Вблизи Софии
Шрифт:
— А у нас ты так ничего хорошего и не видела, тетя Зорница? — сердито сказала Дора.
— А где, где я могу видеть?
— Я люблю прежде всего отыскивать хорошее в жизни. Ты же не можешь отрицать, что и у нас есть прекрасные вещи.
— А что прекрасного? Скажи мне. Да ты погляди, мы же возвращаемся назад. На западе люди имеют электрические печки, электрические кипятильники, пылесосы, холодильники, а мы? Мы вытащили керосиновые лампы!
— Так для этого же и строят водохранилище, чтоб было больше электричества.
— Что строят? Это же нам не по силам. Что это за стройки? Вон построили новый театр — стены мраморные, а публика в свитерах.
—
Юлька умела одеваться. У нее было немного нарядов, но она с таким вкусом умела подобрать их, что всегда выглядела элегантно, и казалось, будто у нее масса платьев. Девушка находила время подумать о туалетах, но даже когда она дружила со своими разодетыми приятельницами, красивая одежда для нее не превращалась в вопрос жизни.
— Вы словно с завязанными глазами живете — не видите, что у нас отняли деньги и я должна искать работу.
— Нет, тетя Зорница, мне кажется, это ты сознательно закрываешь глаза, чтоб не видеть и не слышать многого.
Фани Загоровой надоедали долгие споры. Особенно если они не касались повседневных тем. Она вмешалась, чтобы высказать свое возмущение по поводу того, что в магазинах выбор товаров беден. Вот уже две недели она не может найти гладкий коричневый бархат к светлому пальто. И нужно-то ей совсем мало: только двадцать сантиметров на воротник, а нигде нет.
Доктора Загорова все это начинало всерьез злить. Он смешал разложенные карты, несколько раз провел ладонью по колоде, кинул ее на стол и встал.
— Прекрати, Фани, свои россказни. И оставьте Дору в покое. Почему вы ей не даете уехать к мужу? В конце концов, может быть, Траян и окажется прав. Он находится на стройке, он умен, не парит в облаках, смотрит на вещи реально, ему виднее, чем всем нам. Не нужно воспринимать вещи односторонне. Кто верил когда-то, что большевики продержатся в России тридцать лет? Мы смеялись над Траяном, а ведь он оказался прав.
— Ах, Стоян, ты в самом деле преувеличиваешь, — вздохнула жена.
— Вы смотрите на вещи только через призму ваших желаний. Мне это тоже может не нравиться, но надо взглянуть правде в глаза. Будем объективны. Кто знает, если б я был помоложе… — он неопределенно махнул рукой. — Но сейчас, в моем возрасте и с таким здоровьем, я не могу ни бороться, ни работать с ними.
Юлька внимательно слушала спор, но не принимала в нем участия. Она была сбита с толку, не знала, на чьей же стороне правда. Это раздвоение началось с того дня, когда к ним пришла Ольга. Потом уехал Траян. Через некоторое время она снова поступила в университет. Безмятежная, полная лени жизнь, к которой тянули ее привычки детства, прежняя компания, все еще привлекали ее. Но доходы отца таяли, а мать никак не могла отвыкнуть от безделья и мелочной суеты. Юльку возмущали ничем не оправданные хныканье и жалобы матери. Девушка слушала рассказы Траяна о людях на строительстве, и ей становилось стыдно за себя. Вокруг все работали. Юльку поражали бодрость, жизнелюбие, прекрасное настроение ее однокурсников, многие из которых жили в несравненно худших условиях, чем она, а с восторгом и радостью откликались на все новое. Отец был нерешителен, привык во всем сомневаться. Колебания и сомнения не покидали и девушку.
Мать позвали к телефону. Сначала она обрадовалась: «Ах, Перка, как это ты обо мне вспомнила? С каких пор не звонила!» Но потом лицо ее все более и
— Страшные вещи, — с беспокойством сказала Фани Загорова, положив наконец трубку.
Дора была вся внимание. Как только она поняла, что мать говорит с Перкой, то подумала, что эта женщина не может сообщить ничего хорошего.
— Что случилось? Уж не с Траяном ли? Да говори же!
— С ним. Перка виделась с Тошковым. Он ей рассказал, что творится на стройке.
— Да что такое? Говори, — вмешался обеспокоенный Загоров.
— Что говорить? Его, может быть, отдадут под суд.
— Кого? Тошкова? — озабоченно спросила старая дева, которой очень нравились светские манеры инженера.
— Да при чем тут Тошков? Тошкова повысят. Вернут в Софию Траяна.
Дора беспомощно оглянулась. Что за глупости наговорила Перка? А может быть, и правда что-то случилось? Траян так давно не приезжал. А от Тошкова всего можно ожидать. Траян говорил о нем с таким презрением. Наверное, и там не скрывал своего мнения.
— Мама, повтори, что именно сказала Перка.
— Да я не все поняла. Она вечно тараторит и все на что-то намекает. В Гидропроекте настроены против Траяна. Донесли, что он нарочно тормозит строительство. Его обвиняют в том, что он и раньше пытался вредить, но благодаря Тошкову ему помешали, потому-то и послали на шахту. И еще какого-то Божина или Божинова тоже должны отстранить, потому что тот защищал Траяна. Странное дело. Как это может быть? Наши считают Траяна коммунистом, а те ему не доверяют!
Дора, не прощаясь, вышла из комнаты.
28
Евтимов поднялся из шахты. Его глаза, привыкшие к полумраку туннеля, где он провел все утро, щурились от весеннего солнца, он даже приложил руку ко лбу, прикрывая их. Голова у него была тяжелой. Сейчас он пойдет домой и отдохнет. Долгие недели будильник поднимал его рано по утрам, и он тут же отправлялся в туннель, чтобы посмотреть, как работает третья смена. Да и без будильника он вскакивал после беспокойного сна, ткнулся к лампе и устало опускал руку. С тех пор как ему доверили Буковицу и он почувствовал себя ответственным за этот сектор, открытый по его настоянию, Траян все больше и больше увлекался работой. Здесь почти никто не вмешивался в его дела — сектор считали второстепенным, — а он хотел доказать, что они помогут проходке туннеля, где дело по-прежнему двигалось черепашьими шагами. В Буковице Евтимов по-настоящему оценил помощь парторга, его энергию и умение увлечь строителей. Он сам стал поощрять соревнование, к которому еще несколько месяцев назад относился отрицательно, считая его чистой пропагандой. Постоянным помощником Траяна стал бригадир Спас, с которым он часто советовался.
Они еще не прошли сыпучий грунт. Скала давила сверху. Копнешь раз — и земля осыпается на метр. Спас был прав: нужно работать только отбойным молотком и киркой. Необходима осторожность. Крепильщики пойдут рядом с забойщиками. Крепить надо немедленно.
— Именно так, — говорил бригадир. — Вчера на моих глазах крепления — прочные, толстые, сам подбирал — сломались. Каждая смена должна заново проверять и менять треснувшие подпоры.
Туннель сейчас походил скорее на густой лес могучих деревьев, чем на широкий проход. Крепления были расположены так близко одно к другому, что местами выходили на рельсы, и поэтому узкоколейка не доходила до забоя.