Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни
Шрифт:
Land Rainer (2000) Von der LPG zur Agrar-Fabrik. Ein Literaturbericht // Berliner Debatte Inital 11(2000)5/6. S. 204.
Laschewski L. (1998) Von der LPG zur Agrargenossenschaft. Untersuchungen zur Transformation genossenschaftlich organisierter Agrarunternehmen in Ostdeutschland. Berlin.
Laschewski Lutz, Siebert Rosemarie (2001) Effiziente Agrarwirtschaft und arme landliche Okonomie? Uber gesellschaftliche und wirtschaftliche Folgen des Agrarstrukturwandels in Ostdeutschland // Berliner Debatte – INITIAL (12). Nr. 6. S. 31–42.
Ledeneva Alena V. (1997) Practices of Exchange and Networking in Russia // Soziale Welt (48). P. 151–170.
Ministry of Agriculture and Rural Development of the Republic of Poland (2000) Note on Polish agriculture. Internet Dokument:minrol.gov.pl/glowna-eng.html.
Nikiforova Elena, Toomere Tuuli (2003) Estonia: Legislative Changes and Its Consequences for Konguta Vald. Tallinn/ St. Petersburg: Projektbericht (unveroffentlicht).
Srubar Ilja (1991) War der reale Sozialismus modern? Versuch einer strukturellen Bestimmung // Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie (43). S. 415–432.
Деревня
(еще раз к вопросу о различиях города и деревни)
Ольга Бредникова
Если сопоставлять эти два объекта, деревню и город, то это абсолютные антиподы!
Тема данной статьи возникла не сразу. Слишком уж очевидной и совсем не интригующей она кажется на первый взгляд. В моей практике исследовательский фокус обычно выкристаллизовывается из «чисто человеческого» удивления, и уж затем он обрастает социологическими интерпретациями и концепциями. В случае же исследования деревни удивляло слишком многое. И это было не удивление чему-либо конкретному, но удивление вообще. Оно как бы аккумулировалось за все время полевого исследования. Несмотря на пространственную близость – деревня, которую мы изучали, находится в 450 километрах от Петербурга, – очень многое там казалось незнакомым и непонятным. Например, тотальная неанонимность и легкость циркулирования информации, когда совершенно незнакомые люди неожиданно демонстрировали знание о нашей исследовательской команде и о нашей «миссии» в деревне; вольный режим работы официальных структур, скажем, магазина или библиотеки, зависящий от переменчивой погоды в пору сенокоса; или строгая организация сельской повседневности, когда баня топится лишь раз в неделю по субботам, и никто и ничто (в частности, наши предложения заплатить) не может нарушить установленный ход вещей.
В такой ситуации оказалось довольно сложно найти конкретный, «точечный» исследовательский фокус, ибо трудно разложить на отдельные кусочки целостную картину «пазла» сельской специфики, заставляющей горожанина, знакомого с деревней по книгам и телевизионным картинкам, чувствовать себя в ней не совсем уютно. Оттого-то в качестве исследовательской темы я выбрала достаточно общую и регулярно исследуемую в рамках социологии, однако, на мой взгляд, отнюдь не потерявшую актуальность тему сравнения города и деревни. Более того, я полагаю, по сути, всякое социологическое исследование села посвящено или выстроено на этом срав нении. Ведь социология еще со времен Вебера была, прежде всего, городской наукой и остается «урбано-центричной» до сих пор, а крестьянин по-прежнему воспринимается «великим незнакомцем» 10 . К тому же я, к своему сожалению, не встречала научных текстов про деревню, написанных столь же «вкусно» и с удовольствием, с любовью и восхищением, каковыми зачастую бывают тексты про город.
10
Одна из номинаций, приписываемых крестьянству (Великий незнакомец…, 1992).
В этом тексте у меня тоже не получится написать жизнеутверждающую «оду деревне» и избежать сравнения с городом. Более того, я намеренно предполагаю провести такое сравнение. Мне представляется интересным и полезным посмотреть на то, как и с привлечением каких средств, аргументов и категорий возводится граница города и деревни «изнутри», самими сельскими жителями; как формулируемые отличия возможно интерпретировать социологически. Безусловно, граница между городом и деревней производится двусторонне. Существует своего рода диалог, в ходе которого вырабатываются конвенциональные социальные значения и смыслы, приписываемые городу и деревне. И я даже могу предположить, что формат диалога задается в городе. Однако именно в этой связи хочется услышать голос «слабого» (например, Виноградский, 1999). Итак, несколько расширяя исследовательские задачи, я бы сформулировала ключевой вопрос исследования следующим образом: что сегодня составляет «сельскость» для жителей деревни, в чем они видят ее специфику?
