ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)
Шрифт:
Предпринятыми мерами государству к началу лета 1923 г. удалось сократить рост коррупции в стране. Между тем эта «хроническая болезнь» не была вылечена, а была лишь приглушена и продолжала существовать. [296]
4. Совершенствование методов работы органов безопасности по борьбе с коррупцией
Трудное экономическое положение страны, рост преступности, привели к повышению роли органов ВЧК — ОГПУ в сфере хозяйственных отношений, оказанию ими всесторонней помощи государственным и хозяйственным органам в решении задач возрождения страны. Решение этих задач было возложено на экономическое управление и транспортный отдел ВЧК — ОГПУ. Ф. Э. Дзержинский считал, что в новых условиях ЭКУ должно способствовать развитию народного хозяйства, ТО — содействовать восстановлению транспорта. [297]
296
Всего через несколько месяцев после официального окончания кампании по борьбе со взяточничеством — в октябре 1923 г. — ЦК и ЦКК РКП(б)
297
Плеханов А. М. Основные направления огентурно-опера-тивной деятельности органов ВЧК — ОГПУ/Деятельность органов госбезопасности в 20-е гг. (1921–1928 гг.). Лекция № 2. М., 2001. С. 114.
Анализ криминальной ситуации в России показывает, что период реформ 20-х гг., как и «перестройка» 80-х гг. прошлого века, начались с резкого нарастания зарегистрированной преступности и все более активного вовлечения населения в преступную деятельность, особенно корыстную. [298] Наибольшее количество корыстной преступности в 20-х годах было зафиксировано в Москве и Петрограде. Это время отмечено перестройкой преступности, что отразилось на противоречивой статистике, в частности, снижении отдельных видов преступлений, ранее весьма распространенных. Например, за время с 1 января по 1 октября 1921 г. в Москве снизились на 50 % спекуляция и торговля нормированными продуктами; более чем на 47 % сократилось «неправильное пользование продовольственными карточками». При этом на стыке государственного и частного секторов экономики взяточничество и вымогательство взяток возросли на 20 %, должностные преступления — на 14 %. [299] Подобная картина наблюдалась и в других губерниях и уездах страны, где «преступность… сложная, ведущая свои нити… в центр. Губрозыск кишит преступными элементами. Милиция же, в особенности в уездах, поддерживает систему грабежей и взяточничества». [300]
298
Криминальная ситуация в России и ее изменения. М., 1996. 80 с.
299
См.: Тарковский Е. Преступность в 1920–1922 гг. // ЕСЮ. 1923. № 7/8. С. 154.
300
См.: Вести о деятельности прокуратуры// ЕСЮ. 1922. № 36. С. 14.
Хронология событий показывает, что крайне напряженная ситуация в сфере борьбы с коррупцией берет свое начало с конца весны 1921 г., когда после введения ряда законодательных актов, давших право гражданам на торговлю, коммерческое посредничество и получение в аренду государственной собственности по существу и началось стихийное накопление первоначального капитала с перекачкой огромных государственных средств в частный сектор, носивший в большинстве случаев криминальный характер. Здесь же и точка отсчета слияния противозаконных интересов НЭПманов и советских хозяйственников, т. е. налицо было появление и начало «воспроизводства» новой коррупционной «номенклатуры», не заинтересованной в формировании здорового общества. В руках преступников оказался огромный стартовый капитал, что привело к созданию условий для разбазаривания национального достояния и возникновения реальной угрозы экономической безопасности государства.
Желание поскорее поднять лежавшую в руинах промышленность не давало времени проанализировать последствия предпринимаемых шагов. Между тем сравнительно скоро стало очевидно, что с помощью взяток и различных злоупотреблений в первую очередь арендовались предприятия, которые были экономически рентабельны. Существует огромное количество фактов, когда предприятия сдавались в аренду частным лицам на льготных условиях: за бесценок либо по явно заниженной стоимости, без учета цены сырья и материалов, хранившихся на их складах. При этом должностные лица зачастую вступали в сговор с бывшими хозяевами этих предприятий и искусственно занижали стоимость государственного имущества, сдаваемого в аренду, получая за это комиссионные. [301]
301
Все это напоминает недавние события нашей отечественной истории. «Только через незаконные налоговые льготы… из казны ушло свыше сотни триллионов рублей. Приватизация государственного имущества стала проводиться чиновниками под заказ придворных коммерсантов. В последующем, набравшие силу олигархи, приватизировали целые министерства и ведомства, поставив правительство на обслуживание своих интересов». (Глазьев С. Диктатура может обернуться ловушкой для тех, кто на нее уповает // Независимая газета. 2000. 5 мая. С. 8.).
На современном этапе в сфере приватизации, аренды государственного и муниципального имущества взяточничество и др. формы проявления коррупции достигли самого высокого уровня. Это проявляется в форме подкупа — продажности за выделение земельного участка в долгосрочную аренду или собственность, за содействие в приватизации различных объектов недвижимости, за принятие решения о передаче арендуемых помещений в собственность коммерческих организаций или частных лиц; за должностной подлог путем внесения в расчет индивидуальных квот ложных записей и др. (См. напр.: Основы борьбы с организованной преступностью: Моногр. М., 1996. С. 184–185; Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы: (экспертно-аналитическое мероприятие). М., 2004. 232 с. и др.).
