Вблизи Софии
Шрифт:
— Вполне возможно, — в голосе Лиляны послышалась ирония; она засмеялась. — С этой точки зрения я его не знаю. Но в его опыте я не сомневаюсь. — Она лукаво поглядела на Траяна: — Он производит впечатление умного человека, и любовь для него не может не быть на первом месте.
Мирко не мог понять, почему все смеются. И больше всех — Младен. Он опять был очарован. Подсев к Лиляне, он зашептал ей на ухо что-то, чего потом и сам не помнил. Девушка склонилась к нему и смеялась:
— Что ты бормочешь? Мне щекотно. Говори громче…
В жизни бывают мгновения,
В дверь неожиданно постучали, и на пороге появился рабочий в ватнике. Он смущенно остановился, увидев многочисленное общество. Младена, сидевшего в углу, он не заметил и поэтому обратился к Мирно:
— Товарищ инженер, мы везде ищем инженера Зарева. Мы бросаем работу на восемнадцатом участке.
Младен порывисто поднялся, даже оттолкнул Лиляну, прижавшуюся к нему.
— Что случилось? — грубо спросил он. — Покоя людям по ночам не даете!
— Меня послал Момчил. Цемент кончается.
— Как так? А разве грузовики не прибыли? Ведь Сиджимков мне сегодня обещал до шести часов завезти несколько машин цемента.
— И вы поверили Сиджимкову! — гневно перебил Евтимов. — Еще неизвестно, куда он отправил этот цемент. От этого человека можно всего ожидать.
Младен, торопясь на концерт, забыл справиться о цементе. Но, в конце концов, разве он не вправе отдохнуть? Ведь есть и другие сменные инженеры. Почему все обращаются только к нему?
— А почему вы не позвонили в отдел снабжения?
— Мы, когда вас не нашли, пошли к Сиджимкову, — ответил рабочий, — но ни в отделе, ни дома его не оказалось. Нашли его на вечеринке. Да он раскричался и прогнал нас. Ну, тогда и Момчил рассвирепел…
Все поплыло перед глазами Младена: комната, вешалка с красным жакетом и тахта, покрытая ярким ковром. Он почувствовал, что взгляды всех присутствующих устремились на него. Как же он, инженер, коммунист, мог допустить такое? Что скажет парторг, который доверял ему и постоянно с ним советовался? Неожиданно Младену представилась Ольга на ступеньке автобуса. Лицо ее было в тени, голос вздрагивал: «Быстрей, а то опоздаешь!» Что бы сказала она, узнав об этом?
Мирко, уже одетый, готовый идти, стоял у двери. Младен заговорил с ним:
— Нужно поехать с грузовиками на станцию. Вчера я видел, что там сгружают цемент для другой стройки. Я даже сказал заведующему складом — он мой однокашник и хороший приятель, — что, если понадобится, я возьму цемент взаймы… Да, но мне нужно лично поговорить с ним. Без его согласия никто не даст. Так что, Мирко, я сам поеду. Без цемента я не вернусь. На всякий случай ты им позвони сейчас же, предупреди о моем приезде. Лазар, беги на автобазу за машинами! Живо! Завтра мы расправимся с Сиджимковым, этим проклятым ослом. А Момчилу скажите, что цемент будет через два часа.
Младен протянул руку к вешалке, где под красным жакетом висела его куртка. На секунду он остановился и обернулся к Лиляне. Сощурив глаза, она смотрела на него с пренебрежением. Молодой инженер пробормотал
20
Младен уступил свою комнату Лиляне, а сам собирался ночевать у Евтимова. Он вернулся поздно ночью, довольный, что ему удалось получить пять грузовиков с цементом. Ему пришлось доехать с ними до бетонного завода, потом он отправился на восемнадцатый участок успокоить все еще бушевавшего Момчила: «Есть цемент — не готова площадка, а готова площадка — нет бетона. Когда же мы будем зарабатывать, как люди?»
Момчил по-прежнему все переводил на деньги, но Младен не хотел ни в коем случае упускать его бригаду бетонщиков, выходившую в передовые. Момчил был наблюдателен, со смекалкой, упрям и трудолюбив и не терпел, когда его обгоняли в работе. Стройка увлекала его все больше и больше.
Когда Младен проходил мимо одного из домов, то увидел, как кто-то выпрыгнул из окна. Луна словно ждала этого момента: прорвала цепь облаков и осветила прыгавшего. Даже издали в нем нетрудно было узнать Сиджимкова. Он поспешно поднялся, но с первого же шага принял вид человека, спокойно и невинно гуляющего при лунном свете.
Как ни был зол Младен на Сиджимкова, сейчас он, не стал трогать этого пошляка. Он очень устал, да и Лиляна не выходила у него из головы. Разве это та женщина, которую он хотел бы любить всю жизнь? И все же невозможно было не думать о ней — белокурой красавице, которая сейчас спит в его комнате. Все там полно ее очарованием, и теперь ему никогда не прогнать из этой комнаты ее пленительный образ. Может, она когда-нибудь все же придет к нему?
Какая-то тень метнулась в его сторону. Зарев узнал рабочего с плотины.
— Это вы, товарищ инженер? — заговорил тот. — Цвятко поранил руку у ковша. Я был в аптеке, но она уже закрыта. Бинт нужен, а то перевязать нечем. И как все этой ночью неудачно получается! Только наладилось с цементом — дозатор испортился и завод встал. Хорошо, что мы нашли товарища Мирко. Он на стройке и днем и ночью. Да и вы, как он: даже сон вас не берет.
В словах этого тихого, скромного бетонщика звучала такая теплота и доверие, что Младен даже смутился.
— Подожди, посмотрим, что можно сделать, — глухо сказал он. — Бинта у меня нет, придется разбудить девчат: у Тани всегда все есть.
Младен поднялся по деревянной лестнице. Белели некрашеные ступеньки. И каждая раздражающе скрипела.
Перед комнатой девушек Младен остановился. Сердце его замерло. В двух шагах — его комната, там сейчас Лиляна. А что если постучать и войти, будто бы за бинтом и борной? Может, она и не рассердится? Ей, наверное, очень идет пижама.
В волнении он сделал шаг к своей двери. Позволит ли она ему войти? Если позволит, значит, вот она какая! А если не откроет, то что о нем подумает?.. А вообще, что с вами происходит, товарищ инженер? Неужели вы, как и Сиджимков, пустились в ночные похождения?.. Младен отступил назад.