Спецификация сельской жизни, выстроенная на сравнении с городом, оказалась чрезвычайно актуальной в рамках самого сельского сообщества. Противопоставление города и деревни встречалось действительно часто. Оно регулярно озвучивалось не только в беседах с нами (возможно, провоцируемое самим фактом, что мы – городские жители – приехали их «исследовать»), но и в обыкновенной, обыденной речи. Один из многих примеров – разговор двух сельских жительниц, случайно «подслушанный» в очереди деревенского магазина. Одна из собеседниц рассказывает о неудачном визите сына в парикмахерскую районного
В качестве материала для анализа я использовала нарративы биографических интервью с жителями деревни и результаты метода наблюдения – увиденные и услышанные «факты социальной жизни», зафиксированные в дневнике наблюдений. Также анализировались публикации местной газеты «Новая жизнь» 11 , где зачастую явно или подспудно проговариваются различия города и деревни. Кроме того, неожиданным, но очень информативным материалом для анализа стали написанные по просьбе нашей исследовательской команды сочинения учеников 9–10 классов деревенской школы. Изначально мы, оставляя простор для самовыражения, постарались сформулировать тему, на мой взгляд, достаточно широко: «Моя деревня: прошлое, настоящее и будущее». Однако неожиданно для нас ребята написали сочинения, где речь шла не просто о деревенской жизни, но прочитывалось сравнение города и деревни. Показательны некоторые названия сочинений, например «Город и деревня – абсолютные антиподы» или «Деревня или город?» и др. И даже если это противопоставление специально не озвучивалось, то в самих текстах активно использовались сравнительные категории – лучше/хуже, меньше/ больше, страшнее/безопаснее и прочее, явно ориентированные на сопоставление с городом. В таких текстах как бы велась скрытая дискуссия с невидимым оппонентом, в качестве которого выступал горожанин. Всего было написано и соответственно проанализировано девять сочинений.
11
Учредитель газеты – администрация Хвойнинского района Новгородской области, и ориентирована она прежде всего на сельских жителей. Газета выходит два раза в неделю. «Новая жизнь» – довольно популярная газета, и ее выписывают и читают многие жители деревни. Помимо официальной информации районного масштаба, в газете публикуются частные объявления, программа телепередач, расписание богослужений в церквях района, соболезнования/благодарности и пр. Будучи слепком местной жизни, газета отражает всю сложность и противоречивость современной сельской действительности. Так, в одной газете и даже на одной странице, рядом могут быть напечатаны поздравления с праздником 1-го Мая и с «Светлым Христовым Воскресением»; воспоминания бывших комсомольцев о советских временах и статья зам. главы района о развитии малого бизнеса на селе и так далее.
Итак, в фокусе исследования – дискурсивное производство границы между городом и деревней, выраженное представителями сельского сообщества официальным стилем газетных передовиц, стилем моральных суждений школьных сочинений, а также стилем обыденной речи, иногда услышанной в чужих разговорах, а иногда специально провоцируемой нами в ходе интервью. Безусловно, более четко различия обозначались в письменной речи. Однако и в нарративах интервью они также озвучивались. Это происходило даже вопреки понятным и вполне ожидаемым сложностям, сопровождающим описания нерефлектируемой привычки или, скажем, хабитуса «жизни в деревни»:
Интервьюер: А хотелось сюда вот возвращаться, в деревню (после обучения в сельскохозяйственном училище в районном центре)?
Информант: Ну как? Я же деревенская! Так в деревню, конечно, хотелось (смущенно смеется).
Инт: А почему?
Инф: Да я и не знаю, так… (пауза, думает). Потому что к животным привыкши была. Мама у меня работала дояркой… (пауза).
Инт: В городе жить не хотели бы?
Инф: Не, в город меня не тянуло. Вот я почему-то… Здесь вот мне нравилось. Как-то я чувствовала себя уверенней, что ли…
Несмотря на различие статусов говорящих и ситуаций, спровоцировавших появление нарративов, разнообразие стилей и жанров, все анализируемые тексты, в общем-то, выступают единой, стройной и непротиворечивой дискурсивной формацией, в рамках которой деревня и город противопоставляются друг другу. И перед тем как приступить непосредственно к теме деревни, я сначала коротко рассмотрю представления о городе и об отношениях город/деревня.