В результате этого многие важнейшие сектора экономики были поражены преступными злоупотреблениями и созданы благоприятные условия для внедрения в экономику коррупционных отношений, что находило свое отражение в оперативных и аналитических материалах органов безопасности: «в аренде предприятий все больше и больше фигурирует спекулятивный элемент, который для своих целей широко пользуется дачей взяток». [302]
В начале проведения НЭПа формы проявления коррупции выступали в основном в виде подкупа-продажности должностных лиц государственных учреждений и предприятий с целью сокрытия хищений из государственного сектора экономики, что представляло для ослабленного многолетними войнами государства большую угрозу национальной безопасности. Показательно, что не прошло и трех месяцев с начала НЭПа, как в постановлении ВЦИК и СНК от 1 июня 1921 г. отмечалось значительное увеличение количества хищений из государственного сектора экономики с активным участием в этом должностных лиц и служащих государственных предприятий и учреждений. При этом указывалось на «многократность вменяемых деянии и массовый характер», указанных преступлений. [303]
302
ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Пор. 101. Л. 193.
303
См.: Известия ВЦИК. 1921. 3 июня.
Начиная со второй половины 1921 г., особую остроту приобрела опасность «оживления мелкобуржуазной стихии» в среде части советских хозяйственников. Как справедливо отметила коллегия Народного Комиссариата Рабоче-Крестьянской Инспекции в постановлении, принятом в сентябре 1921 г., возникла угроза «атаки мелкособственнических элементов» против государственного хозяйства, которое «они попытаются растаскивать по кирпичику и развращать хозяйственных руководителей своим шкурническим духом». [304] В государственном секторе экономики и управления сложилась обстановка неудовлетворительного состояния хозяйственно-бухгалтерской отчетности и ревизионного контроля. Зачастую на предприятиях имели место бесконтрольность, бесхозяйственность, волокита и некомпетентность должностных лиц и служащих. Значительно препятствовало нормальному функционированию государственной власти такое явление, как круговая порука, т. е. взаимное прикрытие недостатков, промахов в работе. Это приводило к явному попустительству, когда должностные лица «не замечали» совершаемых правонарушений.
304
См.: РКИ в новых условиях: Сб. статей к X съезду советов по отчетным материалам НКРКИ. М., 1922. С. 3.
По этому поводу Ф. Э. Дзержинский писал, что «система откупа, лихоимства и взяточничества свила себе прочное гнездо…все возможно купить и продать за определенную мзду». Цит. по: Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения. Т. 1. М., 1977. С. 233–234.
Динамика развития событий показывает, что к осени 1921 г. в стране создалась ситуация, когда коррупционная преступность со всей очевидностью стала представлять реальную угрозу национальной безопасности государства. Выступая 17 октября 1921 г. на II Всероссийском съезде работников политпросветов с докладом на тему «Новая экономическая политика и задачи политпросветов», В. И. Ленин особо отмечал: «На мой взгляд, есть три главных врага, которые стоят сейчас перед человеком, независимо от его ведомственной роли… первый враг — коммунистическое чванство, второй — безграмотность и третий — взятка». [305]
305
Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 173.
На практике это выражалось в том, что часть служащих стала создавать частные предприятия, которые регистрировались на подставных лиц, родственников и т. п. и, используя свое «административное положение в государственных органах», занималась незаконным предпринимательством — присваивала производственные фонды и финансовые кредиты государственных предприятий и организаций. Другая часть — формально являясь государственными служащими, фактически «работала на процентах» от сделок, т. е. тоже были частными предпринимателями.
Так, в начале октября 1921 г. ЭКУ были получены сведения о преступной деятельности руководителей одной московской государственной конторы, которые за крупные взятки зачисляли состоятельных НЭПманов на должности заведующих отделов своей конторы, что давало последним освобождение от многих налогов, отсрочки по возврату государственных кредитов и другие льготы. На полученные деньги по государственным расценкам покупалась мануфактура, которая затем перепродавалась по спекулятивным ценам. При этом 70 % прибыли шло в карман коррупционеров. [306] Все участники этого дела были привлечены органами ВЧК к уголовной ответственности.
306
ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Пор. 456. Л. 31.
Всего же за 1921 г. органами ВЧК за преступления по должности было арестовано 32 177 человек. Из них было осуждено 3763 человека: расстреляно — 593 человека, в тюрьму — 362, в концлагерь — 2598, отправлено на фронт — 59, выслано в другие губернии — 89, осуждено по другим наказаниям — 63.
Начало НЭПа сопровождалось спадом в деятельности ВЧК и его местных органов, их дезориентации, что выражалось в резком снижении количества политических и уголовных дел, находившихся в производстве. Так, например, в приказе ВЧК от 28 июня 1921 г. № 186 «О деятельности Транспортных ЧК» отмечалось, что «помимо объективных причин (недостатка сотрудников, тяжелого продовольственного положения и др.) здесь играет большую роль отсутствие ясного представления о тех задачах, которые ТЧК в существующих условиях должны разрешать, а также иллюзия о том, что силы контрреволюции разбиты… и больше нам не опасны».