий с Хоаром чуть слышно рассмеялись. Выезжая со двора, воин сказал наследнику.
— Вот видишь. Я же говорил… Горские бабы порой умнее мужиков бывают.
После той ночевки на хуторе учеба продолжилась. Жаль, дневных привалов теперь не делали — Хоар всё чаще поглядывал на небо и торопил коней. Воин тревожился, что неожиданный снегопад закружит и спеленает их. Ултеру знакомы эти страхи — отец с Гимтаром тоже всегда боялись не успеть из-за снега в Декурион. Но ведь всегда успевали! Поэтому Ули снега не боялся.
Когда вдали, в разрыве облаков, мелькнули горские домики, Ултер победно посмотрел на Хоара. Однако хмурый воин пояснил, что до Пайгалы еще три дня пути, не меньше. Ули не поверил: он как на ладони видел две башни по обе стороны дороги, входящей в село; видел маленькие домики, прилепившиеся друг к другу и уступом поднимавшиеся по склону горы. Но Хоар оказался прав — дорога вилась над ущельями, и близкая Пайгала то показывалась, то вновь пряталась за горами. Ултеру стало казаться, что им никогда не добраться до нее.
Однако на третий день они стояли перед входом в село. Две высокие стройные башни, строгие стражницы, встречали путников. На широком основании башен, вырубленных из скалы, покоились грубые массивные блоки; на них лежали дикие камни поменьше, а там, где валуны сменялись кладкой из одинаковых тесаных камней, прорезали высокие узкие окна. Венчала башню остроконечная крыша, покрытая блестящими плоскими черепицами. Ултер присмотрелся и увидел веревку, натянутую над дорогой из окна одной башни до окон напротив.
«Для чего она там?» — успел подумал Ули, как из проема показалась стройная фигурка. Невысокий горец в меховой шапке и приталенном кафтане ступил на подоконный камень и дождался, пока взгляды путников остановились на нем. Расставив руки в стороны, горец шагнул в пропасть! Ули ахнул, но пайгал сделал еще один шаг и еще. Смельчак шел по туго натянутой веревке, пружинящей под ногами! У Ули затекла шея, но он не мог оторвать глаз от ловкой фигуры незнакомца. Вот канатоходец дошел до середины пути и оказался над дорогой. Внезапный порыв сильного ветра толкнул горца в спину, и он зашатался, взмахнув руками. Кудрявая шапка слетела с головы и кувыркаясь, медленно полетела вниз. Ули уставился на падающую шапку и вспомнил мокрый кусок мха, вылетевший из-под руки брата, когда он сорвался. Ултер поднял голову и увидел, как веревка заходила ходуном под ногами несчастного. Ули спрыгнул с Тихони и бросился вперед, пытаясь хотя бы на этот раз успеть. Он вытянул руки и бежал изо всех сил, не заметив камня под ногами. Ули споткнулся и со всего маха повалился на дорогу, больно разодрав ладони. Кудрявая шапка мягко приземлилась перед ним.
Глава 10
Олтер
«Ну, Либурх! Удружил, так удружил, от него такой подлости никак не ожидал», — с раздражением подумал я, пытаясь развернутся в узости винтовой лестницы. Вместе с Пелепом мы тащили из голубятни большой мешок, набитый высохшим птичьим пометом. Сорок три несчастных ступени вниз, между прочим! Для чего нужен выходной, когда можно не идти на занятия и не вставать ни свет ни заря? Можно поспать подольше, отменить тренировку, поиграть с друзьями, поболтать с близкими, наконец! Впрочем — я покосился на Булгуню и Бареана, которые тащили мешок впереди, — общения и игр сегодня хватало. Я смахнул пот со лба. Хватало с избытком.
Въедливый Либурх всё-таки разгадал тайну подземного зала, нашел верные подсказки на книжных полках. Отгадав загадку, он сразу же успокоился и принял прежний, благообразный вид седого, умудренного опытом прожитых лет, старца. А я, напротив, загорелся узнать — кем же были незнакомцы, скрывающиеся в обнаруженном укрытии-казарме?! Кто ел за бесконечными каменными столами, кто спал на бесчисленных нарах? Но Либурх изрядно огорошил: в ответ на мои расспросы он лишь многозначительно улыбался, а когда я насел на старика, назначил цену и попросил помощи. Чокнутый Колум не отказался от своей придумки, и лелеял мысль разбогатеть на продаже помета. Либурх заявил, что с удовольствием поведает о случившихся в Атриане столетия назад событиях, и даже спустится ради этого под землю, но только после того, как я совладаю с помешанным голубятником.