Вчерашний шпион
Шрифт:
— И это… Если у вас есть оружие, то очень советую побыстрее от него избавиться. В противном случае вы сами дадите им веский довод для задержания, — тем же упредительным и сочувствующим тоном заявил он.
— У меня нет никакого оружия, — спокойно отозвался я. По едва различимым звукам я понял, что мой инспектор не теряет времени даром и активно шерстит по полкам и ящикам шкафа. Стараясь не отвлекать его от этого достойного занятия, я, тихо прикрыв за собой дверь туалетной комнаты, осторожно с помощью перочинного ножа приподнял боковую пластиковую панель. Запустив руку по самый локоть в темную нишу, наполненную мусором, дохлыми тараканами
— Дело в том, что если они найдут у вас оружие, то будут иметь по нынешним правилам законное право удерживать вас под арестом на срок до одного месяца! Понимаете? — неизменным тоном произнес Фабр и несколько громче обычного задвинул последний ящик. Этим он, видимо, хотел более четко выделить свою мысль.
— Повторяю вам, у меня нет и не было никакого оружия! Ведь вам должно быть известно, что английские полицейские не носят при себе оружия, — не менее спокойно ответил я.
— А-а, да-да! Действительно, я как-то запамятовал… Этот ваш «хабеас корпус» — закон о неприкосновенности личности и прочая чепуха. Черт побери, что за жизнь настала для полицейских! — самым неподдельным образом возмутился он, но, довольно быстро справившись со своими чувствами, в очередной раз вкрадчиво переспросил:
— Так вы не хотите никуда позвонить? Скажем, в Лондон?.. Решайте, только быстро!
— Инспектор, а вы, случаем, не из автодорожной службы?
— Из автодорожной службы? С чего вы это взяли?! Я же вам уже сказал, что я из отдела общей разведки.
— Просто такая вот учтивость и обходительность свойственна только сотрудникам этой службы!
Видимо, поняв свою оплошность, инспектор Фабр мило улыбнулся и, оправдываясь, пролепетал:
— Да я в нашем деле недавно… И кроме того, стараюсь не придерживаться строгих мер, если в них не возникает серьезной необходимости.
— У вас здесь машина? — спросил я, не обращая внимания на его слова.
— Да, разумеется. И водитель есть… Нам нужно будет по дороге заехать еще во Дворец правосудия в городе, чтобы проделать кое-какие формальности, — начал было инспектор, но заметив, что я надеваю перчатки, как-то вдруг забеспокоился и ни с того ни с сего предложил: — Стоит ли вам их надевать, ведь на улице совсем не холодно…
— Руки у меня мерзнут, — буркнул я в ответ и направился к двери.
На улице стоял черный «ситроен», за рулем которого находился здоровенный, мрачного вида негр. На вид ему было около пятидесяти. Когда мы подошли к машине, он молча взял мой саквояж и положил его в багажник, который затем запер на ключ. Одет он был в мятый, затасканный плащ, а на его голове сидела засаленная фетровая шляпа. Из-под приспущенных век нас обоих прощупывал тяжелый, подозрительный взгляд.
Пока мы усаживались на свои места в машине, мой молодой «друг» безостановочно продолжал рассуждать на самые отвлеченные темы.
— …Так на чем я остановился? А, да… Вот я и говорю, что в один прекрасный день нас всех обязательно назовут евреями Западной Европы!
К сожалению, его экстраординарная идея непосредственного развития не получила, так как ему пришлось дать указание шоферу. Несколько разочарованный этим обстоятельством, инспектор скороговоркой бросил негру:
— …Ахмед, давай ко Дворцу правосудия!
— Кем, кем? — переспросил я его, удивленный своеобразным ходом его мыслей.
— Евреями Западной Европы! Ведь нас, полицейских, кроют, как и евреев, на каждом углу по всякому подходящему случаю. Разве не так?! Вся наша работа, начиная от автокатастроф и кончая разгонами демонстраций, — все это постоянно находится под постоянной критикой!
— Хм-м, — произнес я, пораженный глубиной его идеи, ибо по-другому выразиться было затруднительно.
— Ахмед, машину поставь на наше обычное место, — распорядился Фабр, когда мы уже подъезжали к площадке перед зданием Дворца правосудия. — Я постараюсь сделать все как можно скорее. Вы же побудьте в машине с Ахмедом. Хорошо? — добавил он, обращаясь уже ко мне.
В ответ я только утвердительно кивнул головой.
Он уже собирался уходить, но, взглянув на меня, остановился и спросил:
— Вам что, нездоровится? Что-нибудь с желудком?
— Да, что-то мутит… Вы не могли бы оказать мне небольшую услугу? Там, дальше по этой улице, должна быть аптека…
Было видно, что моя просьба застала его врасплох. Еще целая минута прошла, пока он меня внимательно рассматривал и о чем-то соображал. Затем инспектор запустил руку в карман своего пальто и извлек из него небольшую пластмассовую коробочку.
— Вам следует проглотить пару вот этих таблеток. Я их всегда с собой ношу, ведь я ипохондрик. Берите-берите, не стесняйтесь! — любезно предложил он.
— Благодарю вас, — поспешил ответить я на его завидное внимание к моей персоне, но не успел — в моей ладони уже лежали две разноцветные капсулы.
— Они растворяются в желудке в разное время и в сочетании с небольшой дозой аспирина оказывают продолжительное успокаивающее действие, — со знанием дела пояснил Фабр. — Да вы наверняка видели по телевизору рекламу этого…
Не дослушав его до конца, я одним взмахом руки отправил пилюли себе в рот. При этом моя правая рука вполне естественно соскользнула к «больному» месту, но с той лишь единственной целью, чтобы проверить, на месте ли мой револьвер.
— Это все проклятые устрицы! От них у меня всегда вот так… Черт бы их побрал!
Фабр понимающе кивнул головой, захлопнул дверцу автомобиля и с сознанием выполненного долга направился через площадку ко входу в здание. Водитель же по-прежнему не отрываясь смотрел в мою сторону. Я попытался состроить виноватую улыбку. Похоже, что мои старания оказались напрасными, так как он, зачем-то щелкнув пальцами по четкам, свисающим с зеркальца заднего вида, повернулся и с головой ушел в изучение той страницы газеты, где сообщалось о скачках.
Не прошло и пяти минут, как инспектор Фабр вновь показался на пороге этого помпезного здания. Заметив его появление еще издали, шофер заранее включил мотор.
— Выезжаем на шоссе, Ахмед! На выезде из Граса ты увидишь соответствующий знак. Не пропусти его, — сказал он негру, когда сел в машину.
Какое-то время мы ехали по скоростному шоссе в сторону Канн, а потом свернули на север и очень скоро оказались в стране трюфелей, баккара и прекрасных гоночных автомобилей. Эта удивительная страна простиралась от Мугена до Ванса.