Важный разговор [Повести, рассказы]
Шрифт:
— Сейчас, Изя, некогда. Потом…
Сережка поднимался домой не торопясь, уверенно печатал на ступеньках один шаг за другим. Так делал его отец. Сережке хотелось быть похожим на отца. Сегодня он тоже был отчасти рабочим человеком…
РАССКАЗЫ
СЛАВКА
Славка Юдин схватил по ботанике двойку. Теперь он сидит под грибком в своем дворе и задумчиво болтает ногой. Припекает весеннее солнце, из-под синей ноздреватой корки льда течет к луже ручеек. Домой Славку не тянет. Хочется отодвинуть неприятный разговор. Потом можно будет соврать, будто были у него дополнительные уроки или потерял на вешалке и не мог найти шапку.
Во дворе тихо и пусто. Появился на минуту дворник с мокрой метлой, посмотрел на Славку и ушел. Славке до смерти хочется есть. Он открывает портфель, но, кроме пустых бумажек от конфет, ничего там не находит. Идти все же или не идти? Славка закрывает глаза и вертит перед носом указательными пальцами. Получается — не идти.
Славка вздыхает и тут видит Павла Егоровича, который живет в соседнем дворе. У всех двор общий, а у Павла Егоровича — свой. Летом за дощатым забором цветут цветы, зреют на грядках бородавчатые огурцы, выглядывает из-под листьев клубника с круглыми, как веснушки, крапинками на спелом боку.
Туда никто не ходит. На медной проволоке торопливо шаркает из конца в конец собачье кольцо, роет землю возле калитки и рычит на прохожих злющий пес Полкан. Иногда Павел Егорович сам появляется в общем дворе — поиграть под навесом в шашки, послушать, о чем болтают люди, и поругать соседей за то, что снова у него отодрали доску от забора и бросили камнем в честного пса Полкана.
Павла Егоровича в общем дворе не любят и называют втихомолку жилой. И вот теперь человек этот направляется прямо к Славке, у которого без пса Полкана и без досок от забора своих личных забот по самое горло. Славка хотел было улизнуть, но не успел. Павел Егорович подошел к Славке, сел рядом на скамейку и расставил врозь черные валенки в новых чистых галошах.
— Ну что, по предметам срезался? — спросил он.
Славка не любил таких разговоров. Тем более с посторонними. Но тут он вдруг признался. Он даже вытащил ботанику, ткнул пальцем в страницу и сказал:
— Думаете, легко? Параграф шестьдесят девять. Класс двудольных, семейство разноцветных!
Слова эти не произвели впечатления на Павла Егоровича. Он покачал из стороны в сторону новыми галошами и сказал:
— Рыбья твоя голова! Я тебе про эти разноцветные лучше ученого профессора обскажу. Пошли!
Павел Егорович поднял Славку за воротник и поволок за собой. Кричать было неудобно, хотя Славка и знал — добром все это не закончится. Скорее всего сосед отстегает его за отодранную доску или даст сожрать Полкану. Вместе с портфелем, ботаникой и дневником с жирной и еще горячей двойкой. Но, к счастью, все обошлось. Сосед привел его на длинную стеклянную веранду. Было там тепло и влажно, как в бане. В углу тихо жужжала и потрескивала иногда электрическая плитка. Жаркие отсветы ее скользили по темным глиняным горшкам с цветами и рассадой. В отдельной кадке цвела раскидистая роза.
— Вон-на твои разноцветные, — сказал сосед. — Живой предмет мысли.
Павел Егорович снял тулуп и склонился над розой. Лоб ко лбу со Славкой. И тут он принялся рассказывать Славке, как люди вывели из дикого шиповника садовую розу и как, между прочим, отличить этот цветок от яркого пышного пиона или холодной осенней астры, которую люди назвали Сентябриной.
— Ты эти зубчики видишь или не видишь?
Славка признался, что теперь все видит. Зеленая упругая чашечка, в которой жила роза, имела пять листиков. У двух зубчики были с двух сторон, еще у двух вообще ничего не было, а у пятого, последнего, зубастая пилочка была только с одной стороны.
— Как пять братов, значит, — заключил Павел Егорович. — Двое бородаты, двое безбороды, а последний, пятый, выглядит уродом: только справа борода, слева нету ни следа. Вот так, значит, друг ситный Славка. А ты собаку с жизни сживаешь!
— Какую собаку, Павел Егорович?
— А такую… Кто доску с забора отодрал? Говори!
— Я вашу доску вообще, Павел Егорович…
— Ты молчи лучше. Знаем вашу фрукту-ягоду до косточки!
Сосед проводил Славку до калитки, чтобы его все-таки не сожрал злющий пес Полкан. И уже вдогонку сказал:
— Ишо раз в Полкана камнем бросишь, я у тебя все ноги повыдергиваю!
В жизни бывает много странного. Так и в этой истории. Славка проявил вдруг интерес к ботанике. Пятерок в его дневнике, правда, не появилось, но трояк в четверти был обеспечен.
И еще странное: Славка подружился с соседом, которого во дворе называли жилой, и стал наведываться к нему. Злющий пес Полкан не рыл больше лапами в подворотне и не рычал на Славку. Он догадывался, что Славка — свой парень и приходит сюда с серьезными намерениями.
Славка играл с соседом в шашки, а когда земля оттаяла и над ней поплыл теплый сизый пар, взялся за лопату. Он копал вместе с Павлом Егоровичем грядки и высаживал в липкую землю желтоватые, насидевшиеся за зиму в теплице ростки цветов.
Славкины родители все это видели и знали. Сначала они ругали сына, обещали содрать с него три шкуры, потом махнули рукой. Чем гонять без толку по улице, пускай лучше копает землю и приучается к физическому труду.
Узнала про новые Славкины дела и Тоня Игошина, которая сидела с ним вместе за одной партой. Славка вообще дружил с ней не особенно. Он подглядывал к ней на контрольных и дергал ее за рыжие волосы.
Однажды Тоня увидела, как Славка направлялся к соседу. Она загородила дорогу и сказала:
— Так, Славка, настоящие друзья не делают.
Славка повел Тоню к соседу. Потом зачастили туда другие ребята. И у них там пошло… Кто рыхлил грядки, кто разносил на лопатах удобрения, а кто ходил взад-вперед с лейкой и сеял вокруг чистый теплый дождь. Пес Полкан смотрел на это чудо и улыбался рыжими глазами с двумя черными точками вместо бровей.
Скоро на грядках зацвели во всю силу цветы. По вечерам Павел Егорович надевал новый пиджак, клал в карман паспорт с лохматыми краями и куда-то уходил. Он шел по улицам с большой плетеной корзиной в руке. Она была накрыта серой влажной марлей. От корзины так приятно пахло, что прохожие останавливались и вздыхали.